Первый афганский космонавт вернулся на родину. Первый и единственный афганский космонавт Советско афганский космический полет

Биография

Родился в посёлке Сарда Шангарского района провинции Газни . По национальности - пуштун .

В 1976 году окончил школу и поступил в . В 1978 году был призван в армию и направлен в СССР для получения военного образования. Учился в Краснодарском и Киевском военно-авиационных училищах. По возвращении служил в ВВС Афганистана.

31 августа была произведена стыковка корабля «Союз ТМ-6» со станцией «Мир», где в этот момент работал экипаж ЭО-3 (Владимир Титов , Муса Манаров). Посадка корабля «Союз ТМ-5 » с экипажем в составе Владимира Ляхова и Моманда была запланирована в полночь с 5 на 6 сентября. Однако из-за возникших после отделения бытового отсека проблем с датчиками ориентации и тормозным двигателем космонавтам пришлось просидеть в тесном спускаемом аппарате больше суток. Благодаря Моманду была исправлена нештатная ситуация, связанная с возможностью преждевременного отделения агрегатного отсека корабля, которое сделало бы невозможным благополучное возвращение на землю спускаемого аппарата. В итоге посадка была совершена незадолго до полуночи с 6 на 7 сентября. Продолжительность полёта составила 8 суток 20 часов 26 минут .

Во время экспедиции в космос Моманд сделал десятки фотоснимков Афганистана, что позволило создать первый афганский картографический атлас.

После полёта Моманд получил звание Героя Советского Союза . Работал в Афганском филиале .

В течение шести месяцев был заместителем министра гражданской авиации Демократической Республики Афганистан .

В момент захвата власти в Афганистане моджахедами Моманд находился в служебной командировке в Индии, расследуя жалобы относительно коррупции среди персонала афганской авиакомпании «Ариана». Опасаясь за свою жизнь, он больше не мог вернуться в Кабул. Примечательно, что его дублёр, этнический таджик Мухаммед Дауран, в это же время был генералом и командующим ВВС в вооружённых силах моджахедов (затем в войсках Северного альянса).

У Героя Советского Союза Моманда возникали мысли переехать жить в Россию , однако в российской визе ему было отказано. Для восстановления по архивам утерянного диплома выпускника Академии Генерального штаба Вооружённых Сил СССР имени К. Е. Ворошилова Моманд обращался в российское посольство , которое отказало ему в этом.

В итоге, был вынужден бежать в Германию , где вначале работал рабочим в типографии. После получил гражданство ФРГ , живёт в , где владеет маленькой фирмой . Впервые посетил Афганистан лишь 25 лет спустя, вместе с журналистами BBC

Семья

Женат - супруга Зульфара, две дочери, один сын.

Награды

См. также

Напишите отзыв о статье "Моманд, Абдул Ахад"

Примечания

Литература

Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов . - М .: Воениздат , 1988. - Т. 2 /Любов - Ящук/. - 863 с. - 100 000 экз. - ISBN 5-203-00536-2 .

Ссылки

. Сайт «Герои Страны ».

Отрывок, характеризующий Моманд, Абдул Ахад

– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.

M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.

Нередко на крутых поворотах истории, в водовороте политических бурь и сражений, став жертвой авантюр беспринципных государственных режимов, рушатся судьбы целых народов, терпят трагедии лучшие представители общества. Примером этого может служить нелегкая судьба первого и единственного афганского космонавта Абдула Ахада Моманда, совершившего в августе-сентябре 1988 года девятидневный полет в составе экипажа советского космического корабля «Союз ТМ-6».

Абдул Ахад Моманд в каком-то смысле стал жертвой политической коньюнктуры, доминировавшей в мировой космонавтике в период холодной войны. Советское руководство, направившее в Афганистан «ограниченный военный контингент» и верхушка Народно-демократической партии Афганистана, сохранявшая свою власть в стране на штыках советских войск, избрали космос ареной демонстрации «нерушимой советско-афганской дружбы».

