Что движет американским офицером. Офицер — это больше, чем профессия

Главной отличительной чертой офицера как такового была и есть, отмечал известный американский ученый С. Хантингтон, то, что он движим в своей деятельности не материальными стимулами и вознаграждением, а любовью к своей профессии, обязывающей его всецело посвящать себя служению обществу и стране, в рамках которой это общество формируется. Но и обществу со своей стороны приходится брать на себя формально или неформально обязательства по поддержанию офицерства в форме, достаточной для исполнения им своих функциональных обязанностей по организованной защите страны и достойного существования после отставки. В этом плане весьма показателен, на мой взгляд, опыт становления и развития офицерского состава в вооруженных силах США и отношения к нему в американском обществе.

В США положение военных и отношение гражданского общества к офицерскому составу определялись и определяются главным образом симбиозом развивающегося либерализма и сохраняющегося в разумной степени консерватизма. Со дня провозглашения независимости в 1776 году и через все критические периоды развития США как государства либерализм и консерватизм являлись и продолжают оставаться константами в американских гражданско-военных отношениях. При этом, независимо от того, какая политическая группировка находилась у власти, к числу приоритетов всегда принадлежали интересы национальной безопасности, необходимость роста военных расходов и всесторонняя поддержка офицерского состава, в том числе в плане повышения его профессионализма.
Тем более что усложнение вооружения и военной техники, военного искусства постоянно требовали от офицеров и особенно генералитета не только специальной подготовки, но и методичного повышения уровня знаний и расширения кругозора. Как следствие, общество воспринимает военных профессионалов не только как «человека с ружьем», но и как относительно прилично образованных людей. Тем не менее в США сохраняется искусственный барьер, возникший еще в эпоху борьбы за независимость и отделяюший военных от гражданских.
Именно в те годы в качестве героя-защитника нации американскому обществу стал навязываться образ не профессионального военнослужащего, а человека гражданского, либерального по своим взглядам, волею судьбы и обстоятельств вынужденного «одеть форму». Этот факт был подмечен известным в свое время американским историком Диксоном Уэктором, который писал: «...все великие национальные герои Америки, пожалуй за исключением Дж. Вашингтона, были либералами, а профессиональный солдат в таком качестве просто не котировался».
Определенной причиной существования барьера служит и беспрецедентный «гражданский контроль» над вооруженными силами в целом и их верхушкой (генералитетом) в частности. Если отцы-основатели США и авторы конституции первоначально даже не задумывались о такой проблеме, как возможность выхода военных из-под опеки гражданского общества при всеобщей одухотворенности населения, силой добившегося независимости, то по мере обособления офицерства в отдельную касту такая проблема начала вырисовываться все более четко. Американские руководители пришли к выводу о необходимости разделения власти в вопросах контроля и управления вооруженными силами. Считалось, что если федеральное правительство монополизирует власть над ВС, то относительная самостоятельность штатов окажется под угрозой; если президент монополизирует управление военной машины страны, он будет представлять серьезную угрозу законодателям, то есть конгрессу. Поэтому контроль над вооруженными силами постепенно был фрагментизирован и в известном смысле «размыт» между всеми властными институтами США.
Наконец существование барьера объясняется, как отмечает Хантингтон, устремленностью военного к достижению искомой цели - эффективности в бою, чему невозможно было найти аналога уже тогда в значительном перечне гражданских профессий. Отсюда отличие исторически сформировавшегося т.н. военного мышления от образа мыслей гражданского человека. Хантингтон подчеркивает, что, несмотря на факт множества образов мышления представителей гражданского общества в силу той или иной специфики их деятельности, уровней и качества образования, среды обитания и т.п., образ мышления военного профессионала универсален, конкретен и постоянен. Это, с одной стороны, сплачивает военных в некую специфическую среду или группу, а с другой - невольно делает их изгоями, отделенными от остального общества.
Такое двоякое отношение к себе не способствует единению военных и гражданских. Кристофер Кокер, профессор международных отношений Лондонской школы экономики, еще более пессиместичен. По его мнению, «в настоящее время военные в отчаянии от того, что все больше отдаляются от гражданского общества, которое должным образом не оценивает их и одновременно контролирует их думы и действия... Они удалены от общества, которое отказывает им в честно завоеванной славе». К.Кокер делает вывод: «Западный военный находится в глубоком кризисе в связи с эрозией в гражданском обществе образа бойца вследствие отбрасывания жертвенности и самоотдачи как примера для подражания». Казалось бы, из этого напрашивается простой вывод: приспосабливание профессиональных военных к ценностям гражданского общества. Но это, по мнению британского ученого, опасный путь решения проблемы, ибо военные должны рассматривать войну как вызов и свое предназначение, а не как работу по принуждению. Другими словами, они должны быть готовы к жертвенности.
Между тем, отмечают западные аналитики, в период «тотальной войны с терроризмом» гражданское общество свыкается с постоянной напряженностью, ожесточается, но одновременно почти с нескрываемым удовольствием возлагает обязанность ее ведения на профессиональных военных. Тем более что в гражданском обществе весьма популярен тезис о том, что «профессиональный военный не может не возжелать войны!» В действительности же, и это весьма четко и логично обосновывают некоторые западные аналитики, главным образом из числа «людей в форме», знаток военного дела, то есть военный профессионал, весьма редко относится к войне как к благу.
Он всегда настаивает на том, что грядущая опасность войны требует увеличения поставок ВВТ в войска, но при этом вряд ли будет выступать за войну, оправдывая возможность ее ведения расширением поставок вооружений. Военный профессионал всегда выступает за тщательную подготовку к войне, но никогда не считает себя полностью готовым к войне. И тем более любой военный высшего уровня руководства вооруженными силами всегда прекрасно осознает, чем он рискует, будь его страна втянута в войну. Победоносная или проигранная, в любом случае война потрясает военные институты государства куда в большей степени, чем гражданские. Видный французский политический мыслитель и историк Алексис де Токвиль в этой связи приводит слова одного из высших офицеров российской императорской армии о том, что тот «ненавидит войну, поскольку она портит армию», и тут же «горькие» слова американского морского офицера о том, что «Гражданская война в США превратила флот в руины». С. Хантингтон категоричен: «Только гражданские философы, публицисты и ученые, но не военные могут романтизировать и прославлять войну!»
Данные обстоятельства, продолжает свою мысль американский ученый, при условии имеющей место подчиненности военных гражданским властям, причем как в демократическом, так и тоталитарном обществах, вынуждают военных профессионалов вопреки разумной логике и расчетам беспрекословно «выполнять свой долг перед отечеством», а другими словами - потакать прихоти гражданских политиков. Наиболее поучительным примером из данной области, полагают западные аналитики, является положение, в котором оказался германский генералитет в 30-е годы прошлого века. Ведь немецкие высшие офицеры наверняка осознавали, что гитлеровская внешняя политика приведет к национальной катастрофе. И тем не менее, следуя канонам военной дисциплины, германские генералы усердно выполняли указания политического руководства страны, а некоторые даже извлекли из этого личную выгоду, заняв высокое положение в нацистской иерархии.
С. Хантингтон отмечает, что в целом в среде американских военных никогда не были популярны идеи экспансионизма. Они считали, что внешнеполитические проблемы должны решаться любым путем и только как крайнее средство - военным, то есть силой. Данный феномен объясняется глубоко укоренившимся в американском обществе идеализмом, склонным превращать т.н. справедливую (по мнению американцев) войну в «крестовый поход», сражение не за специфические цели национальной безопасности, а за «универсальные ценности демократии». Таковой для американских военных была Первая и Вторая мировые войны. Неслучайно верховный главком западных союзников в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр свои воспоминания назвал «Крестовый поход в Европу»! Подобное же отношение, но с известными издержками политического и морального характера в среде американских военных имело место в начальный период (после т.н. мегатерактов в сентябре 2001 года) «тотальной борьбы с терроризмом», приведшей к вторжению сначала в Афганистан, а затем в Ирак. Этого нельзя сказать ни о Корейской, ни о Вьетнамской войнах, пока наиболее крупных после Второй мировой, где к мнению военных мало прислушивались, да и «ореола святости дела», за которое порой приходилось умирать на поле боя, не наблюдалось.
В целом же в американском обществе, где всегда был достаточно развит культ «сильных мужчин», весьма популярны военные герои. Показательно, что почти треть президентов США до середины ХХ века в прошлом имели заслуги в качестве боевых командиров.

