Обычаи и традиции первобытных людей. Первобытные обычаи и традиции

Мораль, как и все другие социальные явления, исторически сформировалась и развивалась. Возникновение морали связано со становлением общества, прежде всего общественного труда. Общественно-трудовая деятельность людей, как бы примитивна она ни была на начальных стадиях, предполагает более или менее устойчивые отношения между людьми. В первобытном обществе силами коллектива обуздывался зоологический эгоизм. Критерий добра и зла определялся тем, что шло на пользу или во вред роду и племени. Европейцев, знакомившихся с народами, стоявшими на уровне первобытного общества, поражали такие черты их, как храбрость, справедливость, правдивость. Руссо говорил о золотом веке в прошлом, а Вольтер сказал, что ему захотелось на четвереньках убежать в лес.

Однако не стоит идеализировать первобытное общество. Низкий уровень производства выдвигал два требования к человеку: физическая сила и способность переносить страдания. Обряд посвящения (инициация), татуировка (когда, например, в глубокие надрезы вкладывалась соль) направлены были именно на формирование этих качеств. Когда же человек слаб – он обуза для коллектива. Не случайно поэтому оставляли стариков на покидаемом месте стоянки рода и племени, что фактически приводило их к смерти.

Регулировка отношения личных и общественных интересов первоначально осуществлялась через систему запретов определенных поступков – табу. Появляется дифференциация поступков на позитивные и негативные, т. е. поступки, которые следует выполнять, и поступки, которые запрещаются. Мораль становится средством ориентации человека в социальной среде.

14. Рабовладельческая и феодальная мораль.

Мораль в рабовладельческом обществе опиралась на два главных тезиса – рабство послано богами, оно справедливо и незыблемо, а также, что раб относится к категории вещей, говорящего орудия для работы и утех. Раба можно было купить, обменять, убить, жизнь его не представляла особой ценности. Рабам богами было предписано заниматься тяжелым физическим трудом, это считалось их уделом и наказанием, господам было запрещено физически трудиться, чтобы избежать проклятия богов.

Высшими нравственными добродетелями считались мужество, стойкость, любовь к своему городу, воинская доблесть. Мораль оправдывала ведение войн, мародерство, жестокость к врагам, честолюбие и властолюбие.

Мораль рабов так и не сложилась в единую систему взглядов. Рабов, как правило, брали из людей других народов, захваченных в войнах, они говорили на разных языках, относились к разным верам, занимались разными видами работ. Единственное, что их объединяло – это ненависть к своим угнетателям.

Наряду, с господствующей моралью, оправдывающей рабство, возникали течения, протестующие против него. Начинает формироваться мораль ценности каждой человеческой личности, ее уникальности и неповторимости. Вначале господам предписывается держать своих рабов в сытости и добром здравии, а затем появились течения, заставляющие господ на равных разговаривать с рабами, устраивать их жизнь, сообразуясь с трудолюбием. Трудолюбивому и покладистому рабу настоятельно требовалось найти достойную жену и обеспечить их жизнь.

Рабовладельческая эпоха была очень противоречивой. Наряду с господствующей моралью, прославляющей в человеке господина, властолюбца, заботящегося исключительно об удовлетворении своих потребностей и потребностей своего города, было много философов, ученых, художников, поэтов, поднимавших в своих произведениях тему добра и зла. Прекрасными для человека они считали добродетели добра, любви и справедливости, к отвратительным порокам относили обман, жестокость, разврат, злословие, жажду наживы. Такие темы поднимали Аристофан, Тацит, Плутарх, Сенека. Нравственной свободой они считали достижение нравственного совершенства.

Мораль феодального общества была полной противоположностью морали античного общества. Ее акцент сменился с личности, как носителя нравственности в сторону внешних факторов, не зависящих от воли человека. Эта мораль оправдывала духовное угнетение людей, зависимых от воли господина.

Мораль оправдывала божественное происхождение «высших» и «низших» людей. Справедливость приписывала «высшим» обладание властью и богатством. Большое значение имело в то время статусное положение в обществе.

Господствующее место занимала религиозная мораль, которая закрепляла определенные нормы, традиции и ритуалы, по которым предписывалось жить обществу. Религиозные догмы защищало государство системой законов.

Богатство являлось статусной принадлежностью, данностью от Бога. Им могли обладать лишь высшие слои общества. Для остальных стремление к материальным ценностям рассматривалось, как жадность, которая была по церковным нормам смертельным грехом.

В феодальном обществе из категорий нравственности более всего ценилось послушание патеру, от которого человек был в зависимости. Кроме этого к добродетелям относили сословную честь и верность. Сословные нравственные традиции закреплялись в рыцарских кодексах, цеховых уставах, кодексах членов ордена. Высоко ценились среди всех сословий воинская доблесть, храбрость, благородство, слава. Члены сословий должны были заботиться о своем окружении, оказывать помощь другим членам сословия при необходимости, печься о сословной чести. Сословная нравственность строилась на таких качествах, как гостеприимство, щедрость, взаимопомощь. Особо почитаемой добродетелью среди всех сословий была набожность. Нравственность считалась плодом Святого Духа, которую необходимо было заслужить ритуалами поклонения Богу.

Физический труд считался прерогативой низших сословий и был презираем феодалами и другими людьми, которые были наделены богатством и властью.

Мораль и нравственные категории феодального общества строились на обосновании их принадлежности Богу. Он формирует добродетели человека, исходя из положения, которое тот занимает в обществе и усилий, которые тратит человек для поклонения покровителю и исполнения божественных ритуалов.