В сентябре 1987 года правительство РА (Республики Афганистан) и Главкосмос СССР подписали соглашение о полете афганского космонавта на орбитальную станцию «Мир», намеченном на начало 1989 года. Капитан Моманд оказался в числе 457-ми претендентов, с которых в ноябре начался процесс отбора. На первом этапе медицинская комиссия отобрала около 40 летчиков и инженеров, давших согласие овладеть профессией космонавта и отвечавшим первичным физическим и психологическим требованиям, предъявлявшимся к кандидатам в космонавты.
После третьего этапа отбора осталось 8 финалистов, направленных в Москву для углубленного обследования в январе 1988 года. Это были капитан Абдул Ахад Моманд, полковник Мухаммед Дауран, полковник Акар Хан, майор Шере Замин, гражданский летчик Мухаммед Джахид и трое гражданских специалистов: Амер Хан, Кьяль Мухаммед и Сира-Джуден.

Комиссия была вынуждена торопиться с окончательным выбором. Тогда было уже ясно, что советские войска вскоре уйдут из Афганистана, и поэтому следовало провести полет афганского космонавта до этого кардинального события. Для членов комиссии сразу же стало ясно, что Абдул Ахад Моманд и Мухаммед Дауран обладают явными преимуществами. Оба были военнными летчиками, учились в Советском Союзе, имели высшее военное образование, бегло говорили по-русски и были хорошо знакомы с авиационно-технической терминологией.

Но реализовать столь очевидные преимущества двум будущим космонавтам оказалось не так просто. Среди других кандидатов, которые тоже были членами Народно-демократической партии Афганистана (других к отбору и не допустили), нашлись близкие и дальние родственники членов партийной и государственной верхушки того времени - членов политбюро ЦК НДПА и министров.

В число отправившихся в Москву в январе 1988 года кандидатов в космонавты входил и племянник члена политбюро ЦК НДПА и заместителя министра обороны РА Мухаммед Джахид. Но родство с большим сановником не помогло: еще ребенком Джахид проглотил ключ, и ему была сделана операция. Последствия этой операции, по мнению советских врачей, не позволили допустить его до финального тура отбора кандидатов в космонавты. В качестве компенсации от высокопоставленного дяди несостоявшийся космонавт получил престижную и хорошо оплачиваемую должность пилота гражданских авиалиний.

Окончательное советско-афганское соглашение было подписано 11 февраля 1988 года. На следующий день пресса объявила, что к полету на станцию «Мир» будут готовиться 34-летний Мухаммед Дауран и 29-летний Абдул Ахад Моманд.

Космонавты из Демократической Республики Афганистан
М.Г. Дауран (слева) и А.А. Моманд. Звёздный городок, август 1988 года.

Моманд родился в 1959 году в провинции Газни, в 17 лет поступил в Кабульский политехнический университет. На следующий год его послали в СССР учиться на военного летчика. Обучение он прошел в Краснодарском и Киевском военно-авиационных училищах. В 1981 году он вернулся на родину, служил в военной авиации, потом снова был послан в СССР учиться в Военно-воздушной академии им. Ю.А.Гагарина и закончил ее в 1987 году.

25 февраля 1988 года афганские летчики прибыли в Звездный городок и уже на следующий день приступили к интенсивным тренировкам.
Как это обычно случается, политические инициативы вошли в противоречие с рабочими планами. Поэтому пришлось сформировать экипажи (основной и дублирующий) без бортинженеров. Командирами экипажей назначили опытных космонавтов, прошедших подготовку в качестве космонавтов-спасателей и способных пилотировать космический корабль без бортинженера.

Для советско-афганской программы было сформировано два экипажа: основной в составе командира Владимира Ляхова, врача Валерия Полякова и Мухаммеда Даурана, и дублирующий в составе Анатолия Березового, врача Германа Арзамазова и Абдул Ахад Моманда. Однако вскоре Дауран перенес операцию в связи с аппендицитом и перешел в разряд дублеров. Моманд стал членом основного экипажа.
(Впрочем, в интервью, данном через несколько лет, Моманд утверждал, что с самого начала был избран первым афганским космонавтом, что не очень-то согласуется с фактами).

