Возможно ли сформировать справедливое общество (государство)? И если да, то есть ли уже такие общества? А если нет, то почему? Справедливое общество: мечта или реальность? Кто обосновал идею справедливого общества.

УДК 32

Аннотация : В статье автором представлены исторические основы концепции «справедливого общества», направления современных дискуссий о «справедливом обществе» на Западе, анализируется феномен российского посткоммунизма и различные концепции «справедливого общества».

Ключевые слова : концепция «справедливого общества», справедливость, посткоммунизм, В. Г. Федотова, В. М. Межуев, А. М. Руткевич.

В последние годы в отечественной литературе все больший вес приобретает социально-этическая проблематика. Целый ряд новейших исследований посвящен анализу таких ключевых категорий социальной этики, как «справедливость», «общее благо», «хорошее общество» . Этому имеется двоякое объяснение: с одной стороны, социально-этическая мысль на Западе активно развивается, с другой — российские реалии таковы, что требуют осмысления и оценки не только в экономических, но и в социально-этических категориях. Данная тенденция при всей своей очевидности, однако, до сих пор не получила должного освещения в научной литературе. Настоящая статья посвящена сравнительному анализу наиболее влиятельных направлений современного дискурса «справедливого общества» в гуманитарном знании.

Исторические основы концепции «справедливого общества». Исторически сложилось два основных подхода к осмыслению справедливости и справедливого общества на Западе. Первый подход, генетически связан с идеями античных мыслителей — Платона, Аристотеля, Цицерона, и идет через Гегеля и Маркса к современным аристотелианцам. Второй подход обязан своим возникновением формированию современной концепции политического в лоне Новоевропейской цивилизации и традиционно воспроизводится либеральной мыслью. Для античной парадигмы характерно осмысление справедливости в контексте ориентации на общее благо как высшую цель политики. Для новоевропейской - понятие о справедливости неразрывно связано с правом как главной целью политического общества.

Первая концепция, истоки которой обнаруживаются в античной мысли, возникла в контексте специфической культуры, для которой было характерно особое восприятие и особая трактовка политики. Политическое мышление древних греков и римлян сконцентрировано на одной центральной проблеме: проблеме полиса (античного города-государства). Суть проблемы заключается в том, как наилучшим образом обустроить полис , что, в свою очередь, требует найти способ разрешения гражданских конфликтов, раскалывавших позднеантичное общество . Помимо артикулирования идеи полиса как высшей ценности, для античного мышления о политике характерна еще одна особенность — натурализм , т. е. представление о том, что бытие как отдельного индивида, так и политического сообщества, частью которого он является, «вписано» в некий общий план мироздания и в известной степени неотделимо от естественных, природных ритмов и процессов. Как показывает М. М. Федорова, решение проблемы справедливости в трудах античных авторов основывается на таком представлении о соотношении природного (естественного) и политического, которое видит в политике своего рода копию, отражение естественного порядка .

Платону принадлежит первая и наиболее авторитетная модель политической справедливости, сконструированная натуралистически. Образец для своего города-государства, описанного в одноименном трактате («Государство») мыслитель находит в общем строении универсума (космоса) и строении человеческой души. Подобно тому, как в природе соотносятся между собой разумное, аффективное и телесное начала, в правильном (справедливом) городе-государстве одна часть граждан (наиболее разумная) должна господствовать над другой, живущей в основном низшими, чувственными порывами. Понимание справедливости как господства Разума над чувственно-материальным, воплощенное в политической практике идеального города-государства, отражает веру древних греков в рационализм как высшую форму человеческого опыта.

От решения Платона, в целом носящего абсолютистский характер, поскольку отдает приоритет власти лучших (аристократии), отличается решение Аристотеля, которое можно назвать «умеренным». Аристотель, как и Платон, всерьез озабочен судьбами полиса, но с его точки зрения, в отношениях между народной массой и аристократией можно достичь определенного компромисса . Здесь сказывается и известное различие методологических позиций: Платон опирается на представление о существовании неких универсальных образцов (первообразов) для каждой вещи; Аристотель ищет идеальное в самой действительности и опирается на опыт. Поэтому логика рассуждений Аристотеля — политическая, неразрывно связанная с практикой, а не умозрительная, как у Платона.

Особое место в этом ряду принадлежит концепции римского философа и политического деятеля Марка Туллия Цицерона. С одной стороны, нельзя не заметить преемственности во взглядах Цицерона по отношению к греческим философам, но с другой, есть и парадигмальные различия, существующие в их понимании справедливости. Преемственность выражается в том, что Цицерон, вслед за Аристотелем, считает смешанное правление воплощением справедливости и провозглашает принцип согласия сословий (сoncordia ordinum) моральной основой древнеримского общества . Но, при этом, продолжая традицию рассуждений о справедливости в категориях практической политики (линию Аристотеля), Цицерон в своей политической философии обращается к универсальной ценности права, отождествляемого философом с неким всеобщим метафизическим порядком. Правовая и полисная концепция справедливости у Цицерона еще сосуществуют в гармоническом единстве, но уже имеются зачатки их будущего конфликта.

Так, уже в античности, в произведениях древних греков и римлян, возникло разделение двух традиций, двух парадигм в интерпретации справедливости — политико-этической и политико-правовой, отдающих приоритет, соответственно, идеям блага и права. Наиболее отчетливой оппозиция права и свободы благу как политической ценности станет в философии классического либерализма, которая придет на смену античному и средневековому мировоззрению.

Формирование либеральной концепции справедливости связано с парадигмальными сдвигами в культуре и политическом мышлении, произошедшими в период перехода от Средних веков к Новому времени. Прежде всего, разрушается фундаментальная установка классической (античной) мысли на тождество индивидуального и общественного блага. В политической философии эпохи Нового времени в соответствии с атомистическими представлениями индивид мыслится как самодостаточная единица, свободная от уз конкретного сообщества, более того, как предшествующая этому сообществу и логически, и онтологически. В основе такого понимания соотношения части (индивида) и целого (государства) лежит культурный антропоцентризм, который, в отличие от космо- и теоцентризма античности и Средних веков, ставит индивида в центр мироздания . Новый статус человека в культуре радикальным образом трансформирует его отношения с внешним миром (природным и социальным): в этот период осуществляется, говоря словами Лео Штрауса, переход от «этики обязанностей», характерной для всей предшествующей традиции, к «этике прав», доминирующей в современном культурно-политическом контексте . В таком контексте политика и политические институты утрачивают то значение, которое придавала им античная мысль. Государство, как и его этическая сущность — общее благо — перестает быть верховной политической ценностью и получает сугубо инструментальную трактовку — как средство обеспечения индивидуальных прав. В качестве универсального метода достижения социального согласия и разрешения конфликтов принимается договор, точнее, общественный договор, а справедливость из категории естественного права трансформируется в понятие, природа которого является чисто конвенциональной, т. е. основанной на соглашении.

Проблема индивидуальных прав и их обеспечения находится в центре договорных теорий Нового времени. При этом существуют немалые расхождения в трактовке прав и их нормативного содержания среди крупных политических философов того периода, что объясняет разнообразие предложенных ими моделей справедливого общественного устройства. Проблематика прав, начиная с права на безопасность у Гоббса, постепенно смещается в сторону их качественного расширения, что заметно уже в политической философии Локка, утверждавшего незыблемость права человека на жизнь, свободу и собственность. Принцип свободы предстает в своей радикализированной форме у выдающегося философа французского Просвещения — Ж.-Ж. Руссо, который фактически отождествил естественное право человека с правом на независимость (духовную и политическую). Апофеозом правового дискурса Нового времени является этико-политическая концепция И. Канта. Соответственно изменениям в трактовке индивидуальных прав трансформируются и нормативные представления об общественно-политическом устройстве. Гоббс является автором патримониальной модели, означающей неограниченную власть одного лица (суверена) над жизнью и смертью своих подданных. Локку принадлежит конституционная модель, основанная на авторитете не конкретного лица, но Закона. В этом ряду особняком стоит фигура Руссо, который ради обеспечения права человека на независимость (радикализированная форма свободы) возвращается к классической модели античного города-государства (полиса). Парадоксы и противоречия концепции справедливости Руссо во многом обусловливают возвращение к гоббсовской идее патримониализма в философии Канта . Центральной для Канта становится категория правопорядка, сущность которого — в институционализации конфликта, имманентного индивидуалистическому обществу.

Тем самым, можно сделать вывод о радикальной по сравнению с классической древностью трансформации идеи справедливости и ее политико-культурных оснований в Новое время. Политический порядок в перспективе классического либерализма окончательно трансформировался из политико-этического в политико-правовой, а принцип блага в качестве регулятивной идеи был заменен принципом права. Идея общего блага не исчезла полностью из политико-философского дискурса, однако смысл общего блага определяется отныне в терминах индивидуализма как простая совокупность, механическая сумма индивидуальных благ. Отсюда — и кажущиеся парадоксы раннелиберальной мысли, которая, с одной стороны, стремится обосновать право индивида на максимальную свободу в частной сфере, а с другой — необходимость сильной (и даже авторитарной) власти, способной выступить в качестве арбитра в индивидуальных спорах .