Первобытные люди жили небольшими обществами, с трудом добывая из озер и лесов скудные средства пропитания и изготовляя для этого костяные и каменные орудия. Но уже в такой жизни первобытный человек должен был приучаться отождествлять свое «я» с общественным «мы» и вырабатывал, таким образом, первоначальные основы нравственности. Он привыкал думать о своем роде, как о чем-то, чего он составлял только часть, и вовсе не главную часть, так как он видел, как ничтожен был бы каждый перед лицом грозной, суровой природы, если бы перестал быть частью рода. Он привыкал вследствие этого ограничивать свою волю волей других, а это составляет основное начало всякой нравственности. Действительно, мы знаем, что самые первобытные люди ледникового и раннего послеледникового, т.е. озерного периода, уже жили обществами - в пещерах, в трещинах скал или под нависшими скалами и что они сообща охотились и ловили рыбу своими первобытными орудиями, а сожительство и сотрудничество уже предполагают выработку некоторых правил общественной нравственности.

П.Е. Кропоткин отмечает, что такое «воспитание» первобытного человека продолжалось десятки тысяч лет и, таким образом, продолжал вырабатываться инстинкт общительности и он становился с течением времени сильнее всякого себялюбивого рассуждения. Человек привыкал мыслить о своем «я» не иначе как через представление о своей группе. Раз существует общежитие, в нем неизбежно складываются известные формы жизни, известные обычаи и нравы, которые, будучи признаны полезными и становясь привычными путями мышления, переходят сперва в инстинктивные привычки, а потом и в правила жизни. Так складывается своя нравственность, своя этика, которую старики - хранители родовых обычаев ставят под охрану суеверий и религии, т.е., в сущности, под охрану умерших предков .

Но раз мы убедились, что такое отождествление личности с обществом существовало, хотя и в малой степени, у людей, нам становится понятно, что, если оно было полезно человечеству, оно неизбежно должно было усиливаться и развиваться в человеке, обладавшем даром слова, которое вело к созданию предания; и в конце концов оно должно было привести к развитию прочного нравственного инстинкта.

Правила жизни у разных современных диких племен различны. В разных климатах у племен, окруженных различными соседями, вырабатывались свои собственные нравы и обычаи. Племен, вполне сохранивших быт того времени, конечно, уже нет. Но больше других сохранили его дикари Крайнего Севера - алеуты, чукчи и эскимосы, до сих пор живущие в тех же физических условиях, в каких они жили в самом начале таяния громадного ледяного покров, а также некоторые племена крайнего юга, т.е. Патагонии и Новой Гвинеи, и маленькие остатки племен, уцелевших в некоторых горных странах, особенно в Гималаях.

Как раз о племенах далекого Севера мы имеем обстоятельные сведения от людей, живших среди них, особенно для алеутов Северной Аляски - от замечательного бытописателя миссионера Веньяминова, а для эскимосов - от экспедиций, зимовавших в Гренландии, причем описание алеутов Веньяминовым особенно поучительно.

Прежде всего, следует отметить, что в алеутской этике, как и в этике других первобытных племен, есть два отдела: выполнение одних обычаев, а следовательно, и этических постановлений безусловно обязательно; выполнение же других только рекомендуется как желательное, и за их нарушение виновные подвергаются только насмешке и напоминанию. У алеутов, например, говорят, что то-то и то-то «стыдно» делать.

Так, например, стыдно, писал Веньяминов, бояться неизбежной смерти, стыдно просить пощады у врага; стыдно быть уличенным в воровстве; то же опрокинуться со своей лодкой в гавани; стыдно бояться выйти в море во время бури; первому ослабнуть в долгом путешествии и выказать жадность при дележе добычи (в таком случае все остальные дают жадному свою долю, чтобы его пристыдить); стыдно разболтать тайну своего рода жене; стыдно, если вышли на охоту вдвоем, не предлагать лучшую добычу товарищу; стыдно хвастаться своими поступками, тем более вымышленными, и называть другого презрительными словами. Стыдно, наконец, выпрашивать милостыню; ласкать жену в присутствии посторонних или танцевать с нею, а также лично торговаться с покупателем, так как цену за предлагаемое добро должно назначить третье лицо. Для женщины стыдно не уметь шить и танцевать и вообще не уметь делать того, что лежит на обязанности женщин; стыдно ласкать мужа или даже разговаривать с ним в присутствии посторонних.

Одна из экспедиций, зимовавших в Гренландии, описала, как живут эскимосы по нескольку семей вместе в одном жилье, разделенном для каждой семьи занавескою из звериных шкур. Эти дома-коридоры иногда имеют вид креста, в середине которого помещается очаг. В долгие зимние ночи женщины поют песни, и в них они нередко осмеивают тех, кто чем-нибудь провинился против обычаев благовоспитанности. Но рядом с этим существуют правила, безусловно обязательные; и на первом плане стоит, конечно, совершенная недопустимость братоубийства, т.е. убийства в среде своего племени. Одинаково недопустимо, чтобы убийство или поранение кого-нибудь из своего племени человеком из другого племени оставалось без родового отмщения.

Затем существует целый разряд поступков, настолько обязательных, что за неисполнение их на человека обрушивается презрение всего племени, и он рискует стать «изгоем», т.е. быть изгнанным из своего рода. Иначе нарушитель этих правил мог бы навлечь на все племя недовольство обиженных животных, как, например, крокодилов или медведей, о которых я говорил в предыдущей статье, или же незримых существ или духов предков, покровительствующих племени .