Поскольку политические обстоятельства требовали скорейшего прохождения предполетной подготовки, ее программа была существенно сокращена. Так, например, поскольку полет предполагалось осуществить в августе, афганские космонавты не отрабатывали действий на выживание в зимних условиях. Не было в их программе и тренировок на действия в пустынных районах. В то же время вместе с советскими членами экипажа афганские космонавты должны были пройти специализированные тренировки по выработке навыков посадки на воду. М.Дауран, тем не менее, не прошел и этих тренировок.
29 августа 1988 г. космический корабль «Союз ТМ-6» стартовал с космодрома Байконур. Афганский космонавт взял с собой два экземпляра Корана, национальный флаг и набор конвертов для спецгашения на борту «Мира». Через двое суток корабль состыковался со станцией «Мир».
В течение последующих шести суток Владимир Ляхов, Валерий Поляков и Абдул Ахад Моманд трудились на станции вместе с основным экипажем: Владимиром Титовым и Мусой Манаровым. Выполняя функции космонавта-исследователя, Моманд участвовал во многих экспериментах. Одним из них, представляющим огромное значение для его родины, была фотосъемка из космоса территории его страны, на основе которой впоследствии был составлен первый в истории полный картографический атлас Афганистана.
Весьма драматичным для международного экипажа оказалось возвращение на Землю. Валерий Поляков остался работать на «Мире», а Владимир Ляхов и Абдул Ахад Моманд 6 сентября 1988 года на корабле «Союз ТМ-5» отстыковались от орбитальной станции и начали операции по возвращению.
Сразу после расстыковки опытнейший космонавт Ляхов допустил две серьезные ошибки (одну из которых, правда, тут же исправил). Сказалось, наверное, помимо всего, отсутствие бортинженера. Наземный Центр управления полетом (ЦУП) также не поправил командира. В результате вместо расхождения со станцией корабль стал вращаться вблизи нее, что грозило столкновением. После обсуждения ситуации с ЦУПом Владимир Ляхов включил необходимые датчики, и вращение прекратилось.

Как было и предусмотрено программой, через 40 минут после расстыковки Владимир Ляхов отстрелил бытовой отсек «Союза ТМ-5». Это делалось для экономии топлива, которое "забирал" при торможении массивный отсек. Как известно, космический корабль «Союз» состоит из трех отсеков: бытового отсека, спускаемого аппарата (кабины космонавтов) и приборно-агрегатного отсека (в нем помещается тормозной двигатель). В бытовом отсеке, помимо прочего, находятся запасы воды, продуктов и АСУ (ассенизационная установка, проще говоря - туалет).
Но неприятности начались снова. За 30 секунд до включения двигателя на торможение отказала система ориентации, поэтому двигатель не включился. На этот отказ наложились другие. В этой ситуации Ляхов действовал образцово, отключив двигатель, когда он вдруг заработал нештатно, что могло привести к посадке где-нибудь в Китае, а то и в океане.

Другая попытка спуска была предпринята на следующем витке. Но на этот раз ЦУП ошибочно ввел в бортовую ЭВМ неверные данные, в результате чего тормозной двигатель проработал всего несколько секунд (вместо 213-ти). Командир корабля дважды пытался вручную «удержать» работающий двигатель, но тот снова и снова отключался, и корабль остался на орбите.
Несмотря на то, что «Союза ТМ-5» не пошел на спуск, автоматика включила программу разделения отсеков. По этой программе через 21 минуту спускаемый аппарат должен был отделиться от приборно-агрегатного отсека. Обычно это случается после того, как корабль устремляется к Земле, и в агрегатном отсеке с отработавшим свое двигателе более нет нужды. Но сейчас-то Ляхов и Моманд были еще на орбите!

Автоматика, словно не осознавая гибельности положения, отсчитывала минуты до разделения отсеков… Это был поистине метроном смерти: если бы разделение отсеков произошло на орбите, корабль в буквальном смысле развалился бы на две части и тогда у экипажа не осталось бы никакого шанса вернуться на Землю.

Возможности посоветоваться с Землей у Владимира Ляхова в тот момент не было - корабль летел вне зоны связи с Центром управления. На принятие спасительного правильного решения у него оставалось чуть больше 20 минут.

