Голубиная душа. Обломов- "голубиная душа" или "лишний человек"? Голубиная душа значение

Обломов- "голубиная душа" или "лишний человек"?

Роман Ивана Александровича Гончарова «Обломов», написанный в тысяча восемьсот пятьдесят девятом году, был не особо дружелюбно принят читателем. Дело в том, что публика привыкла к интригующим сюжетам с неожиданными развязками, а роман представлял собой совсем иное, он был насквозь пронизан тонким психическим анализом. Это произведение обличало истинного представителя барского сословия России тех лет, раскрывая все грани его натуры – как положительные, так и отрицательные – без прикрас. Русский барин предстает перед нами во всей красе в лице Ильи Ильича Обломова. По ходу романа он сталкивается с различными жизненными ситуациями и проблемами. Проанализировав его реакции на них, попытаемся сделать вывод, кто же Обломов – «голубиная душа» или «лишний человек».

Какие черты прежде всего бросаются нам в глаза? Безусловно, во-первых, это лень. Лень присуща каждому, дело только в ее количестве и ее роли в жизни человека. У доброй половины человечества она, слава богу, находится в подчиненном положении, проявляется нечасто и не мешает добиваться целей в своей жизни. У других же лень занимает положение хозяина и собирает вокруг себя сотни невыполненных обещаний (включая, самое главное, обещания, данные себе) и, как следствие, десятки бесцельно прожитых лет. Так вот Обломов как раз и относится ко вторым, можно даже сказать, что он их достойный представитель. Нисколько не удивительно, что лень сопровождают изнеженность, скука, апатия…По ходу повествования мы замечаем в Илье Ильиче и положительные качества – это миролюбие, доброта, стремление к высокому. А любовь к Ольге чуть было кардинально не изменила всё его бытие…Но еще одно небольшое препятствие на пути к новой жизни, и Обломов сдался! Почему же это произошло? Ответ на этот вопрос несложно получить, заглянув в картины его детства. Ни для кого не секрет, что характер формируется не только под влиянием внутренней борьбы и выбора, но и под влиянием внешних факторов – к ним относится и воспитание. Погружаясь в «Сон Обломова», мы видим маленького Илюшу. Он окружен апатичной средой, создаваемой его родственниками и самой природой. Он утопает в океане ласки и заботы. То есть он живет всё в таком же спокойствии и бездействии, как и сейчас. Но это не сегодняшний Обломов. Он, как и любой ребенок, живо интересуется происходящим, желает принять участие в строительстве жизни. И, как из любого ребенка, из него можно слепить всё, что угодно. Так вот чрезмерная любовь матери к ребенку сделала свое дело. У человека при такой опеке просто не было другого пути развития, как стать таким же человеком, главным отличием которого от других является неспособность трудиться (и это даже не считается должным ему, барину), принимать самостоятельные решения и смело действовать безо всякой поддержки.

Так вот такие свойства характера Обломова, как миролюбие, мечтательность, стремление к тихому уюту, могут послужить основанием для того, чтобы называть его «голубиной душой». Такой человек, безусловно, имеет право на жизнь. Но жизнь Обломова превращается в существование, ведь его лень и идущие за ней по пятам другие отрицательные черты характера настолько сильны, что перекрывают собой всё то хорошее, что могло бы возвысить человека над другими, имей он хоть толику целеустремленности и трудолюбия. Но никто не беспокоится о привитии Илюше этих важнейших качеств, только благодаря которым жизнь человека может стать насыщенной, яркой и успешной. Существование же Обломова было полной противоположностью такой многогранной жизни, оно так же тихо и спокойно закончилось, как и началось. Он не сделал ничего примечательного, да и не стремился к этому. Самое великое, что было в его жизни, это любовь к Ольге. Но даже такое чувство не оказалось настолько сильным, чтобы победить старый уклад жизни, чтобы заставить Обломова довести задуманное до конца. Обломов не произвел особого влияния ни на одну судьбу, что и говорить о следе в истории…В общем и целом, Обломов – человек, проведший жизнь только в свое удовольствие. Хотя вряд ли он его получил, ведь его душа жаждала большего, а он никаких своих великих помыслов не реализовал. Так вот теперь можем сделать вывод: Обломов, без сомнения, «голубиная душа». Но такие люди, как он, не несут никакой пользы общественности, своей стране, а даже наоборот – ведут к ее деградации. Причины развития именно такой личности нам уже понятны, и мы можем только ее пожалеть и честно сказать, что она, то есть Обломов, - «лишний человек».