Так, например, Веньяминов рассказывает, что, когда он уходил откуда-то на судно, на берегу забыли взять связку вяленой рыбы, принесенной ему в подарок. Когда он вернулся в то же место через полгода, он узнал, что за время его отсутствия племя пережило сильный голод. Но подаренную ему рыбу никто, конечно, не тронул и связку принесли в сохранности. Поступить иначе значило бы навлечь всякие напасти на все племя. Точно так же Миддендорф писал, что в тундрах северной Сибири никто ничего не тронет из оставленных кем-нибудь в тундре саней, даже если бы в них имелась провизия. Известно, как постоянно голодают все жители Дальнего Севера, но воспользоваться чем бы то ни было из оставленных продуктов было бы тем, что мы называем преступлением, а такое преступление может навлечь на все племя всякие невзгоды. Личность и племя отождествляются в данном случае.

Наконец, у алеутов, как и у всех первобытных дикарей, есть еще ряд постановлений, безусловно обязательных,- священных, можно сказать. Это - все то, что касается поддержки родового быта: его деления на классы, его брачных установлений, понятий о собственности - родовой и семейной, обычаев, соблюдаемых на охоте и рыбной ловле (сообща или в одиночку), перекочевок и т. д., и, наконец, есть ряд племенных обрядов вполне религиозного характера. Тут уже имеется строгий закон, неисполнение которого навлекло бы несчастье на весь род или даже на все племя, а потому неисполнение его немыслимо и почти невозможно. Если же и случится в кои-то веки нарушение кем-нибудь такого закона, то оно наказывается как измена исключением из рода или даже смертью. Надо, впрочем, сказать, что нарушение этих установлений до того редко, что считается даже немыслимым, подобно тому как римское право считало немыслимым отцеубийство, а потому не имело даже закона для наказания такого преступления.

Вообще говоря, у всех известных нам первобытных народов выработался очень сложный уклад родовой жизни. Существует, следовательно, своя нравственность, своя этика. И во всех этих неписаных «уложениях», охраняемых преданием, появляется три главных разряда бытовых правил.

Одни из них охраняют формы, установленные для добывания средств пропитания каждого в отдельности и всего рода сообща. В них определяются основы пользования тем, что принадлежит всему роду: водами, лесами и иногда плодовыми деревьями - дикими и посаженными, охотничьими областями, а также лодками; имеются также строгие правила для охоты и перекочевок, правила для сохранения огня и т.п.

Затем определяются личные права и личные отношения: разделение рода на отделы и система допустимых брачных отношений - опять-таки очень сложный отдел, где учреждения становятся почти религиозными. Сюда же относятся: правила воспитания юношества, иногда в особых «длинных хижинах», как это делается у дикарей Тихого океана; отношение к старикам и к новорожденным детям и, наконец, меры предупреждения острых личных столкновений, т.е. что следует делать, если с появлением отдельных семей уже становятся возможными акты насилия внутри самого рода, а также при столкновении с соседними родами, особенно в том случае, если распря приведет к войне. Здесь устанавливается ряд правил, из которых, как показал бельгийский проф. Эрнест Нис, вырабатывались впоследствии зачатки международного права. Наконец, есть третий разряд свято чтимых установлений, касающихся религиозных суеверий и обрядов, связанных с временами года, охотой, переселениями и т. д.

На все это могут дать определенные ответы старики каждого племени. Конечно, эти ответы неодинаковы у различных родов и племен, как неодинаковы и обряды; но важно то, что у каждого рода и племени, на какой бы низкой ступени развития он ни стоял, есть уже своя, чрезвычайно сложная этика, своя система нравственного и безнравственного.

Начала этой нравственности лежат, как мы видели, в чувстве общительности, стадности и в потребности взаимной поддержки, развившихся среди всех общительных животных и все далее развивавшихся в первобытных человеческих обществах. Естественно при этом, что у человека благодаря языку, который помогал развитию памяти и создавал предание, вырабатывались гораздо более сложные правила жизни, чем у животных. С появлением же религии, хотя бы и в самой грубой форме, в человеческую этику входил еще новый элемент, придававший ей некоторую стойкость, а впоследствии вносивший одухотворенность и некоторый идеализм.

Затем, по мере развития общественной жизни, все более и более должно было выступать понятие о справедливости во взаимных отношениях. Первые зачатки справедливости, в смысле равноправия, можно наблюдать уже у животных, особенно у млекопитающих, когда мать кормит несколько детенышей, или в играх многих животных, где обязательно бывает соблюдение известных правил игры. Но переход от инстинкта общительности, т.е. от простого влечения или потребности жить в кругу сродных существ, к умозаключению о необходимости справедливости во взаимных отношениях необходимо должен был совершиться в человеке ради поддержания самой общительной жизни. В самом деле, во всяком обществе желания и страсти личностей неизбежно сталкиваются с желаниями других, таких же членов общества, и эти столкновения роковым образом привели бы к нескончаемым распрям и к распадению общества, если бы в людях не развивалось одновременно (как оно развивается уже у некоторых общительных животных) понятие о равноправии всех членов общества. Из этого же понятия должно было развиться понемногу понятие о справедливости, как на это указывает само происхождение слов Aequitas, Equite , которыми выражается понятие справедливости, равенства. Недаром в древности изображали справедливость как женщину с завязанными глазами, державшую в руках весы.

Возьмем случай из жизни. Вот, например, два человека повздорили. Слово за слово, один упрекнул другого в том, что он его обидел. Другой стал доказывать, что он был прав, что он имел право сказать то, что сказал. Правда, он этим нанес другому оскорбление, но его оскорбление было ответом на нанесенное ему оскорбление, и оно было равно, равнозначаще предыдущему, отнюдь не больше.