Через некоторое время, когда корабль вошел в зону связи, и Ляхов начал доклад руководителю полета, взвыла сирена, сигнализирующая о начале разделения отсеков: до него оставалось чуть более двух минут. Ляхов срочно запросил разрешения на отключение программы разделения, но Земля медлила с ответом. В этот момент, на границе между жизнью и смертью, Ляхов сам выключил программу разделения. Промедли он минуту, оба космонавта стали бы пленниками и жертвами орбиты.

Только через 5 минут в ЦУПе уразумели, что произошло, и испытали настоящий шок, поняв, что жизнь экипажа висела на волоске. Обнаружилась ошибка оператора и все остальное…
«Будете спускаться на следующем витке, - сказал космонавтам руководитель полета Валерий Рюмин. - Мы уже заложили «уставку» на спуск 102 метра» . «Нет уж , - ответил ему рассерженный Ляхов, - дайте мне… Вы уже один раз заложили ». Наступила неприятная пауза, после которой Рюмин вышел на связь и сообщил о принятом решении: отложить посадку на сутки, чтобы гарантированно попасть в штатный район приземления в Казахстане.

«Учтите - воды нет, есть нечего, АСУ нет», - предупредил Ляхов руководителя полета. На это Рюмин грубовато пошутил: «Ты жирненький и без еды обойдешься» . В общем-то, в кабине был запас воды и продуктов на случай аварийной посадки, но космонавты решили не трогать НЗ именно поэтому - никто еще не знал, где они «упадут» на Землю.
Космонавты оказались в нелегкой ситуации: без воды, без еды, а главное - без туалета… Да и кислорода оставалось не так уж много. Сутки прошли в мучительном ожидании, усугубленным жаждой и понятным дискомфортом. Космонавты сообразили воспользоваться пластиковыми пакетами, которые остались от спального комплекта Моманда. Впрочем, афганец решил потерпеть до приземления.

Афганский космонавт, хотя мало мог повлиять на происходящее, вел себя достойно и мужественно. Советскому командиру не в чем было его упрекнуть.
На следующий день, 7 сентября, третья попытка спуска на Землю наконец-то увенчалась успехом. Перед этим Ляхов сам проверил заложенные в бортовую ЭВМ данные по спуску, без обиняков сказав ЦУПу: «Я вам уже не верю!» .
Спуск прошел нормально. Даже Ахад Моманд перенес его хорошо, заметив: «Разве это перегрузка?» . У поверхности Земли сработали двигатели мягкой посадки. К приземлившемуся спускаемому аппарату поспешили спасатели из поисковой службы, помогли космонавтам выбраться. Так завершился этот, едва не ставший трагическим, космический полет.
После полета Абдул Ахад Моманд получил высшие советские и афганские награды: звания Героя Советского Союза, Героя Афганистана, медаль «Золотая Звезда» и афганский орден «Солнце Свободы». Он закончил в Москве Академию Генерального штаба, работал в афганском институте космических исследований, около полугода занимал пост заместителя министра гражданской авиации РА.
Но исторический процесс неумолим: советские войска покинули Афганистан, и после этого режим президента Наджибуллы продержался недолго.
Моджахеды пришли к власти, когда Моманд был в служебной командировке в Индии, где ему предстояло разобраться с жалобами относительно коррупции среди персонала афганской авиакомпании «Ариана». Возвращаться в Афганистан Моманд не рискнул: столь тесное сотрудничество с «советскими оккупантами» ему могли не простить. К тому же в освобожденной стране сразу же вспыхнула гражданская война. «Сам я из пуштунов, - объяснял Моманд свое незавидное положение, - которые сейчас воюют против моджахедов, сформировавших альянс с таджиками. Не будучи таджиком, я предпочел уехать».
Успев захватить с собой лишь небольшой чемодан с вещами, Моманд вместе с семьей был вынужден срочно бежать в другую страну. Он осел в Германии, в Штуттгарте, став политическим беженцем. Безо всякого злого умысла германские власти исказили написание его фамилии в документе, удостоверяющем личность - вместо «Mohmand» записали «Momand», а он не стал добиваться исправления этой ошибки. Не мог афганский космонавт поехать на родину и в период правления мрачного режима талибов - его жене пришлось бы расстаться с любимой профессией журналиста, а двум его дочерям не разрешили бы посещать школу.