Царицынский Православный фестиваль запомнился и благодатными встречами…

Городецкий крест

Бывает же: первый раз видишь человека, а кажется - и лицо это, и голос хорошо знакомы. Тем интереснее потом уже узнать, что чувство это было не вовсе обманчивым - просто были мы знакомы заочно, мельком и давно. Впервые я услышала о Валентине снежной осенью 2003 года в командировке в Нижнем Новгороде, когда брала интервью у Православного писателя и священника, наместника Михаило-Архангельского храма, что на территории Нижегородского кремля, протоиерея Владимира Гофмана. Он упомянул тогда, что вместе с журналисткой Валентиной Романовной Ереминой ведет на нижегородском телевидении Православную программу «Свете тихий».
И вот довелось нам с Валентиной Романовной встретиться в Волгограде, на VII Царицынском Александро-Невском Православном фестивале. В самый первый день и выяснилось, что у нас на Нижегородчине множество общих знакомых, и те люди, которых я успела полюбить за недолгие денечки, дороги и Валентине.
На фестиваль Валентина приехала не только с отснятым Православным фильмом «В силе и правде», но и с прекрасной иконой святого благоверного князя Александра Невского - подарок Митрополиту Волгоградскому и Камышинскому Герману в связи с его 70-летием. А еще с удивительной историей, которой она поделилась со всеми участниками фестиваля:
- Как известно, святой князь Александр Невский, возвращаясь из ордынского становища Сарай-Берке, завершил свои дни на нижегородской земле, в Городце. Город этот - ровесник Москвы, хотя многие историки считают его старшим братом столицы. В мужском Свято-Феодоровском монастыре князь принял монашеский постриг и отошел ко Господу как смиренный схимонах Алексий. 8 сентября 2007 года на месте, где стоял Феодоровский монастырь, был установлен и освящен Поклонный крест - такие кресты отметят скорбный путь тяжелобольного князя из Орды.
Был воздвигнут крест - и примерно в это же время в селе Высокая Рамень близ Городца произошло самое настоящее чудо! Людмила Федоровна Лебедева решила расколоть на дрова кусок ствола старой ели, лежавший в ее сарае. Но древесина оказалась твердой, как камень, женщине с большим трудом удалось колуном расколоть чурбачок надвое. И тут ее изумленному взору предстало диво дивное. В середине ствола образовался правильный восьмиконечный Православный крест из янтарной еловой смолы-живицы. Узнав об этом чуде, Владыка Георгий благословил поместить животворящий крест в специально изготовленный киот. Сейчас этот крест находится в городецком храме, у него служатся молебны, к нему едут люди…
Уж конечно, не только мне после этой истории захотелось поехать в Городец и поклониться чудесному Кресту Животворящему.