Если такой спор довел до ссоры и дело дошло уже до драки, то и тот и другой будут доказывать, что первый удар был нанесен в ответ на тяжелое оскорбление, а затем каждый последующий удар был ответом на совершенно равный удар противника. Если же дело дошло до ран и до суда, то судьи вымеряют величину ран, и тот, кто нанес большую рану, должен будет уплатить виру, чтобы восстановить равенство обид. Так всегда делалось в продолжение многих столетий, если дело доходило до общинного суда.

В этом примере, не вымышленном, а взятом из действительной жизни, ясно видно, как понимали «справедливость» самые первобытные дикари и что более образованные народы по сию пору понимают под словами правда, справедливость, Justice , Aequitas , Equite , Rechtigkeit и т. д. Они видят в них восстановление нарушенного равноправия. Никто не должен нарушать равенство двух членов общества, а раз оно нарушено, оно должно быть восстановлено вмешательством общества. Так гласило Пятикнижие Моисея, говоря «око за око, зуб за зуб, рана за рану», но не более. Так делала римская справедливость, так до сих пор поступают все дикари, и много из этих понятий сохранилось и в современном законодательстве.

Конечно, во всяком обществе, на какой бы ступени развития оно ни стояло, всегда были и будут отдельные личности, стремящиеся воспользоваться своей силой, ловкостью, умом, смелостью, чтобы подчинить себе волю других; и некоторые из них достигают своей цели. Такие личности, конечно, встречались и у самых первобытных народов, и мы встречаем их у всех племен и народов на всех ступенях культуры. Но в противовес им также на всех ступенях развития вырабатывались обычаи, стремившиеся противодействовать развитию отдельного человека в ущерб всему обществу. Все учреждения, выработанные в разные времена в человечестве,- родовой быт, сельская община, город, республики с их вечевым строем, самоуправление приходов и областей, представительное правление и т.д. - в сущности имели целью охранять общества от своеволия таких людей и их зарождавшейся власти.

Уже у самых первобытных дикарей, как мы сейчас видели, есть ряд обычаев, выработанных с этой целью. С одной стороны, обычай устанавливает равноправие. Так, например, Дарвина поражало у патагонских дикарей, что, если кто-нибудь из белых давал что-нибудь съедобное одному из дикарей, дикарь немедленно распределял данный ему кусок поровну между всеми присутствующими. То же самое упоминается многими исследователями относительно разных первобытных племен, и то же я нашел даже в более поздних формах развития, у пастушеского народа - у бурят, живущих в более глухих местах Сибири .

Масса таких фактов имеется во всех серьезных описаниях первобытных народов. Где бы ни изучали их, исследователи находят те же общительные нравы, тот же мирской дух, ту же готовность сдерживать своенравие для поддержания общественной жизни. И когда мы пытаемся проникнуть в жизнь человека на самых первобытных ступенях его развития, то мы находим все ту же родовую жизнь и те же союзы людей для взаимной поддержки. И мы вынуждены признать, что в общественных качествах человека лежит главная сила его прошлого развития и дальнейшего прогресса.

Первобытный человек - вовсе не идеал добродетели и вовсе не тигроподобный зверь. Но он всегда жил и поныне живет обществами, подобно тысячам других живых существ, и в этих обществах в нем выработались не только те качества общительности, которые свойственны всем общительным животным, но, благодаря языку и, следовательно, более развитому разуму, в нем еще больше развилась общительность, а с нею вместе выработались и правила общественной жизни, которые мы называем нравственностью.

В родовом быте человек научился сперва основному правилу всякой общественности: не делать другому того, чего не желаешь, чтобы делали тебе, и сдерживать разными мерами тех, которые не хотели подчиняться этому правилу. А затем в нем развилась способность отождествлять свою личную жизнь с жизнью своего рода. При изучении первобытных людей, начиная с тех, кто сохранил еще быт ледникового и раннего послеледникового (озерного) периода, вплоть до тех, у кого мы находим позднейшее развитие родового строя, нас больше всего поражает именно эта черта: отождествление человека со своим родом. Она проходит через всю историю раннего развития человечества, и сохранилась она наиболее у тех, у кого удержались первобытные формы родового быта и наиболее первобытные приспособления для борьбы с мачехой-природой, т.е. у эскимосов, алеутов, жителей Огненной Земли и у некоторых горных племен. И чем больше мы изучаем первобытного человека, тем больше мы убеждаемся, что даже в своих незначительных поступках он отождествлял и теперь отождествляет свою жизнь с жизнью своего рода.

Понятие о добре и зле вырабатывалось, таким образом, не на основе того, что представляет добро или зло для отдельного человека, а на том, что составляет добро или зло для всего рода. Эти понятия, конечно, менялись в разных местностях и в разное время, и некоторые правила, особенно такие, например, как приношение человеческих жертв для умилостивления грозных сил природы - вулкана, моря, землетрясения, - были просто нелепы. Но раз те или другие правила были установлены родом, человек подчинялся им, как бы ни было тяжело их исполнение. Вообще первобытный дикарь отождествлял себя со всем родом. Он становился положительно несчастлив, если совершал поступок, который мог навлечь на его род проклятие обиженного, или мщение «великой толпы» предков, или какого-нибудь племени зверей: крокодилов, медведей, тигров и т. п. «Обычное право» для дикаря - больше, чем религия для современного человека: оно составляет основу его жизни, а потому самоограничение в интересах рода, а в отдельных личностях самопожертвование с той же целью - самое обычное явление.