Дублер афганского космонавта Мухаммед Дауран - таджик по происхождению - получил звание генерала и пост командующего ВВС в вооруженных силах моджахедов. В последнее время его можно было увидеть в телерепортажах из Афганистана, где шла война с талибами - генерал Дауран командовал Военно-воздушными силами Северного альянса.
В небольшой штуттгартской квартире Моманда лишь одна маленькая фотография на стене напоминает о его космическом подвиге. Скафандр, награды и сувениры, связанные с космосом, остались в Кабуле. Брат космонавта, оставшийся в Афганистане, сообщил ему по телефону, что все вещи хорошо спрятаны. Возможно теперь, после свержения режима «Талибана», первый афганский космонавт решится вернуться на свою истерзанную родину.

М оманд Абдул Ахад - космонавт-исследователь космического корабля (КК) «Союз ТМ-6» («Союз ТМ-5») и орбитального научно-исследовательского комплекса «Мир»; первый и единственный космонавт Республики Афганистан, капитан афганских ВВС.
Родился 1 января 1959 года в поселке Сарда Шангарского района провинции Газни (Афганистан). Пуштун. В 1976 году окончил школу и поступил в Кабульский политехнический институт.
В 1978 году был призван в армию и направлен в СССР для получения военного образования. Учился в Краснодарском и Киевском военно-авиационных училищах. По возвращении служил в ВВС Афганистана. В 1987 году окончил Военно-воздушную академию имени .
В ноябре 1987 года участвовал в отборе кандидатов для осуществления совместного советско-афганского космического полета. В декабре 1987 года был назван в качестве одного из 8 кандидатов на полет. В январе в Москве был отобран в качестве дублера основного кандидата. В феврале 1988 года приступил к подготовке в ЦПК имени . В апреле 1988 года был переведен в основной экипаж.
С 29 августа 1988 года по 7 сентября 1988 года совершил полет в качестве космонавта-исследователя на космическом корабле «Союз ТМ-6» и станции «Мир», вместе с и . 31 августа 1988 года произведена стыковка со станцией «Мир», где работал её основной экипаж ( , ).
Посадка корабля «Союз ТМ-5», с экипажем в составе и А.А. Моманда была запланирована в полночь с 5 на 6 сентября. Однако из-за возникших проблем с датчиками ориентации и тормозным двигателем, космонавтам пришлось пробыть в тесном спускаемом аппарате больше суток. В итоге посадка была осуществлена незадолго до полуночи с 6 на 7 сентября. Продолжительность полёта составила 8 суток 20 часов 26 минут.
У казом Президиума Верховного Совета СССР от 7 сентября 1988 года за успешное осуществление международного космического полёта и проявленные при этом мужество и героизм гражданину Республики Афганистан Моманду Абдулу Ахаду присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда" (№ 11584).
После полета первый афганский космонавт окончил Академию Генерального штаба. Работал в Афганском институте космических исследований. В течение шести месяцев был заместителем министра гражданской авиации Республики Афганистан. После прихода к власти режима талибов был вынужден бежать за границу (в это время находился в Индии в служебной командировке).
Абдул Ахад Моманд живет в городе Штутгарте (Германия), владеет маленькой фирмой.
Награждён орденом Ленина, афганской медалью «Солнце Свободы». Герой Республики Афганистан (1988 год).

Правообладатель иллюстрации ROSKOSMOS Image caption Абдул Ахад Моманд и инженер Валерий Поляков на космическом корабле "Союз"

В 1988 году, когда советская армия собиралась выводить войска из Афганистана, на орбитальную станцию "Мир" отправился корабль "Союз ТМ-6", на борту которого находился первый и единственный афганский космонавт Абдул Ахад Моманд. На Землю он вернулся героем, однако спустя всего три года был вынужден бежать из своей страны в Германию.

"Когда я был маленьким, то часто смотрел на небо. Иногда над головой пролетали самолеты, и я думал о том, как было бы замечательно уметь летать", - вспоминает Моманд свое детство в Афганистане полвека назад.