Основные направления современных дискуссий о «справедливом обществе» на Западе . Наиболее влиятельная концепция справедливого общества в современной политической мысли Запада представлена неокантианским либерализмом. Общим для современных неокантианских либералов является приверженность идее приоритета свободы перед любыми социальными целями, такими как благосостояние или экономическая эффективность. Эта идея, позаимствованная современными либералами у Канта, является их главным «оружием» против телеологических доктрин, и, прежде всего, утилитаризма, господствовавшего на протяжении почти целого столетия в западной политической философии.

Утилитаризм, будучи специфической разновидностью либеральной мысли, поставил под сомнение то, что считалось незыблемым в классическом либерализме — идею естественных и неотчуждаемых прав индивида, выдвинув взамен принцип пользы, или полезности, в качестве универсального. Осознав угрозу, исходящую от подобной прагматической идеологии в отношении традиционных ценностей либерализма, современные либералы заявляют свою позицию как деонтологическую , т.е. основанную на идее приоритета права и морального долга . Однако, разделяя эту центральную идею, либералы существенно расходятся по вопросу о благе. Так, одна часть либералов (либертаристы) занимают бескомпромиссную позицию, полагая, что цели благосостояния принципиально несовместимы с индивидуальной свободой. Другая ветвь либералов (социальные, реформистские либералы) допускает своеобразный компромисс этих ценностей, полагая, что коллективное благосостояние так же необходимо для индивидуального развития, как и свобода.

Первая позиция наиболее убедительно отстаивается видным современным философом-либертаристом Р. Нозиком . Позиция Нозика может быть охарактеризована как радикальная и абсолютистская — в смысле абсолютного значения прав, на котором настаивает Нозик. Интерпретация свободы в теории Нозика, имея выраженный индивидуалистический характер, включает два аспекта — правовой и экономический. Такая трактовка свободы в точности соответствует аналогичной концепции Дж. Локка, центрируясь на обеспечении трех фундаментальных прав — на жизнь, свободу и собственность. Понимание свободы, идущее от Локка, определяет специфику определения справедливости у Нозика. Философ убежден, что из двух возможных типов государства — минимального и ультраминимального — справедливость может обеспечить только минимальное государство, которое берет под свою защиту всех, находящихся на его территории. Минимальное государство, по Нозику, с необходимостью включает в себя определенные дистрибутивные аспекты, оправдываемые соображениями всеобщей безопасности и свободы. Но эти же соображения кладут естественный предел дистрибуциям, возможным в справедливом государстве. Дальнейшее перераспределение средств не только не способствует свободе, но прямо нарушает права людей. Поэтому экономическая справедливость в теории Нозика — это исключительно совокупность правил, организующих социальное пространство свободного обмена товарами и услугами.

Однако именно в социально-экономическом аспекте позиция Нозика наиболее уязвима. Как отмечают исследователи, в практическом плане реализация принципа исторической справедливости (принципа ректификации) попросту неосуществима и представляет собой классический образец социальной утопии . В моральном же плане, по мнению других, отказ от перераспределения благ в пользу малоимущих выражает позицию классового эгоизма собственников, и, следовательно, не может быть признан справедливым .

Существенно иной является концепция справедливости в социальном либерализме , во многом представляющим собой преодоление несовершенств классической либеральной теории. Опираясь, как и либертаристы, на моральную идею честности, социальные либералы трактуют ее предельно широко: честность распространяется не только на процедуры, но и на результаты социального взаимодействия. Следует отметить две влиятельных, но несколько различающихся по своим методологическим установкам позиции в рамках социального либерализма: либерализм Д. Роулза и либерализм Р. Дворкина.

В теории Роулза принципы справедливости обосновываются при помощи модели гипотетического общественного договора, выражающего в обобщенном виде идею нравственной автономии личности . При этом особенность позиции Роулза состоит в утверждаемом философом приоритете принципа равных свобод перед экономическим благосостоянием и эффективностью. Это по-кантовски бескомпромиссная позиция. Однако, с другой стороны, принцип равенства в концепции Роулза требует не только уважения прав, но и заботы о коллективном благосостоянии , реализация которого мыслится через создание общественной системы, которую философ именует «демократией владения собственностью».

Принцип равной заботы и уважения, в неявном виде обусловливающий социально-этические построения Роулза, выведен на первый план в концепции Р. Дворкина . С точки зрения Дворкина, гипотетический контракт, составляющий остов роулзовской теории — не более чем аргумент, прием для «просеивания» моральных интуиций на предмет их соответствия принципу равной заботы и уважения, уже данному a priori каждому разумному существу. На практике данный принцип приводит к реализации прав двоякого типа: позитивных, связанных с увеличением коллективного благосостояния и негативных, определяющих пространство индивидуальной автономии. Эти права философ именует «правами-козырями», подразумевая, что они перекрывают действие любых других этических соображений, потенциально влияющих на принятие решений в политической сфере.

Однако здесь также есть позитивные и вызывающие возражение моменты. К первым, безусловно, относится то, что справедливость в интерпретации этих авторов, включает как аспект уважения прав, так и аспект реализации коллективного благосостояния, что отличает социал-либеральную модель от радикальной либертаристской. К числу недостатков социального либерализма, о которых говорят такие авторитетные исследователи, как А. Макинтайр и У. Кимлика , относится: во-первых , инструментализация блага, сведение его к набору «первичных благ», и недостаточное внимание к качественным параметрам человеческой жизни. Во-вторых , фактическая замена морали рациональностью, вытекающая из понимания общества как «собрания чужаков» (А. Макинтайр). И, в-третьих , практическая слабость социального либерализма, вытекающая из имманентного консерватизма его правовой доктрины. На фоне политического влияния современного либерализма возрождение аристотелианской традиции («аристотелианский поворот») в современной политической философии и этике выглядит закономереным. Современные попытки реинтеграции классических политических ценностей в индивидуалистическую парадигму связаны с глубоким кризисом индивидуалистического общества и либерально-демократических форм политической культуры . Внешним проявлением этого кризиса стали такие явления, как чрезмерная бюрократизация, социальное и политическое отчуждение масс, меритократизация западного общества, кризис среднего класса. Глубинная же причина кризиса — в доминировании индивидуалистического сознания и соответствующих ему форм социальной жизни, вызывающем рост безразличия людей друг к другу и к обществу . Существо же предлагаемой альтернативы в том, чтобы выдвинуть в качестве основополагающего принципа совместного бытия людей принцип блага вместо либерального принципа права . Однако при этом существуют немалые расхождения в трактовке самого принципа блага среди его многочисленных сторонников. Одни (коммунитаристы) трактуют его с позиций холистской методологии, т. е. опираясь на идею некоего нерасчленимого блага сообщества, которое является универсальным для всех его граждан . Напротив, другие (аристотелианские социал-демократы) исходят из представления об индивидуалистическом характере общественных связей , но, подобно коммунитаристам, считают возможным говорить о благе как интегральной категории современной политики .

Первая позиция в своем наиболее непримиримом виде представлена американским политическим философом А. Макинтайром . Концепция Макинтайра, по сути, содержит в себе проект радикального переустройства современной политики и культуры, исходя из аристотелианского понимания человеческой природы и соответствующих ему форм человеческого существования. В таком контексте справедливость становится важнейшей социально-этической категорией, регулирующей отношения людей в их совместном преследовании блага. Вслед за Аристотелем Макинтайр выделяет два вида политической справедливости — дистрибутивную, отвечающую за распределение благ, и корректирующую, отвечающую за исправление нарушений и назначение наказаний. Оба вида справедливости реализуются в контексте постоянной конкуренции за так называемые «блага человеческого превосходства», которые составляют главную цель человеческих практик. Однако существенные возражения вызывает фактическое аннулирование принципа индивидуальной свободы в концепции Макинтайра. Очевидно, что реализация проекта бостонского философа на практике означает не просто ограничение, а наложение тотального запрета на любые формы спонтанной человеческой активности. Рациональность отдельных практик, как и рациональность полиса, выстроенного в виде пирамидальной иерархической структуры, полностью подчиняет действия индивида объективным требованиям блага. Это дает возможность провести аналогию между абсолютизмом А. Макинтайра и Р. Нозика, с той разницей, что абсолютизм Макинтайра — не правовой, а этический.