Одним словом, чем ближе первобытное общество к его древнейшим формам, тем строже в нем соблюдается правило «каждый за всех». И только вследствие полного незнакомства с действительной жизнью первобытных людей одни мыслители, как Гоббс, Руссо и их последователи, утверждали, что нравственность зародилась впервые из воображаемого «общественного договора, а другие объясняли ее появление внушением свыше», посетившим мифического законодателя. На деле же первоисточник нравственности лежит в общительности, свойственной всем высшим животным и тем более человеку .

Таким образом, в жизни человека с самых древних времен вырабатывались два рода отношений: внутри своего рода и с соседними родами, и тут создавалась почва для столкновений и войн. Правда, уже в родовом быте делались и теперь делаются попытки упорядочить взаимные отношения соседних родов. Входя в хижину, обязательно нужно оставить свое оружие при входе, и даже в случае войны двух родов обязательно соблюдать некоторые правила относительно колодцев и тропинок, по которым женщины ходят по воду. Но вообще отношения к соседям из другого рода (если с ним не вошли в федерацию) совершенно иные, чем внутри рода.

О нравственном законе. Свойства нравственного закона

Министерство образования и науки Российской Федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

«ТОМСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ СИСТЕМ УПРАВЛЕНИЯ И РАДИОЭЛЕКТРОНИКИ» (ТУСУР)
Кафедра философии и социологии

ПЕРВОБЫТНАЯ МОРАЛЬ И НОРМЫ ЕЕ РЕГЛАМЕНТАЦИИ

Реферат по дисциплине «Культурология»

Выполнил: студент II курса гр.з-51-у Катаева Елизавета Викторовна

Проверил: доктор философских наук, профессор Суслова Татьяна Ивановна

Томск 2012
Содержание

1. 
   Введение …………………………………………………………3
2. 
   Первобытная мораль ……………………………………………4
3. 
   Принципы и особенности первобытной морали ……………...6
4. 
   Способы регулирования первобытной морали ………………9
5. 
   Заключение ……………………………………………………...14
6. 
   Список использованных источников ……………………...…..15

Введение
Мораль- ведущий духовный регулятор жизни общества. Под моралью обычно понимают некую систему норм, правил, оценок, регулирующих общение и поведение людей в целях достижения единства общественных и личных интересов.

Нормы и правила морали формируются естественно-историческим путем, возникают из многолетней массовой житейской практики поведения людей, выкристаллизовываясь в качестве неких образцов только в том случае, если общество интуитивно осознает их несомненную пользу общему единству.

Всякая мораль обусловлена социально-исторически. Конкретный облик в ту или иную эпоху определяется многими факторами: типом материального производства, характером социального расслоения, состоянием государственно-правовой регуляции, условий общения, средств коммуникации, системой принятых обществом ценностей и т.д. Иными словами, качественно разнородные типы общества вызывают появление различных типов моральных систем. Каждый из них своеобразен, неповторим, несет на себе печать своего исторического времени.

Первобытная мораль
Именно на заре человечества, в первобытном обществе возникла мораль.

Мы знаем, что человечество пережило множество стадий развития.

Вместе с изменением образа жизни менялись, усложнялись моральные представления, все дальше уходя от законов животного мира. В отношении поздних палеоантропов мы с уверенностью можем говорить о высоком уровне сплоченности коллектива, о появлении коллективной заботы о его членах. Об этом свидетельствует ряд фактов. Например, на одной из стоянок найдены останки взрослого мужчины, возраст которых определен примерно в 45 тысячелетий. При жизни этот человек получил сильную травму головы в районе левой глазной впадины и, очевидно, был слеп. Кроме того, вероятно, из-за травмы, у него была парализована правая рука, а возможно, рука была недоразвита от рождения. Эта рука была ампутирована выше локтя, скорее всего намеренно - очевидны следы ее заживления. Но и это еще не все - лодыжка правой ноги свидетельствует о сильном артрите, а на стопе правой ноги видны следы зажившего перелома. Тем не менее этот древний человек, практически полный калека, который не был способен себя прокормить и защитить, дожил до глубокой для палеоантропа старости - ряд исследователей называют 40 лет, а некоторые исследователи считают, что он был даже старше. Единственно возможное объяснение этому - то, что коллектив взял на себя заботу о калеке. И это не единичный пример - известен ряд фактов такого рода.

Это значит, что окончательно сложились новые принципы взаимоотношений: коллектив защищал своих членов - заботился о стариках и калеках, ухаживал за больными и ранеными.

Кроме того большинство исследователей склоняются к мысли о формировании тотемизма в обществе поздних палеоантропов. В такой форме - происхождение от определенного вида животных, реже растений - коллектив осознавал свое единство. Таким образом, тотемизм - факт не только мифологический, но и социальный: он говорит о формировании самосознания коллектива и противопоставлении себя другим группам людей. Обнаруженные находки без всяких сомнений указывают на формирование мифологического сознания у поздних палеоантропов.

Половой инстинкт, как и пищевой, подвергся социальной регуляции на самых ранних стадиях формирования человеческого общества. Бесконтрольное удовлетворение этих инстинктов вело к внутригрупповым конфликтам и ставило под угрозу выживание человеческого коллектива. Как полагают исследователи, еще в праобщине палеоантропов возникли запреты на половые отношения внутри праобщины в определенные периоды времени, например при подготовке к охоте. Постепенно возникло общение между мужчинами и женщинами соседних праобщин как выход инстинкта, подавленного внутри одной праобщины. Постепенно стихийно складывавшиеся отношения переросли в системы, состоящие из двух вступающих в групповой брак праобщин. Каждая из входящих в состав этой системы праобщин постепенно становилась родом.

В этот период происходит и еще одно принципиальное изменение во взаимоотношениях человека с окружающим его миром. Приручение собаки открыло путь новым возможностям. Человек превращает в друзей и соратников, привлекает, так сказать, на свою сторону тех, кто прежде относился к нему враждебно, а иногда выступал как конкурент соседа в добывании пищи.