В 1980-х годах он стал он стал капитаном ВВС Афганистана. Это позволило ему претворить в жизнь то, о чем он не мог даже мечтать - побывать в космосе. Ахад был отобран из 400 кандидатов и стал первым афганцем, который принял участие в советской космической программе. В возрасте 29 лет он переехал в тренировочный комплекс космонавтов в Звездном городке неподалеку от Москвы.

Командиром космического корабля стал космонавт-ветеран Владимир Ляхов. Молодой афганец понравился ему с самого начала. Они с удовольствием проводили вместе время - как на Земле перед полетом, так и в космосе. Ляхов до сих пор вспоминает, как по просьбе афганского правительства помогал делать видео, на котором Ахад читал Коран в космосе.

"Видеосъемка велась снизу. Я был не в кадре, так как держал Ахада за ноги, чтобы остановить его передвижения в невесомости", - вспоминает 70-летний Ляхов. Еще одно воспоминание связано с тем, как они вместе отмеряли 90-минутные отрезки времени на велотренажере, выглядывая из иллюминатора.

Правообладатель иллюстрации ROSKOSMOS Image caption Основной экипаж и дублеры космического корабля "Союз"

"Кто-то тогда сказал: "Смотрите, мы летим над Канадой. Так что если ты будешь продолжать крутить педали до тех пор, пока мы снова не окажемся над Канадой, тогда ты пройдешь полный круг вокруг Земли", - вспоминает Ляхов.

Чувство юмора было космонавтам просто необходимо, особенно во время возвращения на Землю, когда компьютерные системы корабля "Союз" неожиданно вышли из строя. Считанные мгновения отделяли их от полной потери двигателей - если бы это произошло раньше, они застряли бы в космосе навсегда.

Пока руководители миссии на Земле лихорадочно пытались перепрограммировать системы космического корабля для того, чтобы подготовить "Союз" ко второй попытке совершить посадку, Ахад и Ляхов в течение 24 часов вращались вокруг Земли в крохотной капсуле. За этой ситуацией наблюдал весь мир – они находились в капсуле без еды, воды, туалета и лишь с двухдневным запасом кислорода. Но что они делали все это время?

"Если честно, мы рассказывали друг друг анекдоты", - говорит Ахад.

Правообладатель иллюстрации ROSKOSMOS Image caption Члены основного экипажа космического корабля "Союз"

Когда космонавты, наконец, приземлились в Казахстане, советские телекамеры запечатлели широкие улыбки на их лицах, хотя сами члены экипажа понимали, что выжить им помогло чудо.

"Когда мы приземлились, Ахад сказал мне: "Командир, не летай в четвертый раз. Аллах тебя за это не простит, - вспоминает Ляхов. - Я сказал всем о том, что дни полетов старого космонавта Владимира Ляхова завершены. Таким образом, Ахад оказался прав – я больше никогда не летал".

В 1988 году Ахад вернулся в Кабул вместе с Ляховым. Там его встречали как национального героя: вдоль дороги, по которой ехали космонавты, стояли толпы людей. В это самое время моджахеды обстреливали город ракетами, протестуя против советской оккупации.

Эта встреча сделала меня счастливым. Она дала мне надежду на лучшее будущее Абдул Ахад Моманд, первый космонавт Афганистана

Спустя год после триумфального возвращения Ахада из космоса, советская армия вывела из Афганистана войска. Ахад был назначен заместителем министра гражданской авиации, в то время как моджахеды осаждали Кабул.

Ахаду удалось уехать в командировку всего за несколько дней до того, как афганское правительство, поддерживаемое Советским Союзом, распалось, и моджахеды захватили в власть в стране.

Страну захлестнула волна насилия. Если бы Ахад остался в Афганистане, он, скорее всего, стал бы одной из главных мишеней моджахедов, поскольку был одной из самых знаменитых фигур эры коммунизма.

Image caption Истребитель Л-39 на военной базе в Кабуле - в 1980-х Ахад тренировался на таком же истребителе

В этом году Ахад вернулся в Афганистан вместе с командой Би-би-си впервые за 25 лет. Он не знал, какой ему будет оказан прием. Но, не успел он приехать в Кабул, как ему позвонили из офиса президента Хамида Карзая и пригласили на обед с президентом.