Иную позицию в спектре теорий, отдающих приоритет благу, занимают аристотелианцы социал-демократического толка — М. Нассбаум и А. Сен . В работах этих авторов мы фактически имеем дело с модернизированным марксизмом, хотя и имеющим определенное сходство с некоторыми аналогичными положениями Аристотеля. Так, ключевой для концепций этого рода является категория деятельности, а способность индивида к самостоятельной творческой активности рассматривается в качестве высшей ценности. Существенным здесь представляется положение А. Сена о том, что «деятельностная» концепция человека и человеческой природы должна быть противопоставлена пассивно-потребительской позиции индивида в современном «государстве благосостояния» . С другой стороны, немаловажно то, что современные аристотелианцы считают необходимым дополнить концепцию позитивной свободы требованием негативной автономии , происходящим из амбивалентной трактовки человеческой природы. Двум противоположным концепциям свободы — позитивной и негативной — в социал-демократической модели соответствуют две противоположных трактовки социальной справедливости. Первая, этическая, трактовка требует всесторонней поддержки человеческой деятельности, что налагает определенные нравственные обязанности на других людей и государство . Вторая, правовая, трактовка, напротив, требует невмешательства в частную жизнь индивида . Эти две позиции конкретизируются в целом ряде практических рекомендаций.

Однако, несмотря на все отличия от либерализма, современная социал-демократическая теория фактически воспроизводит традиционные требования социального либерализма , такие как ответственность государства за коллективное благосостояние, объединенное с признанием высокой ценности индивидуальных прав. Поэтому в современном контексте можно говорить о фундаментальных мировоззренческих (социально-философских), но не практических расхождениях между либерализмом и социал-демократией . Те же особенности отчетливо просматриваются и в практической части социал-демократической концепции справедливости. С одной стороны, очевидно фундаментальное различие между либеральной и социалистической концепциями равенства , которое проявляется в отношении к существующим социальным практикам и институтам. Если либеральный утилитаризм требует коррекции существующих неравенств в распределении богатства и власти, то социал-демократия — устранение самих причин бедности и неравенства. Однако, с другой, радикалистская политическая риторика и пафос социальной эмансипации у современных аристотелианцев вполне сочетается с признанием традиционных либеральных институтов частной собственности и представительной демократии.

Российский посткоммунизм и концепция «справедливого общества». Критический анализ социально-этических и политических проблем, возникших в российском обществе в период перехода к рыночной экономике невозможен без учета современного этапа эволюции концепции справедливого общества. Мы исходим из общего представления о том, что развитие России в последние полтора десятилетия имело кризисный характер, связанный со стратегическими просчетами российской власти в политико-идеологической сфере. Представляется справедливой точка зрения, что отказ от «тоталитарного» наследия не принес российскому обществу обещанной свободы: скорее, произошло нечто обратное — замена одной формы тоталитаризма (всевластия государства) другой — всевластием финансового капитала . Кризисный характер посткоммунистического развития в немалой степени связан и с «идеологической революцией» 90-х годов прошлого века, когда вместо коммунистической идеологии на вооружение была взята радикально-либеральная (либертарная, неолиберальная) модель. Для либералов этого толка главным является идеал личной свободы, предполагающий равенство определенного типа — равенство возможностей, противостоящее так называемой концепции «равенства результатов». Принцип равенства возможностей предполагает создание благоприятных условий для реализации частной инициативы, но содержит в себе отказ от обеспечения коллективного благосостояния. Дистрибутивная (распределительная) справедливость объявляется поэтому не только нерациональной с экономической точки зрения, но и практически недостижимым идеалом. Подобное соотношение принципов свободы и равенства, отказ от фундаментальных положений либеральной концепции справедливости, в том числе, важной роли государства в экономике, привели к поистине губительным результатам. Попытки реализации неолиберальных идей в России привели, как ожидалось, к формированию не свободного и ответственного индивида, а к дикому капитализму и архаичным формам обогащения с опорой на негативного индивида, обладающего «безмерной жадностью и отсутствием экономической рациональности» . Можно согласиться с В. Г. Федотовой, что в современных условиях справедливость может быть обеспечена и рациональными средствами, но в России на настоящий момент не сложились предпосылки для такого решения проблемы.

Одной из наиболее животрепещущих проблем до сих пор являлась проблема олигархии, олигархического капитализма. Объективно, главная причина формирования олигархического режима состоит в стремлении нового класса крупных собственников осуществить вслед за приватизацией изрядной доли экономических ресурсов, «приватизацию» другого важнейшего социального ресурса — политической власти . Период олигархического капитализма второй половины 90-х годов прошлого века, по нашему мнению, явился наиболее драматичным в истории современного российского государства . В этот период, отмеченный нахождением у власти целого ряда представителей крупного бизнеса, частные интересы из сферы экономики активно проникают в политику, более того, начинают определять ее. В результате произошло искажение, деформация природы «политического», его инструментализация путем сведения политики и власти до обслуживания интересов низшего порядка — экономических . Новый режим (режим В. В. Путина), характеризующийся переходом от полицентрической к моноцентричной модели организации политического пространства , изначально был направлен на подрыв политического могущества олигархов, а цель его состояла в восстановлении нарушенной иерархии в отношениях политической и финансово-экономической элиты. В целом, «деприватизация» политической власти, осуществленная на современном этапе, несмотря на определенные издержки, представляет собой положительный факт и несомненное достижение правящего режима . В то же время нельзя не указать на двойственность и непоследовательность действий российской власти в плане реализации коллективных интересов всего общества. С одной стороны, власти удалось восстановить приоритет общенациональных интересов в политической сфере, но с другой, нерешенной остается проблема социальной и экономической справедливости . Дисбаланс в области распределения ключевых социально-экономических ресурсов остается источником постоянной социальной напряженности и нестабильности в обществе.

Тем более актуальными на этом фоне выглядят попытки отечественных ученых — философов и политологов сформулировать внятную концепцию справедливого общества , которая могла бы сплотить людей и составить основу для проектов общенационального развития. Три таких концепции, созданные в последние годы, принадлежат хорошо известным в России и за рубежом деятелям науки — В. Г. Федотовой , В. М. Межуеву и А. М. Руткевичу .

Концепция В. Г. Федотовой . Проф. Федотова считает перспективным отождествление справедливости с нравственным требованием «хотя бы мысленно разделить судьбу другого», выдвинутого американским философом Д. Роулзом. Однако, опираясь на либеральные идеи Роулза, проф. Федотова пытается построить модель рационального общественного договора на основе традиции . Российская традиция несет в себе две базовые ценности — естественную сострадательность и высокое доверие к государству («этатизм»), при соединении которых можно добиться необходимого консенсуса. При этом в концепции Федотовой речь идет не просто о консенсусе, но о юридическом рациональном консенсусе . Кроме того, правовой характер государства должен дополняться демократическими процедурами, смысл которых в том, чтобы разумным образом ограничить всесилие власти.

Концепция В. М. Межуева . Согласно В. М. Межуеву, культура как фактор развития должна находиться в центре внимания современной политики. Это определяет преимущественно социал-демократический характер рассуждений российского философа. Культурный смысл социалистической идеи, по Межуеву, решающим образом влияет на понимание социал-демократией базовых политических ценностей современного общества — свободы, равенства и справедливости. Эти категории целиком относятся к сфере культуры, а не экономики. В практическом отношении современная социал-демократия, по Межуеву, должна избегать утопических социальных проектов , что ставит ее перед необходимостью отказа от радикализма в политике и переориентации на эволюционную стратегию социального развития.

Концепция А. М. Руткевича . Образ справедливости в российском консерватизме, формирующийся на основе анализа известной работы А. М. Руткевича, имеет двойственный характер. С одной стороны, вырисовывается вполне «либеральный» образ политического союза как общества свободных и равных людей (граждан), но с другой, отмечается сильная антиэгалитарная тенденция , свойственной либеральному консерватизму. Свобода предстает как необходимое условие человеческой активности, реализации человеком своих задатков и способностей, данных ему Богом. В то же время, консерватизм элитарен , поэтому «лучшим видом правления является тот или иной вариант аристократии, правления лучших, наиболее способных» . Применительно к реалиям современной России говорится о необходимости восстановления «нормальной» социальной иерархии, где правили бы не худшие, а лучшие.

В зависимости от исповедуемых авторами социальных идеалов и рисуемых образов действительности первая позиция может быть охарактеризована как прагматическая ; две другие (социалистическая и консервативная) — как утопически-романтические . Однако данное различие вряд ли стоит воспринимать как нормативное. Скорее, речь должна идти о взаимодополнительности трех рассмотренных социальных проектов. Прагматическое (либеральное) мышление обращено к настоящему, консервативное — к прошлому, социалистическое — к будущему, а вместе они, по верному замечанию В. М. Межуева, как бы осуществляют «связь времен» и обеспечивают преемственность в развитии общества . Главное, с нашей точки зрения, заключается в том, что рассмотренные модели представляют собой влиятельную альтернативу господствующей неолиберальной идеологии . В целом отрадным фактом представляется становление отечественного дискурса справедливого общества, подобного тому, который имеется на Западе. Наличие такого дискурса является обязательным условием для позитивного развития общества и государства, и напротив, попытки навязать обществу идеологический монизм в форме догматического марксизма или (что не лучше) ультралиберализма, обрекают его на деградацию и отсталость . См.: Макинтайр А. После добродетели / Пер. с англ. В. В. Целищева. Москва — Екатеринбург, 2000; Кимлика У. Либеральное равенство // Современный либерализм / Пер. с англ. Л. Б. Макеевой. М., 1998. С. 138-190. См.: Зудин А. Ю. Олигархия как политическая проблема российского потскоммунизма // Общественные науки и современность. 1999. №1. С. 45-65.