(Продолжение в следующем номере.)

В России воинские звания впервые были введены в тридцатые годы семнадцатого века в связи с формированием в Москве первых солдатских (пехотных) полков "нового строя".

Их старший командный состав вначале состоял в значительной мере из иностранных наёмников. Несколько позднее, например во время русско-польской войны 1654-67 годов, упор был сделан на национальные кадры .

В имевшихся к тому времени восьми солдатских, одном рейтарском и одном драгунском полках "нового строя", наиболее боеспособной части армии, более семидесяти процентов командного состава составляли русские дворяне.

Профессия офицера в Российском государстве в восемнадцатых - девятнадцатых веках, считалась одной из самых престижных.

Практически все мужчины царствовавшего более трёхсот лет в России дома Романовых состояли на воинской службе, имели чины и постоянно носили военную форму. Это же характерно и для большинства дворянских родов .

Даже у А. С. Пушкина, сугубо гражданского человека, великого поэта, все сыновья, внуки и многие правнуки стали профессиональными военными, а дочери и почти все многочисленные внучки вышли замуж за офицеров.

Из состоявших в 1897 году на действительной военной службе 43 720 офицеров и генералов 51,9% (22 290 человек) являлись потомственными дворянами, а в 1912 году представители этого высшего сословия России составляли около 70% офицерского корпуса.

Дворянство в России - А. С. Пушкин: Что такое дворянство? Потомственное сословие народа высшее, то есть награждённое большими преимуществами касательно собственности и частной свободы. Слово «дворянин» буквально означает «человек с княжеского двора» или «придворный». Дворяне брались на службу князем для выполнения различных административных, судебных и иных поручений

Во многих семьях профессия военного столетиями передавалась из поколения в поколение. Потомки гордились заслугами и боевыми подвигами своих предков, имена которых были хорошо известны не только в армии, но и в стране, всячески стремились стать достойными их светлой памяти...

В первой половине восемнадцатого века для подготовки офицеров из числа дворянской молодёжи был открыт ряд учебных заведений. Но они не могли в полной мере удовлетворить всё нараставшие потребности армии.

В середине сороковых годов девятнадцатого века проблема подготовка офицерских кадров ощущалась весьма остро.

Разработать её систем поручили начальнику главного штаба Я. И. Ростовцеву. в 1848 году были введены в действие подготовленные Ростовцевым "Наставления для образования воспитанников военно-учебных заведений ".

Но проблема осталась нерешённой: офицеров, окончивших военно-учебные заведения, оказалось в три раза меньше, чем офицеров, получивших чин другим путём.

Поэтому, во время военных реформ 1860-70 годов создаются новые военно-учебные заведения.

Уже в начале семидесятых годов девятнадцатого века они смогли ежегодно готовить до 2000 офицеров, то есть в 3,5 раза больше, чем во время Крымской войны.

Кры́мская война́ 1853-1856 годо́в, или Восто́чная война́ - война между Российской империей, с одной стороны, и коалицией в составе: Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства, с другой. Наибольшего напряжения боевые действия достигли в Крыму. Русским войскам в ходе этой войны было нанесено несколько поражений, а по ее итогам 18 марта 1856 года был подписан Парижский трактат, по которому, Россия возвращала Турции крепость Карс взамен южной части Севастополя, уступала Молдавскому княжеству устье Дуная и часть Южной Бессарабии. Подтверждалась автономия Сербии и Дунайских княжеств. Чёрное море и проливы Босфор и Дарданеллы объявлялись нейтральными: открытыми для торгового мореплавания и закрытыми для военных судов, как прибрежных, так и всех прочих держав. Турция укрепила свои позиции на черном море.

Основная масса офицеров для заполнения вакансий командиров взводов и полурот поступала из военных училищ, число которых с 1863 года непрерывно возрастало.

К моменту введения в России закона о всеобщей воинской повинности (1874 год) в стране действовало 21 юнкерское училище (16 пехотных. 2 кавалерийских и 3 казачих).

Юнкерские училища предназначались для получения военного образования юнкерами (юнкер - не только учащийся Военного или Юнкерского училища Российской империи, но и чин/звание в Российской имп. армии) и унтер-офицерами из вольноопределяющихся перед производством их в офицеры. В юнкерские училища принимались нижние чины всех сословий и исповеданий (кроме иудейского), при удостаивании их к тому непосредственным начальством. Окончившие курс выпускались в свои полки подпрапорщиками, эстандарт-юнкерами и подхорунжими и производились в офицеры не иначе как по удостаиванию непосредственного начальства.

Курс обучения делился на три класса: общий (младший) и два специальных; летом юнкера выводились в полевые лагеря для тактических занятий и учений на местности.

Учебные программы предусматривали изучение общеобразовательных:

• закон божий,
• русский язык,
• математика,
• физика,
• химия и другие

специальных дисциплин:

• тактика,
• военная история,
• топография.
• фортификация,
• артиллерия,
• военная администрация
• военное законоведение
• военная география

Во все времена существования России офицеры Русской армии считались образцом порядочности, честности и преданности отечеству. Русский офицер - высокоуважаемый член общества.

* Песня русского офицера из к/ф "Корона Российской Империи" в исполнении Владимира Ивашова.

В настоящее время

Главный долг любого офицера - защита своей родины.

Офицеры воспитывают подчиненных в частях и на кораблях по всему миру, это их основная обязанность. Они несут службу, очень опасную и напряженную, и их обязанность - вернуть солдат матерям.

Капитаны, капитан-лейтенанты, майоры, капитаны третьего ранга, полковники и капитаны первого ранга - те, кто лучше всего знает свою специальность и службу, те, кому начертаны великие задачи по воспитанию будущих поколений воинов.

У Суворова был учитель, у Кутузова был учитель, Колчака, Деникина, Туркула, Жукова, Конева, Рокоссовского - всех учили преподаватели. Что бы они достойно, как мы знаем из истории, защищали нашу страну на жарких передовых.

Знаменитые слова русского генерала:

"Мой символ краток: Любовь к Отечеству, свобода, наука и славянство" - М.Д. СКОБЕЛЕВ

Михаи́л Дми́триевич Ско́белев (17 сентября 1843 - 25 июня 1882) - русский военачальник и стратег, генерал от инфантерии (1881), генерал-адъютант (1878). Участник Среднеазиатских завоеваний Российской империи и Русско-турецкой войны 1877-1878 годов, освободитель Болгарии. В историю вошёл с прозванием «Белый генерал» (тур. Ak-paşa [Ак-Паша]), что всегда ассоциируется в первую очередь именно с ним. В сражениях он участвовал в белом мундире и на белом коне. Болгарский народ считает его национальным героем.