"Он был очень добр ко мне. Он сразу сказал мне, что, несмотря на то, что он сам воевал против советских войск, в то время когда я летал в космос, он был очень горд и счастлив", - отмечает Ахад.

В другой вечер его пригласили смотреть на звезды юные астрономы. Они были так рады его видеть, что решили установить телескоп, невзирая на облачность. "Я сказал детям, что мы в любом случае увидим звезду, - сказал директор астрономического центра, - но не звезду на небе, а здесь, на Земле".

Находясь на темном холме Кабула ночью, Ахад явно нервничал. Но энтузиазм юных астрономов был заразителен. К концу вечера Ахад забыл об опасности, стал раздавать автографы и отвечать на вопросы нового поколения будущих космонавтов. Юные афганцы явно вдохновили Ахада.

"Эта встреча сделала меня счастливым. Она дала мне надежду на лучшее будущее", - признался Ахад.

Когда они собирались уходить, один из учителей рассказал о том, как он по телевизору смотрел разговор Ахада с президентом Афганистана Мохаммадом Наджибуллой из космоса.

"Вы сказали ему, что Афганистан из космоса был очень красив. И выглядел он так мирно", - сказал учитель. Ахад тоже вспомнил этот разговор.

"Мое послание к жителям Афганистана то же, что и тогда – афганцам не нужна война. Пожалуйста, прекратите воевать и объединитесь", - сказал он.

Image caption С 1992 года Ахад с семьей живет в Германии

Его жизнь сейчас совсем не такая, как раньше - он больше не летчик-испытатель, не космонавт и не министр, а всего лишь бухгалтер в небольшой фирме в Штутгарте.

Живет он на окраине города с женой и тремя детьми. Его жизнь не столь увлекательна, но она служит хорошим примером мирного существования, которого Ахад, первый и поледний космонавт Афганистана, хотел бы и для своей страны.

Экипаж "Союза ТМ-6" перед стартом.
.
После третьего этапа отбора осталось 8 финалистов, направленных в Москву для углубленного обследования в январе 1988 года. Это были капитан Абдул Ахад Моманд, полковник Мухаммед Дауран, полковник Акар Хан, майор Шере Замин, гражданский летчик Мухаммед Джахид и трое гражданских специалистов: Амер Хан, Кьяль Мухаммед и Сира-Джуден.

Космонавты из Демократической Республики Афганистан
М.Г. Дауран (слева) и А.А. Моманд. Звёздный городок, август 1988 года.
.
Моманд родился в 1959 году в провинции Газни, в 17 лет поступил в Кабульский политехнический университет. На следующий год его послали в СССР учиться на военного летчика. Обучение он прошел в Краснодарском и Киевском военно-авиационных училищах. В 1981 году он вернулся на родину, служил в военной авиации, потом снова был послан в СССР учиться в Военно-воздушной академии им. Ю.А.Гагарина и закончил ее в 1987 году.

Экипаж "Союза ТМ-6"
.
29 августа 1988 г. космический корабль «Союз ТМ-6» стартовал с космодрома Байконур. Афганский космонавт взял с собой два экземпляра Корана, национальный флаг и набор конвертов для спецгашения на борту «Мира». Через двое суток корабль состыковался со станцией «Мир».
В течение последующих шести суток Владимир Ляхов, Валерий Поляков и Абдул Ахад Моманд трудились на станции вместе с основным экипажем: Владимиром Титовым и Мусой Манаровым. Выполняя функции космонавта-исследователя, Моманд участвовал во многих экспериментах. Одним из них, представляющим огромное значение для его родины, была фотосъемка из космоса территории его страны, на основе которой впоследствии был составлен первый в истории полный картографический атлас Афганистана.

Весьма драматичным для международного экипажа оказалось возвращение на Землю. Валерий Поляков остался работать на «Мире», а Владимир Ляхов и Абдул Ахад Моманд 6 сентября 1988 года на корабле «Союз ТМ-5» отстыковались от орбитальной станции и начали операции по возвращению.
Сразу после расстыковки опытнейший космонавт Ляхов допустил две серьезные ошибки (одну из которых, правда, тут же исправил). Сказалось, наверное, помимо всего, отсутствие бортинженера. Наземный Центр управления полетом (ЦУП) также не поправил командира. В результате вместо расхождения со станцией корабль стал вращаться вблизи нее, что грозило столкновением. После обсуждения ситуации с ЦУПом Владимир Ляхов включил необходимые датчики, и вращение прекратилось.