На основании нескольких общин территориально, социально и этнически начинает складываться племенная общность. Вероятно, это сопровождается формированием племенного самосознания, комплекса общеплеменных мифов и обрядов, возможно - и самоназвания.

Принципы и особенности первобытной морали
Одна из важнейших особенностей первобытной морали - ее «коллективистский» характер. Личные, индивидуальные взаимоотношения между людьми практически не подвергались регламентации - они поглощались нормами, определяющими отношения между группами людей. Отдельный человек выступал прежде всего как представитель какой-либо определенной группы. Как правило, эти группы выделялись по половозрастному признаку.

Еще одна существенная характеристика первобытной морали - ее принадлежность к синкретическому целому, которое сложно подвергнуть разделению на отдельные области. Первобытные нормы поведения - это и мораль, и этикет, и зачатки права, и религиозные предписания.

Важный принципы моральных норм - старшинство, т.е. подчинение младших старшим, и большинство - умение уступать и не проявлять упорства в выступлении против мнения большинства. Постепенно сформировавшееся лидерство, в принципе не противоречащее основным нормам коллективистской морали, вело к тому, что авторитет и влияние лидера играли решающую роль в принятии тех или иных решений. Начинался процесс взаимодействия коллективистской морали с формирующейся системой власти.

На протяжении длительного времени мораль позднеродовой общины в большой степени препятствовала социальному расслоению: нельзя было иметь имущества значительно больше, чем у других, нельзя было дарить больше, чем одариваемые могут вернуть, сверстники должны были проходить основные жизненные рубежи приблизительно в одно время и т.д. Несмотря на то, что с увеличением имущества формировались понятия богатства и собственности, отношение к ним существенно отличалось от отношения в других, более поздних обществах. Накопление богатства в позднепервобытной общине было невозможно, оно требовалось для активного участия в социальной жизни: устройства пиров, организации ритуалов, приема гостей. Людей, накопивших особенно крупные запасы, так или иначе заставляли делиться с окружающими.

Среди норм взаимоотношений людей в позднепервобытной общине важное место занимали принцип компенсаторного наказания за причиненный ущерб и различное отношение к сородичу и чужаку. В случае проступка сородича наказание было как можно более мягким, отношение к чужакам, как правило, было совершенно другое, даже убийство чужака не считалось плохим поступком. Родственные связи переставали играть решающую роль только с разложением общинно-родового строя и переходом от родовой к соседской общине.

Таким образом, социальные нормы, существовавшие в первобытном обществе:

1. 
   регулировали отношения между людьми, что стало отличать их от норм несоциальных – технических, физиологических и других, которые регулировали и регулируют отношения человека к природным, материальным объектам, орудиям труда и т.п. Так, первобытные люди, зная, что ночью в жилище понижается температура, старались поддерживать огонь и в темное время суток. Делая это, они руководствовались не социальными нормами, а скорее инстинктом сохранения жизни и здоровья. Но кто из сородичей в это время будет следить за огнем, решалось уже на основе нормы социальной первобытного общества.
2. 
   реализовались главным образом в виде обычаев (т.е. исторически сложившихся правил поведения, вошедших в привычку в результате многократного применения в течение длительного времени);
3. 
   существовали в поведении и в сознании людей, не имея, как правило, письменной формы выражения;
4. 
   обеспечивались в основном силой привычки, а также соответствующими мерами убеждения (внушения) и принуждения (изгнание из рода);
5. 
   имели в качестве ведущего способа регулирования запрет (систему табу) как самый простой и элементарный прием воздействия; права и обязанности как таковые отсутствовали;
6. 
   были продиктованы естественно-природной основой присваивающего общества, в котором и человек являлся частью природы;
7. 
   выражали интересов всех членов рода и племени.

Если к самым первым моральным нормам относится контроль над двумя основными инстинктами - пищевым и половым, то постепенно на протяжении верхнего палеолита и мезолита начинает формироваться целая система норм. Достаточно часто обоснование норм связано с теми или иными мифологическими представлениями.

Можно выделить три основных способа - запреты, дозволения и (в зачаточной форме) позитивное обязывание.

Запреты существовали, главным образом, в виде табу и основывались на убеждении в том, что совершение любым членом коллектива запрещенных действий навлечет опасность, наказание не только на этого человека, но и на весь коллектив. Как правило, неизвестно, какова природа опасности, почему данные действия влекут ее за собой. Такая неопределенность и таинственность подкрепляет чувство ужаса перед неведомой опасностью и таинственными силами, с ней связанными.

Первоначально табу возникли как средства подавления животных инстинктов, предотвращения опасности, угрожавшей человеческому коллективу со стороны животного эгоизма. «Наиболее характерной чертой человеческого ума и поведения, - писал, например, Р. Бриффо, - является дуализм социальных традиций, с одной стороны, и унаследованных естественных инстинктов - с другой - и постоянный контроль первых над вторыми». В подавлении и регулировании биологических инстинктов и заключается, по его мнению, сущность морали. Запреты, налагаемые на естественные инстинкты, должны были впервые появиться в прямой и категоричной форме. Они должны были быть навязаны человеку как неотвратимая необходимость. Табу как раз и являются теми первыми, навязанными человеку как неотвратимая необходимость, запретами.

Такого же мнения придерживался С. Рейнак. «... Табу, - писал он, - это преграда, возведенная против разрушительных и кровавых стремлений, являющихся наследством человека, полученным от животных».