См.: Зудин А. Ю. Режим В. Путина: контуры новой политической системы // Общественные науки и современность. 2003. №2. С. 67-83.

См.: Межуев В. М. Социал-демократия как политика и идеология (российский вариант) // Духовное измерение современной политики / Отв. ред. В. Н. Шевченко. М., 2003. С. 60-80.

Опрос населения в 100 населенных пунктах 46 областей, краев и республик России. Интервью по месту жительства 3-4 ноября 2007 г. . 1500 респондентов. Статистическая погрешность не превышает 3,6% .

Понятия "справедливость" и "справедливое общество" имеют в России давнюю историю и традиции интерпретации и неизбежно обретают особую актуальность всякий раз, когда страна приближается к очередным выборам. Поэтому мы спросили респондентов: "Как Вы считаете, что такое «справедливое общество», каковы его наиболее важные признаки?" (вопрос задавался в открытой форме).

Как выяснилось, чаще всего справедливое общество описывается россиянами как общество, где реализован принцип равенства всех людей перед законом (17%): "в таком обществе все перед законом равны"; "все должны подчиняться законам независимо от своего положения, хотя бы как в Америке"; "где законы для всех одинаковы и судят всех одинаково"; "где царят честные законы ". Распространенность такой трактовки – факт несколько неожиданный, поскольку именно в противопоставлении справедливости (как категории, ассоциирующейся с совестью, стремлением к правде) и "бездушного" закона исследователи традиционно усматривают одну из наиболее характерных особенностей отечественного менталитета.

По мнению 15% опрошенных, справедливое общество – это прежде всего благополучное общество с такими атрибутами, как высокий уровень жизни, высокие зарплаты и пенсии, достойное существование. Немаловажный признак справедливого общества – забота о людях, социальная помощь конкретным группам населения: детям, инвалидам, пенсионерам, малоимущим (6%). Многие респонденты традиционно связали понятие "справедливое общество" с отсутствием социального расслоения – вплоть до имущественного равенства: "когда всем поровну распределяются богатства страны, а не единицам"; "когда материальные ценности делятся поровну между людьми"; "не должно быть явного социального расслоения"; "разница между богатыми и бедными не такая большая" (6%). Также справедливое общество ассоциируется со справедливой оплатой труда (4%), обеспечением людей работой (4%), с низкими и стабильными ценами (1%), уверенностью в завтрашнем дне (1%). Так что в целом высказываний, в которых преобладают апелляции к социальному благополучию, значительно больше, чем реплик, делающих акцент на правовом равенстве.

В некоторых ответах ключевой характеристикой справедливого общества выступает ответственность государства и власти (6%): "власти выполняют свои слова"; "когда все решения претворяются в жизнь – обещания тех, которые идут во власть"; "когда народ не обманывают". Для некоторых респондентов справедливое общество – это отсутствие бюрократизма, коррупции и взяточничества (4%), демократия и соблюдение прав граждан (3%) .

В ответах 9% респондентов справедливое общество описывается через этические категории правды, честности, доверия, порядочности, взаимопонимания, заботы о ближнем: "где все строится на доверии людей"; "где говорят только правду и о правде"; "порядочность и честность прежде всего"; "правда и доверие"; "справедливое общество – это честное отношение к себе и другим"; "взаимопомощь друг другу"; "где добро торжествует над злом"; "забота о ближнем"; "когда человек человеку – брат и товарищ"; "общество порядочных людей"; "терпимость людей"; "уважение каждого человека"; "общество честных, порядочных людей".

Таким образом, справедливое общество для россиян – категория многомерная. Оценивая современное российское общество сообразно различным, судя по сказанному выше, критериям, только 12 % опрошенных отметили, что оно устроено справедливо. Аргументируя свою точку зрения, эти респонденты говорят, что сегодня у каждого человека есть равные шансы добиться успеха собственным трудом (2%), утверждают, что сегодняшняя жизнь их вполне устраивает (1%), что "жизнь при Путине" улучшилась (1%), власти стали больше заботиться о людях (1%).

Но абсолютное большинство респондентов (68%) полагают, что современное общество в целом устроено несправедливо. Чаще других придерживаются такой точки зрения респонденты, не доверяющие В. Путину (84% из их числа), жители Москвы (79%) и россияне с высшим образованием (73%). Приводя аргументы, участники опроса прежде всего говорят о растущем социальном расслоении (21%): "богатые богатеют, а мы беднеем"; "большая градация между бедными и богатыми"; "большая разница в материальном благосостоянии". Респонденты также указывают на низкий уровень жизни (15%), отсутствие социальной помощи конкретным группам населения (4%), безработицу (3%), рост цен (3%), трудности с получением образования, медицинским обслуживанием (2%), жилищные проблемы (1%). Приводятся и доводы политического характера: отсутствие законности и порядка (4%), всевластие богачей, олигархов (4%), антинародная политика властей (3%), ущемление гражданских прав (1%) и т. п.

Участникам опроса также было предложено оценить, какое общество сегодня устроено более справедливо – российское или западное. Респонденты втрое чаще отдавали по этому параметру предпочтение западному общественному устройству (42% против 14%, считающих более справедливым российское общество; почти половина – 44% – затруднились с ответом). Чаще других мнение о более справедливом устройстве западного общества разделяют респонденты с высшим образованием (52%), люди в возрасте 18–35 лет (51%), мужчины (47%) и россияне с относительно высокими доходами (более 4500 руб. на человека – 47%).

Сравнивая же современное российское общество с советским (70–80-х гг.), половина опрошенных – 50% – заявляют, что сегодняшнее общество устроено менее справедливо, чем вчерашнее. Чаще других так думают россияне в возрасте от 54 лет и старше (66%), граждане с самыми низкими – до 2500 руб. на человека – доходами (60%). Только каждый пятый (20%) полагает, что современное российское общество более справедливо. Чаще других так считают респонденты с высшим образованием и жители Москвы.

Лариса Паутова

У людей разные представления о справедливости в обществе, в государстве. Нас интересует Ваше мнение.

Как Вы считаете, что такое "справедливое общество", каковы его наиболее важные признаки? (Открытый вопрос.)

Почему Вы считаете, что современное российское общество устроено справедливо? Поясните, пожалуйста, Вашу точку зрения. (Открытый вопрос. Задавался заявившим, что современное российское общество устроено справедливо, - 12% от числа опрошенных.)

Почему Вы считаете, что современное российское общество устроено несправедливо? Поясните, пожалуйста, Вашу точку зрения. (Открытый вопрос. Задавался заявившим, что современное российское общество устроено несправедливо, - 68% от числа опрошенных.)

Как Вы считаете, современное российское общество устроено более справедливо или менее справедливо, чем было устроено советское общество в 70-е - 80-е годы?

Приложение. Таблицы

Как Вы считаете, современное российское общество в целом устроено справедливо или несправедливо?

Какое общество, по Вашему мнению, сегодня устроено более справедливо - российское или западное?

Таким образом, в справедливом обществе равная свобода граждан должна расцениваться как нечто заранее установленное. В то же время права, законодательно гарантированные в обществе, не должны быть предметом политических спекуляций. Единственное, что оправдывает применение ошибочной теории, - это отсутствие более лучшей теории и несправедливость становится терпимей, если необходимо избежать еще большей несправедливости. Но эти утверждения призваны только точнее выразить наше интуитивное стремление к справедливости.

Обосновывая роль принципов справедливости можно утверждать, что общество есть более или менее самосовершенствующаяся система, в которой во взаимоотношениях друг с другом люди признают определенные правила поведения как обязательные и которые действуют большей частью в соответствии с некоторыми установившимися правилами. Эти правила определяют систему социально-экономических взаимодействий, предназначенные для обеспечения населения необходимыми благами для благополучной жизни и нормального развития каждого, кто принимает участие в этих отношениях. Но хотя общество и представляет собой совместную организацию для достижения своего благополучия, тем не менее для него типичны в равной мере и конфликтность, и взаимные интересы людей, а это будет существовать, пока социальные взаимодействия в обществе дают возможность для улучшения жизни. Все жили бы сейчас значительно хуже, если бы трудились исключительно самостоятельно и на основе только собственных усилий.