Сэмюэл Хантингтон - Профессор Гарвардского университета, директор Института стратегических исследований им. Дж. Олина при Гарвардском университете.

Глава 1 Профессионализм и военные

Современный офицерский корпус - это профессиональная общность, а современный военный офицер - профессиональный человек. Это, пожалуй, самый основополагающий тезис данной книги. Профессия - особый вид функциональной группы с высокоспециализированными характеристиками. Скульпторы, стенографисты, предприниматели и составители рекламных объявлений - все они имеют отличные друг от друга функции, но ни одна из этих функций не является профессиональной по своей природе. Профессионализм между тем характерен для современного офицера так же, как для врача или адвоката. Профессионализм отличает сегодняшнего военного офицера от воинов прежних веков. Существование офицерского корпуса как профессиональной общности придает уникальный вид современной проблеме гражданско-военных отношений.

Природа и история других профессиональных корпораций как профессий были обстоятельно обсуждены. Однако профессиональный характер современного офицерского корпуса был проигнорирован. В нашем обществе бизнесмен может располагать большими доходами; политик может иметь больше влияния; но профессиональный человек пользуется большим уважением. Вместе с тем публика и исследователи вряд ли воспринимают офицера так же, как адвоката или доктора, и уж конечно не выказывают офицеру такого же уважения, как гражданским профессионалам. Даже сами военные находятся под влиянием представлений широкой публики о них и порой отказываются принимать на себя особенности своего профессионального статуса. Термин «профессиональный» обычно использовали применительно к военным для противопоставления «профессионального» «любительскому», а не в смысле различения «профессии» от«занятия» или «ремесла». Выражения «профессиональная армия» и «профессиональный солдат» затемняли различие между карьерным рядовым или сержантом, который является профессионалом в значении «тот, кто работает за деньги», и карьерным офицером, который является профессионалом в совершенно ином смысле - тот, кто посвятил себя «высшему призванию» на службе обществу.

Понятие профессии

Первым шагом в исследовании профессионального характера современного офицерского корпуса является определение понятия «профессионализм». Отличительными чертами профессии как особого рода деятельности являются компетентность, ответственность и корпоративность .

КОМПЕТЕНТНОСТЬ. Профессиональный человек-это эксперт, обладающий специальными знаниями и мастерством в общественно значимой сфере человеческой деятельности. Его компетентность приобретается только путем продолжительного образования и опыта. Это - основа объективных стандартов профессиональной компетентности, позволяющая освободить профессию от непрофессионалов, а также определить относительную компетентность представителей данной профессии. Такие стандарты универсальны. Они присущи знаниям и мастерству и применимы всегда безотносительно ко времени и месту. Обычные умение и мастерство существуют лишь в настоящем и усваиваются в процессе изучения существующих технологий без соотнесения с тем, как это делалось прежде, в то время как профессиональные знания интеллектуальны по своей природе и могут сохраняться в письменном виде. У профессиональных знаний есть история, и знание этой истории существенно важно для профессиональной компетентности. Для продолжения и передачи профессиональных знаний и мастерства нужны образовательные и исследовательские учреждения. Связь между академической и практической сторонами профессии поддерживается посредством журнальных публикаций, проведения конференций, а также обмена сотрудниками между практическими и учебными учреждениями.

Профессиональные экспертные знания имеют также измерение по широте, чего нет в обычном ремесле. Они является частью общей культурной традиции общества. Профессионал может успешно применять свои умения, лишь осознавая себя как часть этой более широкой традиции. Ученые профессии являются «учеными» просто потому, что они - неотъемлемая часть всего образовательного дела в обществе. Таким образом, профессиональное образование состоит из двух фаз: первой, включающей широкую либеральную культурную подготовку, и второй, предоставляющей специальные умения и знания по профессии. Либеральное образование профессионала в обществе, исповедующем эти ценности, обычно осуществляется общеобразовательными учреждениями. Вторая, или техническая фаза профессионального образования, с другой стороны, проводится в специализированных учебных заведениях, управляемых профессиональной корпорацией либо тесно связанных с ней.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ. Профессионал-это специалист-практик, работающий в условиях общества и исполняющий обязанности службы, существенно важной для жизнедеятельности общества, например в здравоохранении, образовании или юриспруденции. Клиентом всякой профессии является общество, выступающее в лице отдельных его членов либо коллективно. Химик-исследователь, например, не является профессионалом, поскольку его нужная обществу служба все же не является жизненно важной для его непосредственного существования и функционирования: только Дюпоны и Бюро по стандартам имеют прямой и непосредственный интерес к тому, что он может предложить. Существенно важный и всеобщий характер службы профессионала и его монополия на мастерство налагают на него обязанность выполнять свой служебный долг по требованию общества. Эта общественная ответственность отличает профессионала от других специалистов, чье дело связано только с интеллектуальным мастерством. Химик-исследователь, например, все же останется химиком-исследователем, даже если станет применять свое мастерство во вред обществу. Но профессионал не сможет более заниматься своим делом, если отвергнет свою общественную ответственность: врач перестает быть врачом, если использует свое мастерство в антиобщественных целях. Обязанность служить обществу и преданность своему мастерству составляют мотивацию деятельности профессионала. Финансовое вознаграждение не может быть первичной целью профессионала, если он профессионал. Следовательно, компенсация труда профессионала обычно лишь отчасти определяется договорными отношениями на открытом рынке и регулируется профессиональными обычаями и законом.

Исполнение существенно важных служебных обязанностей, не регулируемое обычным ожиданием финансовых вознаграждений, требует некоего заявления, регулирующего отношение данной профессии к остальному обществу. Конфликты между профессионалом и его клиентами либо между самими профессионалами, как правило, дают непосредственный толчок к формулированию такого заявления. Таким образом профессия становится неким моральным единством, устанавливающим определенные ценности и идеалы, которыми руководствуются члены данной профессии в своих отношениях с непрофессионалами. Это руководство может иметь форму набора неписанных норм, передаваемых через систему профессионального образования, либо оно может быть кодифицировано в виде письменных канонов профессиональной этики.

КОРПОРАТИВНОСТЬ. Между членами одной профессии существует чувство органичного единения и осознания себя как группы, отличной от непрофессионалов. Это коллективное чувство происходит из длительного образования и тренировок, необходимых для приобретения профессиональной компетентности, из общей сферы деятельности и из общей особой ответственности перед обществом. Чувство единения проявляет себя в профессиональной организации, которая оформляет и применяет стандарты профессиональной компетентности, а также устанавливает и реализует стандарты профессиональной ответственности. Тем самым наряду с обладанием специальными экспертными знаниями и принятием на себя особой ответственности членство в организации профессионалов становится критерием профессионального статуса, отличающим профессионала от непрофессионала в глазах общества. Интересы профессиональной корпорации требуют, чтобы она не допускала применения ее членами своей профессиональной компетентности в областях, к которым эта компетентность не имеет отношения, а также защищать себя от проникновения посторонних, которые могут заявлять о своих способностях на основании достижений и достоинств, проявленных в иных сферах деятельности. Профессиональные организации существуют обычно либо в форме сообществ, либо в форме бюрократий. В профессиях-сообществах, таких как медицина и право, практикующий врач или юрист обычно работает самостоятельно и имеет прямые личные отношения со своим клиентом. Бюрократическим профессиям, таким как дипломатическая служба, присуща высокая степень специализации труда и обязанностей внутри самой профессиональной корпорации, которая предоставляет свои коллективные услуги обществу в целом. Эти две категории не исключают друг друга: бюрократические элементы существуют в большинстве профессий-сообществ, а сообщества часто дополняют официальные структуры бюрократических профессиональных корпораций. Профессии-сообщества обычно имеют писаные этические кодексы, поскольку каждый практикующий индивидуально сталкивается с проблемой правильного поведения с клиентами и коллегами. Бюрократические профессии, с другой стороны, имеют тенденцию вырабатывать общее чувство коллективной профессиональной ответственности и надлежащей роли профессиональной корпорации в обществе.