Дозволения (разрешения), определяя поведение человека или объединений людей в присваивающей экономике, указывали, например, на виды животных и время охоты на них, на виды растений и сроки сбора их плодов, выкапывания корней, на пользование той или иной территории, источниками воды, на допустимость добрачных половых связей (в некоторых обществах) и т.д.

Дозволялось также охотиться и собирать пищу на отведенных участках, отдавать для распределения среди членов общины и для подарков членам других общин туши больших животных, распределять туши самим добытчикам согласно установленному порядку, участвовать в коллективных акциях мщения за вред, причиненный члену общины.

Запрещалось: нарушать разделение функций в общине между мужчинами и женщинами, взрослыми и детьми; убийство; телесные повреждения; каннибализм; кровосмешение; колдовство (им могли заниматься лишь специальные лица - колдуны); похищение женщин и детей; недозволенное применение оружия на стоянках; воровство; нарушение правил супружеского союза, в том числе эквивалентности между общинами при обмене женщинами для брака; систематическая ложь; нарушение супружеской верности и т.п.

Позитивное обязывание имело своей целью организовать необходимое поведение в процессах приготовления пищи, строительства жилищ, разжигания костров и поддержания огня, изготовления орудий, средств передвижения (например, лодок). Однако, все эти способы регулирования не были направлены на изменение природных условий, на выделение человека из природы, а обеспечивали лишь наиболее эффективные формы присвоения предметов природы и их переработки, приспособления для удовлетворения потребностей человека.

Социальные нормы присваивающей экономики находили свое выражение в мифологических системах, в традициях, обычаях, ритуалах, обрядах, в иных формах.

Мифологическая нормативная система - одна из древнейших и очень мощных форм социального регулирования. В современной исторической и этнографической науках давно преодолено отношение к мифам первобытного общества как к суевериям и заблуждениям. Все в большей степени выделяется и изучается идеологическая и нормативно-регулятивная функция мифов, которые «поддерживают и санкционируют определенные нормы поведения» в обществах охотников, рыболовов, собирателей, реализуют нормативно-информационную функцию - как набор хороших и дурных примеров, выступают своего рода «руководством к действию», демонстрируя способы поведения, которым надлежит следовать «в своих взаимоотношениях с природой и друг с другом» (У. Маккойел).

Аккумулируя и распространяя социальный опыт, мифы, разумеется, были не только нормативной, но и определенной идеологической системой, даже способом мышления первобытного человека. Именно в мифологических обрядах и действиях он постигал и закреплял в своем сознании природные явления, социальные процессы. Лишь со временем, уже после философов, после трудов Аристотеля, а затем Гегеля, разработавших категории логики, человечество окончательно перешло от мифологического к логическому сознанию. Но до этого переворота в структуре и способах мышления оно пользовалось образной мифологической системой познания действительности, прошедшей различные этапы развития, ибо мифологическое сознание человека присваивающей экономики существенно отличается от мифологического сознания человека раннеклассового общества, оперирующего уже иной системой мифов.

Мифы человека присваивавшего общества содержали глубокие знания об окружающей его среде, о месте человека в природе. Очень важно подчеркнуть, что, как правило, человек в мифах выступал частью природы, а не в качестве «господина», «творца», «преобразователя» и т.п. Наряду с экологическими знаниями мифы, конечно, содержали и примитивные, фантастические представления об образовании Земли, происхождении человека, были примитивной формой общественного сознания. Но все же главное в них - это их нормативная часть, которая аккумулировала тысячелетний практический опыт человечества и доводила его до сведения каждого члена общества.

Формой выражения социальных норм в первобытном обществе выступали, однако, не только мифы. Такой формой было и классификационное родство, когда конкретные люди включались в определенные конкретные группы (классы) родственных отношений. От этих родственных отношений, основой которых являлись брачно-семейные нормы, зависели властные отношения (отношения подчинения одних групп, одних индивидов другими), распределительные отношения. Классификационное родство, характерное для присваивающего общества, регулировало таким образом социальные связи людей, демографические процессы и даже пользование земельными участками, в частности, охотничьими угодьями.

В обществе присваивающей экономики не было всеобщего уравнительного пользования участками территории. Это общество знает экономическую и «религиозную» собственность на определенные территории, которая вытекала из объединения членов одной и той же общины в хозяйствующие и клановые, тотемические группы.

Формой выражения были также самопроизвольно складывающиеся традиции, обычаи, в связи с чем эти общества называют в литературе традиционными обществами. Следование традициям и обычаям, которые также были полезным обобщением коллективного или локального опыта, осуществлялось в силу привычки, подражания - поступать так, как поступают другие, как поступают все. Механизм имитативности (подражания) - один из древнейших психологических пластов общественного сознания, и именно он лежит в основе появления традиций и обычаев, следования им.

Хотя для присваивающих обществ было характерно добровольное выполнение правил поведения, здесь, однако, знали и различных нарушителей - брачно-семейных отношений, порядка пользования участками территорий, тотемных систем, а соответственно - и строгое, вплоть до лишения жизни, наказание таких нарушителей. При этом санкции не очень четко дифференцировались на реальные и сверхъестественные. Поскольку же нарушения всегда затрагивали религиозную сторону жизни общества, то санкции всегда как бы освящались, поддерживались религиозными, сверхъестественными силами.

Санкции имели свою структуру: общественное порицание, изгнание из общины, нанесение телесного повреждения, смертная казнь - наиболее типичные их формы.

Такой была структура регулятивной системы присваивающих обществ, которая и в целом по своему содержанию, и в своих элементах была совершенно иного типа, чем та, которая возникла в производящей экономике. Это - главное и это следует подчеркнуть.