Конфликт интересов происходит тогда, когда индивиды уже не безразличны к значительным благам, но которые распределяются не пропорционально труду, а каждый предпочитает лучшие. В этом случае требуется такой выбор распределительного принципа, который бы не допускал подобных разногласий.

Выбор такого принцип, собственно, и является основой социальной справедливости, ибо он обеспечивает справедливое распределение как тягот общественного труда при сотрудничестве, так и необходимых социальных благ для жизни достойной труда.

Общество тогда считается хорошо организованным, когда оно не только создано для предоставления людям необходимых благ и услуг но и когда оно эффективно саморегулируется своей концепцией справедливости. Это означает, что в таком обществе каждый принимает и знает, что все остальные члены общества принимают такие же принципы справедливости и все важнейшие общественные взаимодействия объективно соответствуют и считаются адекватными этим принципам. В этом случае люди если и могут быть достаточно требовательными друг к другу, они тем не менее признают общую точку отсчета, согласно которой их взаимные притязания могут быть разрешены.
Если люди склонны к эгоизму, побуждающему их к ревностному слежению друг за другом, то в этом случае их внутреннее чувство справедливости обеспечивает безопасность их сотрудничеству.

Но необходимо знать, что совместно принятая концепция справедливости устанавливает узы содружества и среди индивидов, руководствующихся низменными или преступными целями и средствами. Вот почему можно утверждать, что принятая большинством хорошо организованных людей общественная концепция справедливости является конструктивной и фундаментальной основой любого общества.
Но до сих пор во всех обществах идут дискуссии по поводу отличия справедливого от несправедливого, люди часто не согласны друг с другом по поводу принципов, по которым должны устанавливаться основные правила их социально-экономических и культурно-нравственных взаимоотношений.

Несмотря на такое несогласие, мы все же можем сказать, что каждое общество располагает своей концепцией справедливости. Это означает, что они понимают необходимость достаточного набора принципов социального сотрудничества, определяющего основные правила и обязанности, а также надлежащего распределения необходимых им для жизни материальных благ и тягот труда в своих социально-экономических взаимоотношениях. Люди, придерживающиеся различных взглядов на справедливость, должны согласиться с тем, что социальные взаимоотношения являются справедливыми в том случае, когда нет произвольных отличий между индивидами в отношении их базовых прав и обязанностей, в том числе и тогда, когда правила сообщества определяют должный баланс между соперничающими группами во имя преимуществ в общественной жизни.

Люди могут принимать, либо не принимать навязываемую им концепцию справедливости, поскольку каждый по-своему понимает и представляет себе все отличия разных концепций. Эти принципы отбора сходства и отличий разными людьми сугубо относительны как в отношении прав и свобод, так и в отношении обязанностей и возможностей. Таким образом, очевидно, что разница между концепциями и просто различными взглядами на справедливость не требует дальнейших разъяснений. Но эта разница способствует пониманию роли социальной справедливости, поскольку соглашение во взглядах является основным условием жизнедеятельности общества и его развития.

В сплочённом сообществе людей их личные жизненные планы и цели общества сведены воедино, поскольку их деятельность является совместной, а в своих законных ожиданиях они не должны быть жестоко разочарованы. Более того, осуществление этих планов должно вести к достижению общественных целей. Модель общественного взаимодействия должна быть устойчивой и саморегулируемой согласно добровольно принятым важнейшим правилам, но когда случаются социальные нарушения, то стабилизирующие силы общества должны предотвратить кризис и восстановить должное равновесие. Иными словами, все эти проблемы тесно связаны с проблемой справедливости.

При отсутствии определенной меры соглашения в том, что есть справедливое и несправедливое, гораздо сложнее людям результативно координировать свои планы для достижения устойчивого и взаимовыгодного сотрудничества. И поскольку концепция справедливости определяет права и обязанности, а также распределительные отношения в обществе, то ее действенными способами можно решить проблемы продуктивности, координации и устойчивости общества. Из всего этого следует вывод, что предпочтительнее та теория, результаты которой более желательны людям.

ВЛАСТЬ И СПРАВЕДЛИВОСТЬ.

В обществе равноправия и социальной справедливости власть должна обладать системой по реализации целей и чаяний народа, развивать образование и медицину, находить талантливых организаторов во всех сферах, во всех регионах. Искать и отфильтровывать самых лучших из тех, кто способен дать пользу не только для себя, но и для страны, для её народа, дать им достойное место в их жизни. Без реальной власти никакого развития равноправия и социальной справедливости ожидать не приходится, сама себя эта сфера не отрегулирует, если не будет власти исполняющей ЗАКОН, который выбрал народ для реализации своих целей и чаяний. Можно ли это сделать при условии, когда богатые организованы в свою партию, а бедные и угнетённые нет???

Что касается естественного неравенства между людьми по их природе и способностям, то, казалось бы, тут всё просто: лучше жить должны те, кто лучше работает на рабочем месте в общественной экономике. Однако практически во всех «цивилизованных странах», включая новую Россию, большие деньги часто имеют те, кто обладает тупостью, жадностью и беспринципностью умноженной на родственные и криминальные связи.
Разумеется, что олигархические структуры и углубление пропасти в доходах и условиях жизни между богатыми и бедными не совместимы с социальной справедливостью.

Уровень жизни населения в социально развитых странах зависит от сплочения народа для реализации своих экономически целей и прежде всего государственных, законодательно оформленных гарантий на необходимые каждому социальные блага, чтобы от уровня производства социальных благ росли и оформленные законом нормы их распределения для нормального развития граждан страны, а равноправие и социальная справедливость всегда зависят от уровня развития законодательной власти, населения и демократии в стране и на местах. Всё элементарно просто...

Именно в таких условиях богатые действительно необходимы, чтобы бедных стало меньше и создавалось «общество средней зажиточности», как говорят китайские руководители, или шведы, которые до сих пор дружно поддерживают свою высокоразвитую систему "всеобщего благосостояния». Только необходимо понять и принять, что сверх оговоренных законом норм блага и зарплата формируются уже через рынок. А в таких условиях богатым, а значит более успешным предпринимателям уже выгодно заниматься производством качественной продукции, так как сверх норм лучшие блага и прибыль большей частью будут доставаться именно более успешным и трудолюбивым, независимо от социальных законов, формы власти и собственности!!! Ведь товарно-денежные рыночные отношения законодательно ограничиваются только на определённое количество социальных благ для формирования достойных Человека норм потребления, поэтому уровень жизни населения будет определяться как уровнем экономики, так и уровнем сплочения народных масс, а значит развитием демократии в стране, на основе которых законом и определяются гарантированные нормы социальных благ...

А истинно демократические выборы законов в стране должны быть на постоянной основе народного голосования, когда формирование важных государственных законов при многопартийности в Госдуме, все предлагаемые законы обсуждают депутаты и если считают необходимым выносят на референдум, но побеждают всегда более многочисленная и сплочённая фракция! Именно так и реализуется прямое народовластие в стране, особенно если народ организован в мощную политическую партийную организацию, ибо у народа может быть только законодательная власть и никакой другой власти у народа быть не может, ни исполнительной, ни правозащитной, ибо исполнительная власть принадлежит правительству для исполнения законов избранных народом, а правозащитная специальным правительственным службам для поддержания законности в стране! И для изменения законов должна быть народная воля, а не кучки авантюристов...
И если в классовом обществе понятие справедливости носит классовый характер и у каждого класса свой иерархический принцип и порядок, то в бесклассовом иерархическом обществе должны быть свои иерархические принципы и порядки, которые устанавливаются всем народом! Если, конечно, власть действительно принадлежит народу…

Социальная справедливость в любом обществе определяется отношением правительства, властных структур и самого общества ко всем своим гражданам, к тем, кто способствует развитию этого общества и его благополучию, содействует обороне, безопасности и укреплению. И, конечно, отношением к подрастающему поколению, к молодёжи и старикам. Но нельзя умалять роль партий, в которые сплачиваются разные слои населения для достижения каких-то своих политических целей, которые всегда касаются каких-то экономических взаимоотношений в обществе.

Пора всем чётко уяснить для себя, что именно те, кто у власти, почти всегда сами являются главными арбитрами, оценщиками и организаторами всей жизни в обществе, так как в этой тонкой морально-психологической сфере никакие юридические нормы не работают, ибо это законы нравственности и они не регулируются законодательством, такие законы невозможно придумать в принципе. Именно поэтому при демократии в плохой жизни народа ВСЕГДА будет виноват народ, ибо этот народ выбирал нерадивых правителей, а те несправедливо правили страной! Право и закон не могут быть выше власти, сначала необходимо взять власть в свои руки, а затем диктовать свои законы! А подчинённые никогда не могут диктовать свои условия и свои порядки, разве что только хорошо объединившись против своих угнетателей, чтобы взять власть в свои руки. Но на это способны далеко не всякие народы. Именно поэтому ещё издревле некоторые грамотные народы знали изречение Аристотеля, что если люди выбирают вожаков - это стадо, если законы - это НАРОД!!!