Военная профессия

Офицерская служба отвечает основным критериям профессионализма. На самом деле ни одно из профессиональных занятий, даже медицина и право, не обладают всеми идеальными характеристиками профессии. Офицерство , вероятно, еще далее отстоит от идеала, чем последние две профессии. Однако его фундаментальные свойства несомненно свидетельствуют о том, что это профессиональная корпорация. Фактически офицерство становится наиболее сильным и эффективным, когда ближе всего приближается к идеалу профессии, а наиболее слабым и несовершенным - когда более всего удаляется от этого идеала.

КОМПЕТЕНТНОСТЬ ОФИЦЕРСТВА. Что составляет особую компетентность военного офицера? Существует ли какое-либо специальное умение, присущее всем военным офицерам, но не свойственное ни одной из гражданских групп? На первый взгляд дело обстоит совсем не так. Офицерский корпус включает в себя массу разных специалистов, у многих из которых есть аналоги в гражданской жизни. Инженеры, доктора, летчики, снабженцы, кадровики, аналитики, связисты - все они могут быть обнаружены как в составе современного офицерского корпуса, так и вне его. Даже не принимая во внимание этих технических специалистов, каждый из которых углублен в свою собственную область знаний, уже одно общее разделение корпуса на офицеров сухопутных, военно-морских и военно-воздушных сил создает обширные различия между ними по исполняемым функциям и необходимому мастерству. Представляется, что капитан крейсера и командир пехотной дивизии сталкиваются с совершенно разными проблемами, что требует от них абсолютно различных способностей.

Но все же существует явная область военной специализации, свойственная всем (или почти всем) офицерам и отличающая их ото всех (или почти ото всех) гражданских специалистов. Этот главный род мастерства, пожалуй, лучше всего обозначил Гарольд Лессуэлл как «управление насилием».** Функциональной задачей военной силы является ведение успешных боевых действий. Обязанности военного офицера включают: (1) организацию, оснащение и обучение этой силы; (2) планирование ее деятельности и (3) руководство ее действиями в бою и вне его. Особое мастерство офицера проявляется в руководстве, управлении и контроле организованной массой людей, чьей основной функцией является применение насилия. Это в равной мере относится к деятельности военно-воздушных, сухопутных и морских офицеров. Это отличает офицера в качестве собственно офицера от других специалистов, существующих в вооруженных силах. Их мастерство может быть необходимым для достижения задач, поставленных перед военной силой. Но это в основном вспомогательные виды занятий, относящиеся к компетентности офицера так же, как мастерство медсестры, аптекаря, лаборанта, диетолога, фармацевта и рентгенолога относится к компетентности врача. Ни один из вспомогательных специалистов, привлекаемых к военной службе либо состоящих на ней, не способен «управлять насилием» так же, как ни один из специалистов, помогающих в медицинской профессии, не способен диагностировать и лечить болезни. Сущность офицерства выражена в традиционном наставлении слушателям Аннаполиса о том, что их обязанностью будет «вести боевые действия флота». Тех людей, которые, подобно врачам, не владеют мастерством «управления насилием», но являются членами офицерского корпуса, обычно отличают особые титулы и знаки различия, и они не допускаются на командные должности. Они принадлежат к офицерскому корпусу в его качестве административной организации государства, но не в качестве профессиональной общности.

В рамках самой профессиональной корпорации есть специалисты по управлению насилием на море, на суше и в воздухе, так же как в медицине есть специалисты по лечению сердечных, желудочных и глазных болезней. Военный специалист - это офицер, в наибольшей степени подготовленный для управления применением насилия в особых определенных условиях. Разнообразие условий, в которых может применяться насилие, а также различные формы применения насилия определяют специализацию внутри данной профессии. Они также образуют основу для оценки соответствующих технических способностей. Чем более крупными и сложными организациями для осуществления насилия способен управлять офицер, чем шире диапазон ситуаций и условий, в которых он может быть использован, тем выше его профессиональное мастерство. Человек, способный руководить действиями лишь пехотного взвода, обладает таким низким уровнем профессиональных умений, который ставит его на самую грань профессионализма. Человек, который может управлять действиями воздушно-десантной дивизии или авианосной маневренной группы, - высококвалифицированный профессионал. Офицер, который может руководить сложными действиями в ходе общевойсковой операции с участием крупных морских, воздушных и сухопутных сил, находится на высшей ступени своей профессии.

Совершенно очевидно, что военная деятельность требует высокой степени компетентности. Ни один человек, какими бы врожденными способностями, свойствами характера и качествами руководителя он ни обладал, не может осуществлять эту деятельность эффективно без значительной подготовки и опыта. В чрезвычайных обстоятельствах неподготовленное гражданское лицо может оказаться способным выполнять обязанности военного офицера в низовом звене в течение короткого времени, равно как непрофессионал в чрезвычайной ситуации может заместить врача до его приезда. До того как управление насилием приобрело характер чрезвычайно сложного дела, свойственный ему в современной цивилизации, офицерством мог заниматься кто-либо без специальной подготовки. Однако сегодня лишь тот, кто все свое рабочее время посвящает этому делу, может надеяться на достижение значительного уровня профессионального мастерства. Мастерство офицера - это не ремесло (преимущественно техническое) и не искусство (требующее уникального таланта, который невозможно передать другим). Это необыкновенно сложное интеллектуальное мастерство, требующее всестороннего обучения и тренировки. Следует помнить, что особое мастерство офицера заключается в управлении насилием, но не в осуществлении насилия как такового. Стрельба из винтовки, например, - это в основном техническое ремесло; руководство действиями стрелковой роты - совершенно иной вид умения, которое может быть частично почерпнуто из книг и частично из практики и опыта. Интеллектуальное содержание военной профессии требует от современного офицера посвящать примерно треть своей профессиональной жизни организованному обучению - вероятно, самое высокое соотношение между временем на обучение и на практику, чем в любой иной профессии. Отчасти это отражает ограниченные возможности офицера в получении практического опыта в наиболее важных составляющих его профессии. Но в значительной мере это также отражает крайне сложный характер военной компетентности.

Особое мастерство военного офицера универсально в том смысле, что на его суть не влияют изменения по времени и местоположению. Точно так же, как квалификация хорошего хирурга одинакова и в Цюрихе, и в Нью-Йорке, одинаковые критерии военного мастерства применяются и в России, и в Америке, и в девятнадцатом веке, и в двадцатом. Обладание общими профессиональными умениями - это узы, связывающие военных офицеров, несмотря на иные различия. Офицерская профессия, кроме того, имеет свою историю. Мастерством управления насилием нельзя овладеть, просто изучая современные методики. Это мастерство находится в процессе постоянного развития и офицер должен понимать это развитие, быть в курсе его основных тенденций и направлений. Лишь в том случае, если он осведомлен об историческом развитии методик организации и руководства военными силами, офицер может рассчитывать остаться на вершине своей профессии. Важность истории войн и военного дела постоянно подчеркивается в военных трудах и военном образовании.