Заключение

Появление морали исследователи ее истории связывают с первобытнообщинным строем. Однако в их размышлениях существуют некоторые расхождения. Одни исследователи считают, что моральные нормы появились на заре этого строя, другие-на стадии его упадка. Тем не менее можно с уверенностью сказать, что мораль возникла в процессе развития первобытного общества из-за жизненной необхадимости упорядочения коллективных, общественных отношений, благодаря чему обеспечивалась выживаемость людей в условиях слаборазвитых производительных сил и почти полной зависимости существования человека и человеческих общностей от природных сил.

Вместе с традициями, обрядами и обычаями в первобытном обществе зарождались и утверждались нравственные принципы, нормы, впоследствии обретшие общечеловеческий характер.

Список использованных источников

1. 
   Бабаев, В.К. Общая теория права: курс лекций/ В.К.Бабаев.-Нижний Новгород: НВШ, 1993.-513 с.
2. 
   Борисковский, П.И. Начальный этап первобытного общества/ П.И. Борисковский.-Л.,2001.- 206 с.
3. 
   Культурология: учебное пособие/ Л.Н. Семенов [и др.].-М.: МГУП, 2002.-122 с.
4. 
   Логвиненко, О.Н. Деловая культура: Учебно-методическое пособие для студентов экономических специальностей/ О.Н. Логвиненко.-Бобруйск: БФ БГЭУ, 2007.- 162 с.
5. 
   Нагих, С. И. Нормативная система догосударственного общества и переход к государству. Юридическая антропология. Закон и жизнь/ С.И.Нагих. - М.: ИД Стратегия, 2000. – 224 с.
6. 
   Несрух, М. Происхождение человека и общества/ М.Несрух.-М.:Мысль,2000
7. 
   Попов, Е.В. Введение в культурологию: учебное пособие для вузов/ Е.В. Попов.-М.: ВЛАДОС, 1996./336 с.
8. 
   Рейнак, С. Орфей/С. Рейнак// Всеобщая история религий. -1919.- вып.1.- С. 16

Появление морали исследователи ее истории связывают с первобытно-общинным строем. Однако в их размышлениях существуют некоторые расхождения. Одни исследователи считают, что моральные нормы появились на заре этого строя, другие - на стадии его упадка. Тем не ме­нее, можно с уверенностью сказать, что мораль возникла в процессе развития первобытного об­щества из-за жизненной необходимости упорядочения коллективных, общественных отноше­ний, благодаря чему обеспечивалась выживаемость людей в условиях слабо развитых произво­дительных сил и почти полной зависимости существования человека и человеческих общностей от природных сил.

Первоначальной формой выражения нравственных принципов и норм были обычаи. Именно они, будучи способами поведения, принятыми в определенной человеческой общности в перво­бытную эпоху, являлись главными регуляторами поведения людей в отношении членов семьи, рода, племени и инородцев. В основе первобытных обычаев лежали запреты (табу) и ограниче­ния. На подчинение им было ориентировано воспитание, которое начиналось с раннего детства и заканчивалось половозрастной зрелостью. При этом подчинение обычаям было безоговороч­ным. Несоблюдение табу наказывалось. Бывало и так, что человек, осознавший греховность и виновность в нарушении первобытной нравственности, кончал жизнь самоубийством. Господ­ство обычаев в нравственных взаимоотношениях сдерживало моральный выбор и нравственное совершенствование индивида.

Принимая устойчивый нравоучительный характер, обычай приобретал силу традиции, т.е. он передавался из поколения в поколение и осуществлялся по принципам "так было всегда, так не­обходимо поступать и нам"; "так делали наши деды и отцы, будем так делать и мы".

Своеобразной формой выражения и способом межпоколенной ретрансляции нравственных норм являлись обряды. Они проявляли заложенный в обычаях нравственный смысл в символи­ческих, условных формах: театрализованных действиях, танцах, песнях, аллегориях. Ими сопро­вождались различные стороны жизнедеятельности людей: семейная, хозяйственная, обществен­ная. Многие из них оказались столь живучими, что в первозданном, языческом, виде дошли до наших времен. В классовых обществах обряды стали сопровождать официальные, государствен­ные мероприятия в виде праздничных элементов, придворных, воинских и дипломатических ри­туалов. Нравственно-воспитательную ретрансляционную функцию выполняли и различные жанры народного фольклора, в частности сказки, пословицы, поговорки, игры.

Вместе с обычаями, обрядами и традициями в первобытном обществе зарождались и утверж­дались нравственные принципы, нормы, впоследствии приобретшие общечеловеческий харак­тер. В их числе: культ предков, почитание старших, коллективизм, выражавшийся в тесном трудовом взаимодействии и взаимопомощи, патриотизм.

Во взаимоотношениях людей первобытного общества важную роль играло общественное мнение, а также воля вождя племени, главы рода и семьи. В это время, пожалуй, как никогда тор­жествовала социальная справедливость. Правда, носила она жесткий уравнительный характер. Все это давало повод многим философам, осмысливающим характер отношений при родоплеменном строе, считать его "золотым веком" в развитии человечества. Рассматривая первобыт­ные нравы с позитивной точки зрения, было бы неправильным их идеализировать. Хотя бы с той позиции, что многие нравственные нормы бытовали лишь в рамках рода, племени, семьи, но не адресовались инородцам, с которыми велась борьба за лучшие для существования природные ус­ловия и угодья. Эта борьба была жесткой и беспощадной. В первобытнообщинный период, как, впрочем, и в последующие времена, человек был не избавлен от многих присущих ему природ­ных, в том числе и животных, инстинктов (разрушения, агрессии, эгоизма ит.д.).