И только при демократии, когда сам народ хорошо организован в мощную политическую организацию и когда лидеры этой организации берут власть в свои руки для реализации своей программы, «фактором Сталина», (Наполеона, Гитлера, Дуче, Путина), который, как единоличный руководитель государства, был вынужден лично разбираться с учёными, писателями, изобретателями, директорами, чтобы государство не останавливалось в своём развитии, в какой-то мере можно пренебречь.

Власть – это реальная возможность влиять на жизнь человека или общества, если нет такой возможности, то нет и власти. Только имея властные полномочия представители исполнительной власти могут при помощи законодательства отрегулировать ситуацию с огромной разницей условий жизни бедных и богатых, ограничить аппетиты олигархов, которые, судя по их доходам, работают сто смен в день, в отличие от ленивого и, видимо, беспробудно пьющего (по убеждению всё тех же олигархов), учителя школы или врача поликлиники. При этом у тех же самых российских олигархов самым слабым местом является графа «Польза для народа». Они могут, ограбив половину населения, принести игрушки в детский сад и прикрыться этой благотворительностью...

Именно поэтому и необходима диктатура закона, когда используя процессуально-юридические нормы закона любой человек может пожаловаться на неисполнение закона и виновный в этом должен быть наказан, а закон должен восторжествовать и именно поэтому все формы власти должны быть зависимы только от закона, а не от свата, тестя, друга или других покровителей преступника. А это можно сделать только высокой организацией народа в мощную политическую партию его большинства!!!

Часто понятие социальной справедливость заключается не в равенстве потребления и не в благополучной жизни, а подразумевает доступность населения к самым необходимым каждому члену общества материальным благам современной цивилизации и удовлетворение основных потребностей человека в тех пределах равноправия и социальной справедливости, которые позволяет экономика и как это понимает общество, в котором он живёт. Поэтому часто социальная справедливость определяется как соответствие действий отдельных лиц требованиям иерархического неравенства сложившегося в обществе.

Это значит, что как бы не был человек физически слаб или силён, глуп или умён, ленив или трудолюбив, стар или молод, беден или богат – если он добросовестно выполняет свои обязанности на рабочем месте в общественной экономике и не нарушает закон, он должен иметь доступ к современной медицине, образованию, информации, общественному транспорту, личной безопасности, иметь определённый прожиточный минимум жилья, одежды и продуктов питания достойно своего статуса, но именно так, как это считается справедливым для данного общества.
После того, как общество обеспечило этот минимум всем своим членам, оно может позволить себе распределение избытка от оговоренных ЗАКОНОМ норм уже по факторам власти, денег, силы, удачи, предприимчивости или трудолюбия, но без нарушения ЗАКОНА избранного народом и норм справедливости для данного общества!

При определённом уровне сплочения народных масс и развития экономики обществу просто необходимо законодательно формировать социальные гарантии населению непосредственно по необходимым КАЖДОМУ для достойной жизни нормам таких социальных благ, как жильё, продукты питания и одежду по примеру обеспечения СПЕЦИАЛЬНЫХ СЛУЖБ любого государства. Или для слуг народа можно, а для самого народа, которому по конституции принадлежит власть в стране, нельзя??? Или в России есть ещё какой-то другой народ??? И всё это от производимого количества этих социальных благ в стране на каждого жителя и необходимые нормы обязательно распределять, как и зарплату, относительно количества и квалификации труда на рабочем месте в общественной экономике, сохраняя рыночные отношения вне социальной сферы. Но если нет политической организации способной выдвинуть такие цели и сплотить народ для её реализации, такое возможно???

Ведь если таким способом можно распределять деньги, то почему нельзя самое необходимое? Если можно обеспечить всем необходимым представителей армии, полиции, разных интернатов, пансионатов, людей в местах заключения, в колониях-поселениях и прочее, ПОЧЕМУ НЕЛЬЗЯ САМЫЕ НЕОБХОДИМЫЕ НОРМЫ ГАРАНТИРОВАТЬ ДЛЯ ВСЕХ ГРАЖДАН СТРАНЫ??? ЧЕМ ОНИ ХУЖЕ??? А ведь есть «свободные граждане» которые живут гораздо хуже заключённых, так от чего они СВОБОДНЫ, если не от необходимых для достойной жизни Человека труда материальных благ и условий??? А ведь предлагаемый метод близок к методам социально развитых общинных административных объединений в разных частях мира, или вы считаете, что Россия не достойна такого пути развития, если народ обретёт свободу выбора? Конечно, по своим нормам духовности, морали и нравственности без всяких сексуально аморальных для России предпочтений некоторых народов других стран...

Если сегодня вспомнить, что государство - это аппарат господства меньшинства над большинством, то в СССР это господство в какой-то мере осуществлялось в интересах подавляющего большинства населения, но товарно-денежные отношения и жадность чиновников сводило на нет эти потуги государства, а в постсоветском пространстве господство осуществляется в интересах незначительного меньшинства новой элиты над большинством населения.

Абсолютно справедливых государств - не бывает! Если честность субъективное понятие, то справедливость - объективное. Строительство "справедливого государства" звучало бы более актуально, это когда учитываются интересы всех сторон участвующих в социально-экономической жизни общества и при законодательном внедрении социальных гарантий каждый гражданин страны сможет получать всё то, что он заслужил достойно своего труда на благо своей страны по меркам её законодательства. Если он добросовестно трудится на своём рабочем месте в общественной экономике, честно живёт, дисциплинирован и бережлив в труде и в быту, то пусть получает достойную зарплату или пенсию, все социальные блага в полном объёме, имеет возможность есть натуральные продукты, иметь благоустроенное жильё и добротную одежду, растить новое здоровое поколение и радоваться жизни. Если же он не хочет добросовестно работать, ворует, убивает, ведёт противозаконный и аморальный образ жизни, чем способствует падению нравственности в обществе, то пусть будет наказан по закону без всякого исключения и честным судом, где никакие деньги, родственные связи или знакомства не помогут. И было бы лучше, если бы наказывали и тех, кто пытался таким помогать. И главное, чтобы законы действительно создавались и исполнялись в интересах ВСЕХ граждан страны.

Сейчас это звучит как мечта, как идеал, но это не значит, что к идеалу не надо стремиться. Да и при объединении народа за такую мечту она вполне может стать явью!!! А как называется та часть населения, которая объединяется для достижения своих экономических целей??? Вот то-то и оно...

Идея справедливого общества волновала умы человечества с древнейших времён. Однако все попытки построить такое общество на деле оборачивались ещё большей несправедливостью и диктатурой. Возможно ли вообще справедливое общество на Земле?
Недавно в философском клубе Русской христианской гуманитарной академии я слушал лекцию знаменитого социолога доктора философских наук, профессора Г.Л.Тульчинского о постсекулярном обществе. По мнению Тульчинского Г.Л. сейчас мы переживаем буквальную реализацию проекта Просвещения: всё во имя человека, всё во благо человека, человек есть мера всех вещей. Но к концу ХХ века стало понятно, что человек это не всегда есть хорошо, и не все потребности человека хороши.
Каким же будет новое общество будущего?

Известный в мире социолог Рональд Франклин Инглхарт на протяжении 38 лет проводил изучение динамики системы ценностей в 84 странах (включая Россию). И он констатировал, что в мире произошёл сдвиг от ценностей выживания и коллективизма к ценностям индивидуальной свободной самореализации. Этот сдвиг происходит по достижению определённого уровня благосостояния. Инглхард назвал это концепцией человеческого развития, которое определяет социальное и политическое развитие. Лучшим показателем человеческого развития сегодня обладает Швеция.

Темп у разных стран разный, но вектор движения один и тот же. Только две страны пошли наоборот – от ценностей свободы к ценностям безопасности: Россия и Украина.
СССР шёл по основному вектору, но Россия в последнее время идёт в противоположном направлении.

Российскому обществу сейчас особенно необходимы три вещи:
1\ гражданское общество;
2\ полноценная элита (люди с «длинными мыслями», которые открывали бы новые горизонты и пути к этим новым горизонтам);
3\ внятная культурная политика.

По мнению Инглхарда сейчас ситуация напоминает время позднего эллинизма и конца древнеримской империи. Тогда тоже был общественный порядок и материальный достаток, много свободы самореализации, снижение рождаемости и поиск новой религии.

Современное общество массового потребления это достижение цивилизации, и от него мало кто откажется. Но есть негативные последствия, с которыми надо бороться. Первое последствие – это ценностной релятивизм.

В традиционной культуре ценности выстроены иерархически от низких (материальных) к более высоким (духовным). Сейчас уже нет ценностей более высоких и более низких. Это не плохо, но утрачивается иерархия ценностей. Когда все ценности равны с точки зрения морали и нравственности это плохо.