Для овладения военным мастерством требуется широкое общекультурное образование. Способы организации и применения насилия на любом этапе истории очень тесно связаны с общими культурными особенностями общества. Военное мастерство, подобно праву, пересекается на своих границах с историей, политикой, экономикой, социологией и психологией. Более того, военные знания пересекаются также с естественными науками, такими как химия, физика и биология. Для должного понимания своего дела офицер должен представлять, каким образом оно связано с другими областями знаний, а также, как эти области знаний могут способствовать его собственным целям. К тому же он не сможет по-настоящему развить свои аналитические способности, интуицию, воображение и рассудительность, если будет тренироваться только лишь в исполнении профессиональных обязанностей. Способности и свойства ума, которые нужны ему в рамках его профессии, в значительной мере могут быть получены лишь на более широких путях познания вне его профессии. Подобно адвокату и врачу офицер постоянно имеет дело с людьми, что требует от него глубокого понимания человеческих особенностей, мотивации, поведения, а это достигается либеральным образованием. Так же как общее образование стало предпосылкой овладения профессиями правоведа и врача, сегодня оно почти повсеместно признается желательным элементом подготовки профессионального офицера.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ОФИЦЕРА. Специальные знания офицера налагают на него особую ответственность перед обществом. Беспорядочное применение офицером своих знаний в его собственных интересах может разрушить общественное устройство. Так же как и в случае с медицинской практикой, общество требует, чтобы управление насилием применялось только в одобренных этим обществом целях. Общество прямо, постоянно и всецело заинтересовано в использовании знаний и умений офицера для укрепления своей военной безопасности. Все профессии в той или иной мере регулируются государством, но военная профессия монополизирована государством. Мастерство врача - в умении поставить диагноз и лечить; сфера его ответственности - здоровье его клиентов. Мастерство офицера - в управлении насилием; он несет ответственность за военную безопасность своего клиента - общества. Реализация этой ответственности требует совершенного владения профессиональным мастерством; совершенное владение мастерством предусматривает принятие на себя ответственности. Сочетание ответственности и мастерства отличают офицера от других социальных типов. Все члены общества заинтересованы в его безопасности; прямой заботой государства является достижение этой цели наряду с иными общественными целями, но лишь офицерский корпус отвечает за военную безопасность и ни за что другое.

Имеет ли офицер профессиональную мотивацию? Ясно, что им не в первую очередь движут экономические стимулы. В западном обществе офицерская профессия не является высокооплачиваемой. И профессиональное поведение офицера не определяется экономическими поощрениями и наказаниями. Офицер - не наемник, который предлагает свои услуги там, где за них больше заплатят; но он и не гражданин-солдат, вдохновленный сильным кратким патриотическим порывом и долгом, но не имеющий устойчивого и постоянного желания добиваться совершенства в овладении мастерством управления насилием. Движущими мотивами офицера являются любовь к своей специальности, а также чувство социальной ответственности за применение этой специальности на пользу обществу. Сочетание этих двух устремлений и образует его профессиональную мотивацию. Общество, со своей стороны, может лишь поддержать эту мотивацию, предлагая своим офицерам регулярное и достаточное денежное содержание, как на активной службе, так и в отставке.

Мастерство офицера интеллектуально, овладение им требует напряженных занятий. Но в отличие от юриста или врача офицер - не преимущественно кабинетный теоретик; он постоянно имеет дело с людьми. Проверкой его профессиональных способностей служит применение технических знаний в условиях человеческой деятельности. Но поскольку это применение не регулируется экономическими средствами, офицеру требуются четкие указания, формулирующие его обязанности в отношении таких же, как он, офицеров, его подчиненных, его начальников и в отношении государства, которому он служит. Его поведение внутри военной организации определяется сложной системой уставов, обычаев и традиций. Его поведение в отношении общества управляется осознанием того, что его мастерство может быть применено лишь для достижения целей, которые общество одобряет через своего политического агента - государство. Если врач ответственен прежде всего перед своим пациентом, а юрист - перед своим клиентом, то главная ответственность офицера - перед государством. Он отвечает перед государством как компетентный советник. Так же, как юрист и врач, он заботится об одной из сторон деятельности своего клиента. Поэтому он не может навязывать своему клиенту решений, выходящих за рамки его специальной компетентности. Он может лишь разъяснить своему клиенту нужды последнего в этой области, дать рекомендации по удовлетворению этих нужд, а после того как клиент примет решения, - содействовать ему в их выполнении. В определенной мере поведение офицера в отношении государства определяется непосредственно принципами, выраженными в законе и сравнимыми с канонами профессиональной этики врача или юриста. Но в большей мере офицерский кодекс выражен в обычаях, традициях и поддерживаемом профессиональном духе.

КОРПОРАТИВНЫЙ ХАРАКТЕР ОФИЦЕРСКОЙ ПРОФЕССИИ. Офицерство - это государственная бюрократическая профессиональная корпорация. Законное право практики в этой профессии ограничено членами четко определенной организации. Приказ о присвоении первичного звания для офицера - то же, что для врача - лицензия. Однако по своей природе офицерский корпус - нечто большее, нежели просто инструмент государства. Функциональные требования по обеспечению безопасности порождают сложную профессиональную структуру, которая сплачивает офицерский корпус в самостоятельную общественную организацию. В эту организацию могут попасть только те, кто имеет необходимые образование и подготовку, а также обладает минимальным уровнем профессиональной компетентности. Корпоративная структура офицерского корпуса включает в себя не только официальную бюрократию, но также общества, ассоциации, школы, журналы, обычаи и традиции. Профессиональный мир офицера стремится к почти полному поглощению его жизненной активности. Как правило, офицер живет и работает отдельно от остального общества; у него, пожалуй, меньше непосредственных и общественных контактов, не связанных с профессией, чем у большинства других профессионалов. Разграничение между ним и непрофессионалом, или гражданским человеком, официально обозначено военной формой и знаками отличия.

Офицерский корпус - это и бюрократическая профессиональная корпорация, и бюрократическая организация. Внутри профессиональной корпорации уровни профессиональной компетентности разграничены иерархией воинских званий; в рамках организации обязанности различаются по должностному положению. Звание является личной характеристикой, отражающей профессиональные достижения, выраженные в терминах опыта, старшинства, образования и способностей. Присвоение званий, как правило, осуществляется внутри самого офицерского корпуса на основе общих правил, установленных государством. Назначения на должность обычно в большей степени подвержены внешнему влиянию. Во всех бюрократических структурах властные полномочия определяются должностным положением. В профессиональной бюрократии пригодность для назначения на должность зависит от звания. Офицер может исполнять определенный круг обязанностей в соответствии с его званием; но он не получает звания вследствие назначения на определенную должность. Хотя на практике существуют исключения из данного правила, профессиональный характер офицерского корпуса обеспечивается приоритетом иерархии званий над иерархией должностей.

Обычно в состав офицерского корпуса входит некоторое число непрофессиональных «резервистов». Это связано с изменяющейся потребностью в количестве офицеров, а также с невозможностью для государства постоянно содержать офицерский корпус в тех размерах, которые необходимы в чрезвычайных ситуациях. Резервисты являются временным дополнением офицерского корпуса и получают воинские звания в соответствии с образованием и подготовкой. Будучи членами офицерского корпуса, они, как правило, обладают всеми полномочиями и обязанностями, свойственными профессионалу в таком же звании. Вместе с тем между ними и профессионалами сохраняются юридические отличия, и вступление в постоянный офицерский корпус значительно больше ограничен, чем вступление в резервистский корпус. Резервистам редко удается достигать такого уровня профессионального мастерства, который открыт для карьерных офицеров; поэтому основная масса резервистов пребывает в низших эшелонах профессиональной бюрократии, в то время как высшие эшелоны монополизированы карьерными профессионалами. Последним, как постоянному элементу военной структуры и вследствие их более высокой профессиональной компетентности, обычно поручается обучение и прививание резервистам профессионального мастерства и традиций. Резервист лишь на время принимает на себя профессиональную ответственность. Его основные обязанности находятся в обществе, вне армии. В результате его мотивация, его поведение и система ценностей чаще всего заметно отличаются от стандартов карьерного профессионала.