Бахоря

В автобусе долгой дорогой зашел у нас с Валентиной разговор о старообрядцах.
- Знаешь, я очень тепло отношусь к ним, - призналась Валентина. - Это ведь такая трагедия, что люди русские, Православные, оказались расколоты в самом главном - вере. Как жаль их, отколовшихся от спасительной Матери-Церкви! Хорошие, добрые, умные люди - и вот такая беда…
Сколько чудных жемчужин чистой премудрости удалось сохранить старообрядцам… Они и одеваются строго: чтобы мужчина заправил рубаху в брюки, а женщина блузку в юбку - ни в жисть! Потому что рубашка символизирует небо, а нижняя часть одежды - землю. Негоже землю поверх неба напяливать…
А слова какие - родниково-чистые, из забытой старой Руси. Я как-то сижу, говорю о чем-то, а одна старообрядка молча слушала, слушала, да и молвила: «Эх ты, бахоря… Голубиная душа…» Я потом у Даля в словаре прочитала и другие значения слов бахоря и бахарь - рассказчик, сказитель, речистый говорун, - но мне (хоть я, конечно, ничем не заслужила такого) вот это по сердцу пришлось: голубиная душа. Она ведь и сказала это как-то сердечно, с любовью…
Мне же после этого Валиного рассказа сразу вспомнилось, как после благословения у Митрополита Германа она подошла ко мне, пунцовая от смущения:
- Ох, как стыдно-то, как стыдно! Подхожу сейчас к Владыке, а он и скажи: «Какие люди хорошие к нам на фестиваль приехали!» И я аж целых две секунды так и думала, что это обо мне… Нет же, конечно, - Владыка это обо всех участниках фестиваля сказал. А я только на глаза ему в это время попалась…

Крещение

Я ведь к Богу через большое горе пришла, - рассказала Валентина. - Была секретарем парткома на нижегородском телевидении, жила по мирским меркам вполне благополучно. И вдруг умирает отец. Но мы-то с ним были - одна душа! И вот эту душу надвое раскололи… Как я рыдала, на гроб падала от тоски. И тут одна пожилая, не шибко грамотная соседка мне и говорит:
- Валя, а ведь ты, видать, некрещеная. Не по-христиански - так убиваться по умершему. И ты отцу своими рыданьями не поможешь, только в слезах его топишь!
Я вскинулась: как же можно отцу - умершему - помочь?
- Молись, - говорит, - о нем. И первым делом сама окрестись.
В семье у нас о Боге не говорили. Правда, отец был такой тихий, как сейчас бы я сказала, богобоязненный. Когда слышу, как о ком-нибудь скажут: «Мухи не обидит!» - я об отце вспоминаю. Он в своей жизни в самом прямом смысле ни одной живой твари не обидел. У нас даже - стыдно сказать - куры умирали своей смертью, от старости. Жили сколько жилось и не боялись угодить в суп. Одна, как собачонка, за отцом так и бегала…
Из живущих в наших краях единственные существа, которых он на дух не переносил, были змеи. Я и в этом в него удалась: не то что гадюку - ужа чуть не до смерти боюсь!
По молодости отцу (тогда еще молоденькому пареньку) часто приходилось ночевать в стогу, караулить сено от лихих людей. Вот раз так он ночевал, утром раненько проснулся, встает из стога. А к нему сосед идет. Как вскрикнет:
- Ромка, что это у тебя!
Глядь - а у него под мышкой змея клубком свернулась, угрелась и спит, довольная. Так и встал он столбом, побелел. Шепчет:
- Убери…
Сосед отшвырнул ее палкой, замахнулся:
- Щас я ее, заразу, прикончу!
А отец схватил за руку:
- Не тронь! Пусть ползет, она ведь живая!
Так потом сосед смеялся, на всю деревню ославил:
- Наш-то тихоня в стогу со змеюкой ночевал! Я хотел отбить - не дал…
К чему это я: отец-то мой тихий был, смирный. Но дерзостей говорить о Боге не дозволял. Они-то с мамой были крещеные, верующие, но и вера их была тихой, потаенной. Со мной о духовном не говорили. Видно, боялись, что мне - партийной, успешной - вера помешает в жизни.
И вот теперь надо мне креститься. А как? Времена-то какие были, сама знаешь. В городе меня знают, я еще в церковь не зайду, уже могут настучать, найдутся добровольцы. И подсказали мне, что далеко от города в лесной глуши есть действующая церквушечка, батюшка в ней хороший служит.
К нему я и поехала. Приезжаю - церковь маленькая, на дверях замок, окна темные. Хорошо, подсказали деревенские: батюшкин дом рядом. Постучалась я, вышел священник. Услышал, с чем я к нему, и… отказал:
- Не могу сегодня! Сын у меня только что из армии приехал, мы тут посидели, выпили. В другой раз приезжай - окрещу.
А я в слезы:
- Нет, отец В., если сейчас не окрестите, я ведь больше не приеду!
Это сейчас я понимаю, какое искушение батюшке создала, а тогда я о канонах и понятия не имела. Он уговаривает: что ты, неразумная, не могу же я выпимши в святой храм идти, да еще и Таинство совершать! А до меня, невежи, все это не доходит. Одно знаю: надо мне окреститься! Или сейчас - или никогда! Не знаю, может, кто и осудит батюшку: как это он - «выпимши» был… Да ведь сын из армии пришел, после нелегкой и опасной службы - тут и трезвенник устроит праздничный пир, созовет родных разделить эту радость…
Пожалел он меня. Вздохнул тяжело, пошел, облачился и повел меня в церковь. В церкви споткнулся и еще больше смутился: грех-то какой! Так и вздыхал то и дело: ох, грех какой!..
Ну и о моих - самых тяжких - грехах неожиданно спросил. А какие у меня, партийной «праведницы», грехи? Нет у меня грехов! Как вдруг вспомнила о себе такой тяжелый грех (правда, многие его тогда и за грех не считали… Дело житейское, да и только…). Назвала его. Батюшка и откликнулся:
- Какая же ты счастливая! Тебе ведь сейчас Господь такой страшный грех простил! Крещение ведь все грехи снимает…
А уж после крещения Сам Господь за меня взялся. Стала я в церковь ездить - сначала за родителей требы заказывала, а там и не заметила, как и о себе молиться стала, исповедоваться и причащаться.