В обществе массового потребления имеет право на существование только то, что кому-то нужно. Если что-то никому не нужно, оно не будет существовать.
Мы не знаем, чего мы хотим, но знаем, чего мы не хотим. Мы оказываемся в самодостаточном, ценностно-плоском мире, который готов удовлетворить любые наши потребности. И ничего трансцендентного этому посюстороннему миру не надо.

Мы имеет самодостаточное общество перформанса, в котором никто не собирается ничего менять. Нет запроса на выход за рамки этого мира, нет потребности в новых горизонтах, нет трансцендирования в иное.

Мы создали цивилизацию, и теперь маемся, не зная, что с ней делать.
Ни в искусстве, ни в политике нет образа будущего, нет идеологии. Новое ищется в старом. Всё искусство носит характер левацкого протеста как отрицание настоящего.
Всё моделируется на простой линейной логике. За всем этим лежат простые рациональные схемы и модели.

До тех пор, пока обеспечивается высокий уровень благосостояния, имманентный самодостаточный мир общества массового потребления всё «переваривает»: и протест, и поиск новой религии.
Но стоит вырубить электричество, мы сразу оказываемся в обществе 8-9 века. И все наши ценности толерантности, мультикультуральности оказываются не нужны. Люди начнут руководствоваться ценностями безопасности и выживания.

Немецкий философ Юрген Хабермас говорит, что религия возвращается.
Только религия даёт человеку опыт переживания трансцендентного.

Ждёт ли нас новое постсекулярное общество?

Секулярное общество это общество модерна, которое направлено на удовлетворение человеческих потребностей на основе достижений человеческого разума.
Секулярность – это светскость, самодостаточность рационалистически устроенного общества, великий проект модерна, – и он реализован.

Видны поиски новой трансцендентности в постсекулярности.
Но сводятся ли эти поиски к религии? – Нет.

Человек жалкое и убогое существо, близкое к Богу. И этому жалкому конечному существу хочется постичь бесконечное. Но он это бесконечное постигает со своей конечной точки зрения.

Профессор Тульчинский Г.Л. выделяет возможные четыре стратегии:
1\ стратегия тотального манипулирования (манипулировать можно сейчас как угодно и кем угодно).
2\ уход и поиск нового в том, что уже есть или было.
3\ стратегия отрицания этого мира (которую мир легко «переваривает»).
4\ четвёртая стратегия – поиски «нового трансцендентного».

ПО МОЕМУ МНЕНИЮ, в России сейчас наблюдается тенденция возращения к клерикальному обществу, несмотря на то, что по Конституции Россия социальное государство.
Недавно я был на встрече с известным литературоведом и общественным деятелем Ириной Дмитриевной Прохоровой. Она считает, что у нас никогда реально не было светской культуры, у нас всегда была клерикальная культура. В 90-е годы прошлого века было реальное первое рождение в России светского общества, которое сейчас в опасности. Оно не успело сформироваться, как снова нам предлагается клерикальная культура.

Ещё древнегреческие философы заметили, что всё повторяется. Платон в своем диалоге «Государство» в 360 году до нашей эры писал: олигархию сменяет демократия, демократию тирания, тиранию олигархия и далее по кругу.
Идеальное государство Платон понимал как государство справедливое, где каждый занимает то место¸ которое оптимально соответствует его талантам. Справедливость в том, чтобы каждый, выбирая своё, не мешал другим делать то же.

В понимании Платона справедливость есть то главное, что объединяет людей. Отсутствие справедливости приводит к раздорам, взаимной борьбе и ненависти, делает невозможной совместную жизнь и деятельность.

«Справедливость – это то, что пригодно сильнейшему», – говорит в диалоге некто Фрасимах. «Устанавливает же законы всякая власть в свою пользу: демократическая – демократические, тираническая – тиранические; так же и в остальных случаях. Установив законы, объявляют их справедливыми для подвластных. Во всех государствах справедливостью считается одно и то же, а именно то, что пригодно существующей власти».

По Энгельсу государство возникло в процессе образования частной собственности в качестве органа власти экономически господствующего класса.
Платон же говорил о государстве не как об аппарате подавления, но как о некоем благе. «Когда люди отведали и того и другого, то есть и поступали несправедливо, и страдали от несправедливости, тогда они <..> нашли целесообразным договориться друг с другом, чтобы не творить несправедливости и не страдать от неё. Отсюда взяло свое начало законодательство и взаимный договор».

Демократию Платон считал худшей формой государственного устройства. Поскольку принципом государственного строительства оказывается воля большинства, и поэтому реально правят те, кто завоёвывает «расположение толпы». Уравнивание равных и неравных на деле оборачивается несправедливостью.

И США, и Россия лишь по названию демократии, а на самом деле кланово-олигархические режимы.

Олигархию Платон также считал неправильным государственным устройством, поскольку «подобного рода государство неизбежно не будет единым, а в нём как бы будут два государства: одно государство бедняков, другое – богачей».

«Может ли быть, по-нашему, большее зло для государства, чем то, что ведёт к потере его единства и распадению на множество частей? и может ли быть большее благо, чем то, что связует государство и способствует его единству?» – задаётся вопросом Платон и отвечает: «По-нашему, не может быть».

Совершенное государство, по мнению Платона, устроено таким образом, что оно служит не меньшинству или большинству, выражает не интересы того или иного слоя, сословия, а все их ставит на службу целому. Правители государства должны следить за тем, чтобы сословные перегородки не были препятствием для продвижения талантливых и благородных людей.

В философии Древней Греции и Древнего Востока справедливость рассматривалась как внутренний принцип существования природы, как физический, космический порядок, отразившийся в социальном порядке.
Справедливость – понятие о должном, содержащее в себе требование соответствия деяния и воздаяния: соответствия прав и обязанностей, труда и вознаграждения, заслуг и их признания, преступления и наказания.

Начиная с Аристотеля принято выделять два вида справедливости:
1\ уравнительная – как равное деление равным;
2\ распределительная – пропорциональное деление по тому или иному критерию.

В экономической науке справедливость – это требование равенства граждан в распределении ограниченного ресурса.
В работе «Теория справедливости» американский философ Джон Ролз сформулировал два основных принципа справедливости. Социальные и экономические различия должны быть устроены так, чтобы наибольшие преимущества от них получали бы наименее привилегированные члены общества в соответствии с принципом ответственности перед будущими поколениями и принципом справедливого неравенства.

Нобелевский лауреат по экономике 1974 года Ф.А.Хайек считает, что «эволюция не может быть справедливой», поскольку любые изменения приводят к выигрышу одних и проигрышу других; и потому требование справедливости равнозначно прекращению развития.

Нобелевский лауреат по экономике Милтон Фридман полагает: «Я не сторонник справедливости. Я сторонник свободы, а свобода и справедливость - это не одно и то же. Справедливость подразумевает, что некто будет оценивать что справедливо, а что - нет».

Чтобы выйти из «Великой депрессии» Президент США Франклин Рузвельт стал проводить в 1933-1936 годах новый справедливый курс. Он назвал его «Новый курс для забытого человека». «По всей стране мужчины и женщины, забытые в политической философии правительства, смотрят на нас, ожидая указаний, что им делать, и более справедливого распределения национальных богатств…».
Джозеф Кеннеди вспоминал: «…в те дни я чувствовал и говорил, что охотно расстался бы с половиной своего достояния, если бы был уверен, что сохраню в условиях поддержания законности и порядка вторую половину».

«Новый курс» Рузвельта, проводился по рецептам известного экономиста Дж.М.Кейнса, который считал, что экономическая мотивация людей во многом определяется справедливостью и моралью.
В результате принятых правительством мер за первый год «Нового курса» совокупный объём производства в США увеличился на 45%.

Карл Маркс, Фридрих Энгельс и Владимир Ленин мечтали построить справедливое общество – коммунизм в отдельно взятой стране. В процессе строительства «справедливого общества» в России было загублено более 10 миллионов человеческих жизней. Принцип равного распределения привёл к тому, что вместо справедливого общества получилась тоталитарная диктатура.

Сколько ни пытались построить справедливое общество, ничего не получалось. Всё время натыкались на порочную природу человека.
Люди («политические животные», по определению Платона) нуждаются в строгом контроле, иначе данная им свобода их разрушит.
Ещё Аристотель и Цицерон признавали: величайшая свобода порождает тиранию или несправедливейшее и тяжелейшее рабство.

Что лучше: мятежная голодная свобода или спокойная сытая рабская жизнь?
Каждому своё!

Может ли быть общество справедливым и при этом экономически эффективным?
Я утверждаю: только справедливое общество может быть экономически эффективно!

То, что идея построения «справедливого общества» не умерла вместе с СССР, свидетельствуют успехи коммунистического Китая.

Людям уже важен не капитализм или социализм, им нужна справедливость. И при социализме мало было справедливости, при капитализме ещё меньше.
Людей возмущает не эксплуатация, а несправедливость – когда зарплата не отражает трудовых усилий. Достаточно вспомнить отличие зарплаты школьного учителя от доходов какого-нибудь олигарха, присвоившего себе право на природные богатства, принадлежащие всему народу.