Солдаты и сержанты, подчиняющиеся офицерскому корпусу, являются частью организационной, но не профессиональной бюрократии. Они не обладают ни интеллектуальными знаниями, ни чувством профессиональной ответственности офицера. Они - специалисты по применению насилия, не по управлению им. Их род занятий представляет собой ремесло, а не профессию. Это фундаментальное различие между офицерами и рядовым и сержантским составом находит свое выражение в четкой разделительной линии, которая существует между теми и другими во всех армиях мира. Если бы этой разделительной черты не было, то тогда стало бы возможным существование единой военной иерархии от рядового до офицера самого высокого ранга. Но различный характер двух родов занятий делает организационную иерархию дискретной. Звания военнослужащих рядового и сержантского состава не входят в состав профессиональной иерархии. Они отражают различия в сноровке, способностях и должностном положении в рамках солдатского ремесла, и перемещение вверх и вниз по этим званиям осуществляется более просто, чем в офицерском корпусе. Однако имеющиеся различия между офицером и рядовым исключают переход из одного уровня на другой. Отдельным представителям рядового и сержантского состава иногда все же удается дослужиться до офицерского звания, однако это скорее исключение, чем правило. Образование и подготовка, требующиеся для того, чтобы стать офицером, в нормальных условиях несовместимы с длительной службой в качестве рядового или сержанта.

Перевод с английского Виталия Шлыкова. © В. Шлыков, 2002. Перевод печатается с разрешения издательства: Reprinted by permisson of the publisher from “Officership as a Profession” in the THE SOLDIER AND THE STATE: THE THEORY AND POLITICS OF CIVIL-MILITARY RELATIONS by Samuel P. Huntington, pp. 7–18, Cambridge, Mass.: The Belknap Press of Harvard University Press, Copyright © 1957 by the President and Fellows of Harvard College.

«В русском языке профессия - это, прежде всего, основной род трудовой деятельности , требующий определенной подготовки и являющийся основным источником существования. У нас даже в словарях указывается, что слово “профессия ” происходит от латинского слова “profession ”, которое переводится как “объявляю своим делом”. Американцы тоже изредка употребляют слово “профессиональный” в отношении рода занятий, но только как противопоставление любительству, в основном в спорте (“профессиональный футбол”). Основное же его значение другое, в русском языке не употребляемое, и латинское “profession ” американские словари толкуют совершенно иначе, а именно как “публичное торжественное заявление”, “обет”». - См.: Шлыков В . Российская армия и мировой опыт:
Сто лет одиночества // Полития. № 2 (20). Лето 2001 г. - Примеч. перев .

Автору удалось найти лишь один труд англоязычного автора, в котором исследуется офицерский корпус как профессиональная корпорация: Майкл Льюис, Морские офицеры Англии: Рассказ о военно-морской профессии . Более типичными являются обычные исторические исследования профессий в Великобритании, которые не упоминают военных, «потому что служба, несению которой верой и правдой обучаются солдаты, такова, что приходится надеяться, что им никогда не придется ее исполнять». Подробный список литературы см. в электронной версии журнала «Отечественные записки».

Имеется в виду семейство Дюпон (Du Pont), переселившееся в США из Франции в конце XVIII века и основавшее там одну из крупнейших мировых компаний (Du Pont Company), специализировавшуюся вначале на производстве пороха, а затем - синтетического волокна и резины, химических препаратов, целлофана и красителей. - Примеч. перев.

Национальное бюро по стандартам - подразделение Министерства торговли США. В 1989 году по решению Конгресса переименовано в Национальное бюро по стандартам и технологиям и в его функции включено содействие повышению технологического уровня в малом и среднем бизнесе. - Примеч. перев.

Термин officership обычно переводится как 1) офицерское звание, 2) офицерская должность, 3) офицерская служба. С другой стороны, одним из основных значений суффикса -ship является обозначение профессии или общественного положения. Поэтому далее по тексту книги термин officership будет переводиться как “офицерская служба” или “офицерство”. При этом термин “офицерство” употребляется не в традиционных значениях 1) офицеры или 2) офицерское звание, а в значении военная/офицерская профессиональная корпорация . - Примеч. перев .

Командный состав американских вооруженных сил сложился на основе британской модели и сформировался к концу XIX века

Скандал, связанный с критическим выступлением американского генерал-лейтенанта Стэнли Маккристала в адрес администрации Барака Обамы и последующей его отставкой, привлек внимание не только общественности США, но и российской. Ведь у нас в стране, как известно, очень многие мечтают создать Вооруженные Силы по образу и подобию ВС Соединенных Штатов. Не ведая, правда, о том, как проходили рождение и становление касты военных профессионалов за океаном, как в сущности непросто складывались и складываются ее взаимоотношения с политическим руководством государства и согражданами. Вот почему редакция «ВПК» решила опубликовать серию статей, посвященных данной теме.

Профессиональные военные, представленные главным образом офицерским корпусом, в англосаксонской модели управления вооруженными силами, прежде всего США, Великобритании, Канады и Австралии, занимают специфическое, исторически определенное им место. Некоторые присущие англосаксонскому офицерству, в том числе высшему (генералитету), характерные черты, его позиции в системе общественных отношений типичны для аналогичной социальной группы и в иных государствах, другие же - весьма оригинальны, что объясняется особенностями развития конкретных стран в целом и национальных армий в частности, а также ментальностью населения, из представителей которого, собственно, и комплектуются кадры профессиональных военных

По европейским лекалам, но с национальной спецификой

Профессия офицера в современном понимании ее сути является продуктом XIX века. Вместе с тем следует подчеркнуть, что процесс формирования офицерского корпуса как сообщества военных профессионалов даже в передовых по тем временам европейских странах протекал с разными темпами, задержками и порой даже скачкообразно.

В западной научно-исследовательской литературе принято считать, что наряду с быстро прогрессировавшей во всех отношениях Францией наибольшее продвижение в создании офицерского корпуса было обеспечено в Пруссии. Именно здесь в силу особенностей национального характера германцев и их аристократической верхушки сложились традиция и так называемое конституционное или легитимное оформление процесса, в рамках которого король получил признание в качестве военного правителя и главного авторитета в ратном деле. Несмотря на постоянно наращивающиеся мощь и влияние, прусская буржуазия оказалась не в состоянии бросить вызов сложившейся военно-аристократической иерархии. Таким образом, армия страны в целом и офицерский корпус в частности долгое время находились вне контроля со стороны зачатков демократических институтов. Исключением, лишь подтверждавшим правило, являлся короткий период в середине XIX века, когда военный министр в некоторых второстепенных вопросах был подотчетен парламенту, но в основных - монарху.

Во Франции становление офицерского корпуса проходило более сложно в связи с затянувшимися революционными событиями на рубеже XVIII-XIX веков и постоянным втягиванием в политическую борьбу командного состава армии, включая в первую очередь генералитет. Тем не менее в конце концов французский офицерский корпус, хоть и с некоторым опозданием, оформился в самостоятельное сословие, во многом схожее в принципиальном плане с прусским.