Жил-был Кот…

У покойного Митрополита Нижегородского и Арзамасского Николая (Кутепова) в его покоях жил Кот. Его так и звали: Архиерейский Кот. Большущий, толстый, зайдет в приемную, окинет важным взором - а там священники сидят, ждут приема у Владыки. Кот под стулья прошествует и уляжется, не видный под широкими рясами. Вытянется - как раз под двумя стульями, дремлет.
Иной раз собачонка бочком проскользнет со двора в приемную - и приляжет в проходе, у ног батюшек. Тут-то Кот и выплывает из-под стула, и прямиком к нахалу, обеими лапами - раз, раз! - по мордасам отлупит собачонку и растянется на ее месте. А та хвост подожмет - и бегом во двор!
Когда Митрополит Николай умер, Кот ушел из дома. Пропал, и только через месяц нашли его в саду, уже мертвого. Тосковал по хозяину…

Случай в Архызе

Не наговорились за день: чуть ли не ночью вернувшись из поездки по епархии, поднялись на пятый этаж гостиницы, в номер к Валентине и ее соседке Зое, журналистке из волгоградского города Котово. Подруги позвали нас с Риммой Хохловой (она, как и Валя, телевизионщица - из Астрахани) попить чайку за утешной беседой. А за компанию с нами напросились на чай и двое наших мужчин, участники фестиваля. Валерий Москаленко читал стихи, рассказывал о своих опытах в Православной журналистике. Николай Лунев у себя в Суровикино учит ребят азам Православия. Любит паломничать, у многих святынь побывал.
- Были, - рассказывает, - мы в Архызе, у Нерукотворного Лика Господа на скале. Там надо взбираться по крутому склону, чтобы приложиться к Образу. Еще взобраться - ладно. А спускаться оттуда и того труднее! Ну хорошо мы, крепкие мужчины, собрались подняться по скале. Так с нами увязалась довольно габаритная женщина, в годах.
- Уж как-нибудь, - говорит, - доберусь с Божией помощью!
Мы с товарищем, конечно, помогли ей залезть наверх. Помолились у Образа, а глядим - темнеет так быстро! Тут наша попутчица забезпокоилась:
- Братья, родненькие, не бросайте меня, я ведь сама не слезу!
Мы так решили: сначала сами спустимся, свои и ее вещи вниз отнесем, потом за ней вернемся.
Камни из-под ног осыпаются, руки-ноги дрожат - ни уцепиться, ни встать… Еле-еле спустились. Ставим баулы: ну что, назад полезем? А наша попутчица уже рядом с нами стоит, отдувается. Удивились:
- Да как же вы смогли сойти с горы?
- Ой, да мне парнишечка помог. Увидел, что я пыхчу, не знаю, как с этой верхотуры слезть, и подал мне руку: «Давайте помогу!» Да так легко, хорошо он меня свел - как на крылышках! Парнишечка такой светленький, в белой маечке…
Мы оглянулись, но рядом не было никакого парнишечки. И уйти незамеченным он никак не успел бы. Поневоле вспомнишь: «Яко Ангелом Своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих» (Пс. 90, 11).
Уже в Самаре я выбрала минутку - дай прочту, что за стихотворение написал Лунев. И пожалела, что не взяла и других его стихов. Стихи-то оказались хорошие:

Моя молитва

Живет во мне Святая Русь
С ее истоками крещенья.
Я вместе с ней всегда молюсь:
Подай нам, Господи, терпенья!

Подай нам, Господи, покой -
Так часто мы его теряем!
Подай нам, Господи, любовь,
Которой мы совсем не знаем…

Спаси нас, Господи! Прости
За все грехи, за маловерье.
Святым распятьем осени
И приведи в покой смиренья.

Помилуй, Господи, прости
Лукавство душ и отверженье.
Не погуби Святой Руси
Хотя бы только за Крещенье,

Пусть по молитвам всех святых
Придет на Русь благословенье,
И только ради их молитв
Подай нам, Господи, прощенье!

Однозвучно гремит колокольчик…

Первой из нашей неразлучной четверки уехала домой Зоя, следом и я засобиралась на вокзал. А Валентине с Риммой еще ночь отсыпаться перед дальней дорогой, каждой - в свою сторону. На прощанье Валентина протянула мне на ладони маленький белый колокольчик с трехкупольным храмом и славянской вязью букв: «Городец».
Поднимешь за золотистую петельку, внутри на ниточке горошинка ударится о стенки - и колокольчик отзовется серебристым звоном, совсем как те колокольцы, что извечно звенят под дугой над волнистыми лошадиными гривами. И летит, летит птица-тройка…

На снимке: Валентина Еремина с иконой святого благоверного Александра Невского.