Но неприятности начались снова. За 30 секунд до включения двигателя на торможение отказала система ориентации, поэтому двигатель не включился. На этот отказ наложились другие. В этой ситуации Ляхов действовал образцово, отключив двигатель, когда он вдруг заработал нештатно, что могло привести к посадке где-нибудь в Китае, а то и в океане.

Только через 5 минут в ЦУПе уразумели, что произошло, и испытали настоящий шок, поняв, что жизнь экипажа висела на волоске. Обнаружилась ошибка оператора и все остальное.

«Будете спускаться на следующем витке, - сказал космонавтам руководитель полета Валерий Рюмин. - Мы уже заложили «уставку» на спуск 102 метра» . «Нет уж, - ответил ему рассерженный Ляхов, - дайте мне… Вы уже один раз заложили». Наступила неприятная пауза, после которой Рюмин вышел на связь и сообщил о принятом решении: отложить посадку на сутки, чтобы гарантированно попасть в штатный район приземления в Казахстане.

«Учтите - воды нет, есть нечего, АСУ нет», - предупредил Ляхов руководителя полета. На это Рюмин грубовато пошутил: «Ты жирненький и без еды обойдешься». В общем-то, в кабине был запас воды и продуктов на случай аварийной посадки, но космонавты решили не трогать НЗ именно поэтому - никто еще не знал, где они «упадут» на Землю.

Космонавты оказались в нелегкой ситуации: без воды, без еды, а главное - без туалета… Да и кислорода оставалось не так уж много. Сутки прошли в мучительном ожидании, усугубленным жаждой и понятным дискомфортом. Космонавты сообразили воспользоваться пластиковыми пакетами, которые остались от спального комплекта Моманда. Впрочем, афганец решил потерпеть до приземления.

В.Ляхова и А.А. Моманда приветствуют жители Кабула.
.
После полета Абдул Ахад Моманд получил высшие советские и афганские награды: звания Героя Советского Союза, Героя Афганистана, медаль «Золотая Звезда» и афганский орден «Солнце Свободы». Он закончил в Москве Академию Генерального штаба, работал в афганском институте космических исследований, около полугода занимал пост заместителя министра гражданской авиации РА.

Но исторический процесс неумолим: советские войска покинули Афганистан, и после этого режим президента Наджибуллы продержался недолго.

Моджахеды пришли к власти, когда Моманд был в служебной командировке в Индии, где ему предстояло разобраться с жалобами относительно коррупции среди персонала афганской авиакомпании «Ариана». Возвращаться в Афганистан Моманд не рискнул: столь тесное сотрудничество с «советскими оккупантами» ему могли не простить. К тому же в освобожденной стране сразу же вспыхнула гражданская война. «Сам я из пуштунов, - объяснял Моманд свое незавидное положение, - которые сейчас воюют против моджахедов, сформировавших альянс с таджиками. Не будучи таджиком, я предпочел уехать».

Успев захватить с собой лишь небольшой чемодан с вещами, Моманд вместе с семьей был вынужден срочно бежать в другую страну. Он осел в Германии, в Штуттгарте, став политическим беженцем. Безо всякого злого умысла германские власти исказили написание его фамилии в документе, удостоверяющем личность - вместо «Mohmand» записали «Momand», а он не стал добиваться исправления этой ошибки. Не мог афганский космонавт поехать на родину и в период правления мрачного режима талибов - его жене пришлось бы расстаться с любимой профессией журналиста, а двум его дочерям не разрешили бы посещать школу.

В небольшой штуттгартской квартире Моманда лишь одна маленькая фотография на стене напоминает о его космическом подвиге. Скафандр, награды и сувениры, связанные с космосом, остались в Кабуле. Брат космонавта, оставшийся в Афганистане, сообщил ему по телефону, что все вещи хорошо спрятаны. Возможно теперь, после свержения режима «Талибана», первый афганский космонавт решится вернуться на свою истерзанную родину.