В Великобритании неоднократные попытки на протяжении ряда веков (иногда - удачные, иногда - нет) вовлечения армии в политическую борьбу завершились в XIX столетии путем обеспечения главенства парламента во всех основных вопросах развития вооруженных сил страны и подготовки офицерских кадров.

Сложившаяся британская или, как позже ее стали называть, англосаксонская модель управления военной организацией государства сформировала офицерство как отдельную социальную группу. Эта модель естественным образом была перенесена в колонии Великобритании, прежде всего североамериканские, скопирована отцами-основателями США и, унаследовав с некоторым отставанием те же проблемы, что и у бывшей метрополии, все-таки способствовала окончательному складыванию к исходу XIX века американского национального офицерского корпуса, аналогичного европейским образцам.

Существенной особенностью при возникновении социальной прослойки профессиональных военных в США был так называемый конституционный фон, который во многом определил на перспективу формировавшийся менталитет американского офицерства. Это беспрецедентный гражданский контроль над вооруженными силами в целом и их верхушкой (генералитетом) в частности. Если отцы-основатели США и авторы американской конституции первоначально даже не задумывались о такой проблеме, как возможность выхода военных из-под опеки гражданского общества при всеобщей одухотворенности населения, добившегося независимости путем вооруженной борьбы, то по мере обособления офицерства в отдельную касту данная проблема начала вырисовываться все более четко. Руководители молодого государства пришли к выводу о необходимости разделения властных полномочий в вопросах контроля и управления вооруженными силами. Считалось, что если федеральное правительство монополизирует власть над ними, то относительная самостоятельность штатов окажется под угрозой; если президент монополизирует управление военной машиной страны, он будет представлять серьезную угрозу законодателям, то есть конгрессу. Поэтому контроль над вооруженными силами постепенно был фрагментизирован и в известном смысле «размыт» между всеми властными институтами США.

Позже рядом специалистов было замечено, что степень и качество гражданского контроля над военными нисколько не зависят от формы внутреннего правления в государстве. Даже в такой стране, как США, казалось бы с отлаженными механизмами регулирования внут- риполитических процессов, подчеркивает известный американский ученый Самюэль Хантингтон, «военные в принципе могут «подмывать» гражданский контроль и завоевывать большее политическое влияние через имеющиеся в стране демократические институты... При тоталитарном режиме, с другой стороны, мощь военных может быть низведена до минимума путем их включения в соответствующие политизированные организации, выхолащивающие профессиональную суть и этику офицерства». В этой связи с некоторыми нюансами подчеркивается фактическая идентичность систем гражданского контроля и сопутствующих ей проблем в таких антагонистических по своему государственному устройству странах, как США и СССР.

Волнообразно, то ужесточаясь, то смягчаясь, но постоянно функционируя, гражданский контроль над военными в США вплоть до начала холодной войны был характерной чертой американского общества, как и стремление отдельных ветвей власти занять доминирующее положение в контроле и руководстве национальными вооруженными силами. Специфика же холодной войны и вызванная ею высочайшая напряженность военных приготовлений лишь обостряли борьбу за этот контроль и это руководство, порой вовлекая в нее напрямую американский офицерский корпус и особенно генералитет.

После окончания противоборства сверхдержав на идеологической основе и признания факта «неуменьшения угроз национальной безопасности» в период после дезинтеграции СССР и роспуска Организации Варшавского договора американским аналитикам не осталось ничего другого, как признать тот факт, что усложнение проблем национальной безопасности ныне требует одновременно и упорядочения гражданского контроля над военными, с одной стороны, и улучшения профессиональных качеств последних - с другой.

В принципе факт становления профессии офицера со всеми присущими ей атрибутами является одним из главных достижений XIX столетия. Именно с эпохи многочисленных войн и конфликтов с участием антинаполеоновских коалиций начался процесс самоидентификации офицеров как отдельной - несравнимой ни с одной из гражданских - социальной группы, который (процесс) по сути завершился только на рубеже XIX-XX веков. По большому счету до определенной поры не имеющий специальной подготовки гражданский человек вполне мог исполнять обязанности командира, но и то, как показывает практика, лишь непродолжительное время. Далее начинались трудности, связанные не только с недостаточным знанием нюансов военного дела, но и с тяготами самой службы, к которым обычный гражданский в принципе не был подготовлен. Но это парадоксальным образом нисколько не способствовало авторитету и популярности профессии военного, а наоборот, как подчеркивает американский военный историк Роберт Л. Бэйтмэн, даже низводило военных профессионалов до самого низкого статуса в обществе.

Идеология общества и офицерский корпус

В США положение военнослужащих, отношение гражданского общества к ним, особенно военным профессионалам и генералитету, определялись и определяются главным образом превалирующей в том же обществе идеологией. Своеобразие американской системы общественно-государственных предпочтений состоит в симбиозе доминирующей здесь идеологии либерализма и безоговорочно воспринимаемых всеми общественных идеалов консервативного характера, нашедших отражение в стабильно действующей на протяжении без малого четверти тысячелетия американской конституции. Со дня провозглашения независимости Соединенных Штатов в 1776 году и через все критические периоды развития США как государства либерализм и консерватизм являлись и продолжают оставаться константами в американских гражданско-военных отношениях.

Либерализм как идеология, сердцевиной которой является индивидуализм, подчеркивает врожденное духовное и моральное достоинство человека и тем самым не приемлет политических, социальных и экономических ограничений, накладываемых на индивидуальную свободу личности. Профессиональный военный в силу специфики службы в составе коллектива, строгой воинской дисциплины не может не подчиняться групповым интересам и отсюда формально не приемлет либерализм как таковой.

Следует подчеркнуть, что после провозглашения независимости и практически до окончания в 1865 году четырехлетней гражданской войны либерализм не являлся тотально превалирующей идеологией в бывших североамериканских колониях Великобритании. Более того, он был даже в подавленном состоянии в южных штатах, внутриполитическая обстановка в которых отличалась жестокостью властей и значительно более весомым авторитетом в обществе институтов принуждения, следовательно, уважением «людей в форме». Победа северян и их быстро распространяющееся доминирование по всей стране, сопровождаемое духом «либерального предпринимательства», уже в скором времени стали причиной обособления военных с их консервативным мышлением в отдельную группу. При этом идеалы и философия либерального бизнеса и индивидуализма превратились в идеалы и философию всей нации, воспринятые практически всеми остальными группами американского общества.

Развивавшееся с тех пор пренебрежение к людям ратного труда логически не могло не привести и к формированию так называемой военной политики либерализма, в основе которой лежали идеи изоляционизма на международной арене и малоразмерной постоянной армии. Более того, всеохватывающий либерализм американского общества той поры стал приобретать новые, крайне антивоенные формы в виде ставшего весьма популярным пацифизма. Причем «естественность» и «неизбежность» данного процесса были отмечены американским аналитиком Артуром Экирхом, который писал: «Организованный пацифизм в западной цивилизации является обычным движением среднего класса, а США как типичная страна среднего класса полностью разделяли пацифистские принципы».

В среде же военных слово «пацифист» сначала приобрело негативное, а затем ругательное, оскорбительное значение. Профессиональные военные из своего затворничества начали воспринимать свою же страну как «средоточие индивидуализма и всеобщей коммерциализации», далекое от этических норм офицерской среды. Американское бизнес-сообщество мало что делало для армейских нужд, почти не воспринимало точку зрения и не питало уважения к ратному сословию. Последнее отвечало ему взаимностью.