«Голубиная душа» - как часто мы растроганно произносим эти слова в адрес бескорыстно добрых людей, не способных пройти мимо любого нуждающегося - будь то человек или животное. И в самом деле, доброта - это чувство, которое дарит окружающим только радость. Почти всегда... Поскольку, как и во всех правилах, и в случае с добротой бывают исключения. Об этих исключениях мы сегодня и поговорим.
Жительница четвёртого этажа одной из ступинских «хрущёвок» - пенсионерка Вера Павловна - питает особую любовь к голубям. А потому даже на свою скромную пенсию пожилая женщина всегда находит возможность побаловать сизокрылых птах. Традиционно возвращаясь из магазина, она несёт в сумке пакетик крупицы и свежего хлебушка для своих любимцев. По этой причине наружный подоконник кухни Веры Павловны является местом паломничества голубей и воробьёв со всей округи. Стоит морщинистой руке с горстью крупы появиться в приоткрытом окне, как птицы, отчаянно хлопая крыльями, с воркованием и чириканием устремляются к месту кормления на радость доброй женщине.
Нельзя сказать, что подобную радость испытывают соседи Веры Павловны, особенно живущие непосредственно под её квартирой. В то время, как наверху каждый день
задаются пиры, подоконники и окна жильцов снизу испытывают на себе неприятные последствия плотных трапез упитанных птиц мира. К тому же во время делёжки еды неповоротливые голуби спихивают часть крупы вниз, и вскоре она плотно забила все стыки в окнах соседей, а со временем, набрав влаги, попросту лишила их возможности плотно закрывать рамы. Другой неприятной стороной добросердечия пенсионерки стала завидная сообразительность птиц. Запомнившие время кормления, они загодя занимают выгодные позиции как можно ближе к окну - то есть на балконах и окнах многострадальных соседей, щедро «украшая» их перьями и помётом...
Одним словом, чем дольше упивается своей любовью ко всему живому Вера Павловна, тем большей неприязнью проникаются её соседи к этим акциям гуманизма. С пенсионеркой пытались вести беседы, уговаривая её перенести место кормления хотя бы на ближайший газон, но женщина с негодованием пресекала подобные разговоры, упрекая соседей в душевной чёрствости.
Подобные обвинения в адрес соседей высказывает и Антонина Петровна, живущая в ближайшей многоэтажке. Щедро наделённая от природы душевной добротой, женщина взяла под свою опеку бездомных кошек, живущих во дворе. Справедливости ради отметим, что кошек она кормит, разумеется, не на подоконнике и даже не в подъезде. Столом для трапез усатых-хвостатых служит крышка колодца под стеной дома. Ежедневно Антонина Петровна выносит сюда обрезки мяса или рыбы, иной раз миску каши или супа, а порой плошку молока и сухой корм.
Ни к чему говорить, что кошки обожают свою благодетельницу, часами неся вахту в окрестных кустах в ожидании её появления. Но вот беда: между собой мурлыки не всегда ладят. А потому шумные потасовки с леденящими душу воплями в любое время суток давно стали привычным явлением для здешних жителей. Другой проблемой стал импровизированный «обеденный стол» кисок - то есть та самая крышка колодца. Не остывающая даже зимой, поверхность железного люка явилась тем самым провоцирующим фактором для стремительной порчи остатков трапез. В итоге уже на подходе к подъезду здешняя атмосфера может помочь жильцам даже с закрытыми глазами понять: вот он, дом, милый дом.
Вот всего два печальных примера, показывающих, как триумф доброты не только не доставляет радости окружающим, но и, напротив, всячески отравляет им жизнь. По этой причине обращаемся к нашим сердобольным и гуманным любителям птиц и бездомных животных: не забывайте, пожалуйста, и о людях... Ведь взаимное понимание и уважение - главные составляющие здорового общества, в котором всегда актуальными будут такие ценности, как доброта, гуманизм и бескорыстие.
С. ОСЕНЕВА.

Никишин Ал

Голубиная душа

Ал.Никишин

Голубиная душа

(летние встречи)

Опрятный старичок, с аккуратно подстриженной седой бородкой спокойно рассказывал слушателям: - Вы выбираете большой водоем со слабым течением или без негo, запасаетесь живцами и отправляетесь на увлекательную ловлю... Вот вы уже на месте - выезжаете на плес. Ваш товарищ на веслах, он медленно ведет лодку, вы - на корме и один за другим ставите на воду красные, заряженные живцами кружки. Вскоре за вашей лодкой уже образуется из них сторожевой отряд, выстроившийся поперек плеса. Ставите последний кружок, тихо отъезжаете в сторону и занимаете наблюдательный пункт... Ни звука на плесе, по эта тишина обманчива - будьте наготове. ...Проходит немного времени, и вдруг... один из кружков переворачивается белой стороной кверху. За ним другой.. Это хищные обитатели глубин принялись за ваших живцов. Белые кружки быстро разматываются и начинают нырять по плесу... Не теряя времени, вы подъезжаете к первому перевернувшемуся кружку, поднимаете его, подсекаете и чувствуете, как до предела натянутая шелковая леса вот-вот оборвется. Нужно сохранить спокойствие, вынимая рыбу. Приготовьте подсачек,.. Обычно с хорошим уловом и в приподнятом настроении вы покидаете водоем. Рюкзак приятной тяжестью давит на ваши плечи. - Уговорили, - сказал Антон. - Попробуем половить на кружки.