Именно в те годы в качестве героя - защитника нации американскому обществу стал навязываться образ не профессионального военнослужащего, а человека гражданского, либерального по своим взглядам, волею судьбы и обстоятельств вынужденного надеть форму. Этот факт подметил известный в свое время американский историк Диксон Уэктор, который писал: «...все великие национальные герои Америки, пожалуй, за исключением Дж. Вашингтона, были либералами, а профессиональный солдат в таком качестве просто не котировался».

В данной связи нельзя не подчеркнуть еще один заслуживающий внимания факт. Среди многочисленных направлений богатой на таланты американской литературы в качестве отдельного присутствует антивоенный роман. Начало этому течению в США было положено нашумевшими на весь мир произведениями Норманна Мейера «Нагие и мертвые», Джеймса Джонса «Отныне и вовек» и Германа Вука «Мятеж на «Каине», вышедшими на рубеже 40-50-х годов прошлого века на волне осмысления человеческих трагедий как следствий жестокостей военной поры. Но примечательно в данном случае то, что во всех трех ставших классикой романах сюжеты складываются вокруг противостояния позитивных героев - либеральных интеллектуалов, волею обстоятельств надевших военную форму, и их антиподов - автократических солдафонов, профессиональных военных, почти открыто симпатизирующих тоталитарному противнику в войне. Естественно, симпатий к военным в американском обществе после этого не прибавилось.

Все это привело к тому, что, как предупреждал Хантингтон, западное либеральное общество в силу сложившихся традиций оказалось не в состоянии быть опорой для военных.

Тем не менее данные выводы представляются некоторым политически окрашенным преувеличением, если отталкиваться от исторической традиции того же американского общества и учитывать факт подчерк- нутой американскими же аналитиками второй константы в гражданско-военных отношениях в США, то есть консерватизма, идеологии тех, кто привержен устоявшемуся, привычному, строгому соблюдению обычаев и традиций.

Безусловно, нельзя отрицать тот факт, что после гражданской войны в США в идеологическом плане американские военные как часть общества и общество в целом, по меткому выражению Хантингтона, «начали движение в разных направлениях» и что военные профессионалы упорно продолжали не воспринимать либеральные ценности. Но при доминировании либерализма в американском обществе он отнюдь не был единственным идеологическим течением, окаймлявшим все стороны жизни этого общества, иначе военные не смогли бы существовать и развиваться, зачастую не следуя и даже вопреки либеральным идеалам.

Консерватизм, в частности, а может быть, главным образом американский, как считает отечественный исследователь В. Н. Гарбузов, «представляет собой непрерывно меняющееся явление... Но вбирая в себя различные концепции, теории и даже психологию масс, консерватизм приобрел противоречивость, внутреннюю разнородность и незавершенность своих теоретических положений...» При всем при этом существенным является то, что именно американский консерватизм во всех его формах и проявлениях, по справедливому мнению некоторых российских аналитиков, не будучи слишком в жесткой оппозиции американскому же либерализму, разделял и продолжает разделять главные ценности военной этики и даже считает ее одним из проявлений реализма.

Со времен зарождения американского консерватизма трудами одного из влиятельных отцов-основателей США Александра Гамильтона (1755-1804) и его последователей, а также всплеска и популяризации этой идеологии в конце XIX, а затем и в середине ХХ века в виде так называемого неогамильтонизма принципы военной этики, военного мышления и в целом образа жизни военных профессионалов оставались краеугольным камнем американского консерватизма. Все последующие превалирующие течения этой идеологии, включая «новых правых» (60-е годы) и «неоконсерваторов» (70-80-е годы ХХ века), являясь идеологией официальной оппозиции или находившейся у власти очередной политической группировки, в числе приоритетов всегда обозначали интересы национальной безопасности и соответственно необходимость роста военных расходов, а значит, и всестороннюю поддержку военных профессионалов. Это естественным образом не могло не вызвать симпатии в самых широких кругах американских военных.

Самюэль Хантингтон указывает на тот факт, что главной отличительной чертой офицера как такового была и есть мотивация в том смысле, что он движим в своей деятельности не материальными стимулами и вознаграждением, а любовью к своей профессии, обязывающей его всецело посвящать себя служению обществу и стране, в рамках которой это общество формируется. Но и обществу со своей стороны приходится брать на себя формально или неформально обязательства по поддержанию офицерства в форме, достаточной для исполнения им своих функциональных обязанностей по его (общества) организованной защите, и достойного существования после отставки.

Естественным образом офицерский корпус превратился в номинально бюрократическую профессию и одновременно в бюрократическую организацию. В рамках профессии уровни компетенции стали различаться в зависимости от иерархических рангов (званий), а в рамках организации - в зависимости от системы штатных должностей.

Офицер

Если быть точным, то офицер - это не профессия, а звание и должность. В переводе с латыни слово «officiarius» означает «должностное лицо». Таким образом, офицер является должностным лицом таких силовых структур, как вооруженные силы или полиция. Он должен пройти специальную подготовку и получить соответствующее опыту службы, образованию и заслугам звание. В соответствии с этим званием офицер может занимать командную должность в армии, полиции или других государственных силовых структурах.

История появления профессии ОфицерКак возникла профессия? Как развивалась профессия?

Когда появилась профессия офицера, трудно сказать. Подразумевается, что командирское звание является официальной должностью, поэтому для появления офицеров необходимо сформированное государство. Но и раньше были люди, командующие вооруженной группой людей, еще со времен появления человечества. Для разрешения конфликтов с соседним племенем вождь возглавлял своих соплеменников и командовал ими на поле битвы. В процессе формирования цивилизаций выделялись люди, которые становились профессиональными воинами. Часто, кроме участия в сражениях, они выполняли и функции сборщиков налогов и полицейских. В России до революции офицерский состав формировался из дворянского сословия.

Значимость для обществаВажность, значение и социальный статус профессии

В силовых структурах офицеры выполняют важную роль. Полиция и солдаты являются вооруженными формированиями, поэтому необходим жесткий контроль, чтобы они выполняли свои обязанности в полной мере и не превышали полномочий. Офицер не просто командует людьми, он отвечает за их действия. Грамотный командир очень важен и в полиции, для сохранения порядка в обществе, и в вооруженных силах, для защиты мирной жизни людей и отражения возможных нападений противника.

Особенности профессии ОфицерУникальность и перспективность профессии

Офицерская должность довольно распространена. У нас в стране в полиции и армии служат больше двух миллионов человек, из которых довольно значительная часть является командным составом. Конечно, не все из них являются офицерами по призванию, как это бывает и в любой другой профессии. Настоящий командир должен обладать лидерскими качествами, силой воли, должен заслужить авторитет у своих подчиненных. В критической ситуации офицер должен быстро найти выход, при котором его подчиненные и мирное население не подвергались бы опасности.

"Подводные камни" профессии ОфицерВсе за и против профессии. Сложности и особенности.

Большой плюс офицерского звания в возможностях карьерного роста. По сравнению с другими госслужащими, офицер имеет неплохую зарплату, некоторые привилегии, такие как государственные квартиры, санатории, бесплатное медицинское обслуживание. Но эти люди рискуют жизнью, ведь их долг - защищать людей.

Где и как получить профессию ОфицерГде обучают профессии?

Офицером для службы в полиции можно стать, окончив академию МВД. Чтобы сделать карьеру в армии, нужно поступить в одно из высших командных училищ или военный институт.