Что более справедливо: отобрать у кучки богатых и раздать массам бедных, или отобрать у бедных, чтобы раздать богатым: национализация или приватизация?

Чтобы смягчить законы природы, где лучшее получает сильнейший, люди придумали справедливое неравенство – «социальную справедливость»:
1\ равенство всех людей перед Законом
2\ оплата труда, гарантирующая нормальный жизненный уровень
3\ помощь тем, кто нуждается в поддержке.

Как же устроить общество по справедливости, чтобы и волки (олигархи) были сыты, и овцы целы? Возможно ли это?

Богатые существуют, потому что есть бедные; это позволяет эксплуатировать бедных, обеспечивая богатым безбедное существование.

Чего в конечном итоге хочет человек? – Подчинить другого человека, чтобы благоденствовать за его счёт.
Чего хотели революционеры в России 90-х: людей осчастливить или захватить власть для собственного обогащения?
Все эти «вожди» – больные непомерным тщеславием люди. Они как наркоманы стремятся во что бы то ни стало удовлетворить свою страсть и получить власть. Никакая это не борьба за демократию, а животная борьба за лучшее место под солнцем.

Чего вообще хотят люди? Они хотят жить лучше, чем живут. Они хотят справедливости. Но будут ли они жить по справедливости?

Казалось бы, самый яркий пример справедливости живая очередь. Но и здесь кто-то хочет пролезть вне очереди, полагая, что он имеет больше прав, чем все остальные, что законы писаны не для него.

Что же такое справедливость?
Вопрос не праздный. На нём, быть может, всё мироздание держится. Существует ли Высшая Справедливость? Справедливо ли устроено мироздание?
Откуда в нас сама идея справедливости?

Миром правят идеи, и всякой вещи предшествует идея об этой вещи, полагал Платон. Он считал, что законы, правящие космосом, едины, а значит, сущность, структура и функции микрокосма-человека и макрокосма-государства аналогичны.

Крупнейший физик современности В. Гейзенберг подтвердил: «Мне думается, современная физика со всей определённостью решает вопрос в пользу Платона. Мельчайшие единицы материи в самом деле не физические объекты в обычном смысле слова, они суть формы, структуры или идеи в системе Платона».

По данным нейробиологов, за чувство справедливости отвечают ряд участков мозга, связанных с эмоциональной сферой человека. Утверждают, что тяга к справедливости сформировалась на генетическом уровне в процессе племенного развития человека, поскольку предоставляла более «справедливым» племенам преимущества в выживании.

Автор книги «Эволюция человека» доктор биологических наук, профессор А.В.Марков на вопрос «Homo sapiens – это ведь не последняя ступень в эволюции?» ответил: «Одно могу сказать: культурная эволюция с появлением человека забивает биологическую, то есть именно изменения культуры будут изменять характер и направление отбора».

В обществе людей, как и везде, правят законы природы: слабый умирает, сильный выживает, выносливый приспосабливается. Господствует право силы. За всеми ухищрениями и ложью скрывается чисто животная борьба за существование. Малейшее преимущество используется для того, чтобы подавить соперника.

Для подавления неугодных используется власть. Власть рождается из необходимости управления сообществом. Властная иерархия воспроизводится одинаково и в армии, и в тюрьме, и в Академии наук: во главе вожак, вокруг – его окружение, под ними – подчинённая масса. Это заложено на генном уровне и наблюдается у всех высших животных.

Казалось бы, самое эффективное формирование бюрократии – экзамены. Однако властителям личная преданность важнее профессионализма. Поскольку главной задачей является сохранение личной власти.

Вчера посмотрел фильм «Кромвель». То, что тирания вырастает из народного представительства, заметил ещё Платон. Чтобы придти к власти, революционеры всегда обещали создать справедливое общество для всех, а в результате возникала тирания.

Всегда были желающие властвовать, и всегда были желающие исполнять и подчиняться. Творческих людей, осуществляющих прогресс общества, не более 10 процентов. Ещё примерно 10 процентов это так называемые «отбросы общества». Остальные – «инертная масса», живут как придётся, при этом горюя о несправедливости и мечтая о новом справедливом обществе.

Тысячелетние памятники литературы и философии свидетельствуют: зависть, лживость, жадность неискоренимы в человеческой природе. Ни условия быта, ни характер исторической эпохи, ни экономический или политический строй не меняют нас по существу. Мы всё те же, что были и две, и три, и пять тысяч лет назад. Времена меняются, а люди остаются неизменными.

Даже в рамках своей ограниченной жизни легко заметить, что ничего не меняется. Революции и войны лишь создают ненужное для всех беспокойство. Законы существования невозможно изменить никакими благими пожеланиями. Одни правители сменяют других, пытаются что-то преобразовать, как они уверяют, “к лучшему”, но всё рано или поздно возвращается на круги своя.

«Человек был устроен бунтовщиком; разве бунтовщики могут быть счастливыми? – писал Фёдор Достоевский в легенде о великом инквизиторе. – Он слаб и подл. Что в том, что он теперь повсеместно бунтует против нашей власти и гордится, что он бунтует?»

Как реакция на несправедливое мироустройство возникли представления о справедливом обществе во внеземном мире. Иисус Христос в своей нагорной проповеди говорил о справедливости Царства Божия. В России мечты о справедливом обществе воплотились в Сказаниях о невидимом Граде Китеже.

Утопические мотивы присутствуют в мифологиях практически всех народов. Наиболее известные утопии создали Томас Мор – «Утопия», Томмазо Кампанелла – «Город солнца», Фрэнсис Бэкон – «Новая Атлантида» и другие.

Ныне больше создаются антиутопии. Кажется, люди уже разуверились в возможности построения справедливого общества. Многие распрощались с идеальными надеждами на совершенствование человека. В человеке видят двуногое животное, способное понимать только принуждение и страх.

Согласно автору антиутопии «1984 год» Джорджу Оруэллу, все утопии похожи тем, «что они постулируют совершенство, но не в состоянии достичь счастья». В эссе «Почему социалисты не верят в счастье» Оруэлл соглашается с мыслью православного философа Николая Бердяева, который заявил, что «так как создание утопии стало людям по силам, перед обществом встала серьёзная проблема: как утопии избежать».

В работе «Царство духа и царство Кесаря» Николай Бердяев писал: «… утопии глубоко присущи человеческой природе, она не может даже обойтись без них. Человек, раненый злом окружающего мира, имеет потребность вообразить, вызвать образ совершенного, гармонического строя общественной жизни».

Писатель Борис Натанович Стругацкий считал, что «справедливое общество: мир, в котором каждому – своё».

«Справедливое общество нам тоже пока недоступно. И будет недоступно до тех пор, пока мы не научимся ещё в детстве искоренять в человеке склонность к лени и в особенности агрессивность».
«Дай бог, чтобы десять, максимум двадцать процентов половозрелого человечества способны оказались заинтересоваться хотя бы в большей или меньшей степени своим трудом. Над остальными же… – категорическое нежелание работать плюс неудержимое стремление к халяве. Светлая мечта – сидеть на одном стуле, положив ноги на соседний, с бутылочкой пивка в расслабленной руке…».
«Пока же Великая Теория Воспитания не создана и не реализована – никакого Справедливого общества… Всё будет продолжаться тысячу лет после в точности так же, как было до…»

К 2015 году население Земли составит 10 млрд.человек. Для удовлетворения всё возрастающих потребностей человечеству к 2030 году понадобится вдвое больше того, что может дать Земля.
Какой подход победит в условиях дефицита ресурсов: равенство при распределении или лучшее лучшим?

Спасти может только добровольное самоограничение. Поскольку насильственное ограничение потребностей и снижение жизненного уровня приведёт к социальному взрыву.
Пора менять потребительскую экономику. А для этого нужно изменить мировоззрение и систему ценностей. Необходима идеология материального самоограничения и духовного преображения. Иначе человечество просто не выживет.

Люди живут по принципу: обмани и сожри другого, чтобы выжить самому.
Убийства, конфликты, ни дня без распрей. Повсюду борьба за выживание, а в результате череда смертей, кажущаяся бесконечной. Вся история человечества это история убийств, предательств и войн. За прошедшие пять тысяч лет люди не воевали лишь 215 лет!

Миром правит Её Величество Ложь. В то время как правдолюбцы приходят и уходят, царство лжи растёт и укрепляется благодаря их глупой честности. И хотя правда, как это ни покажется странным, иногда побеждает, зато Ложь господствует.

Меня лично тошнит от этого мира. Я не могу и не хочу жить в бессовестном обществе, построенном на лжи, в котором мало кто верит в Высшую Справедливость.

По Канту тяготение к справедливости вложено в нас Богом в качестве категорического императива.
Чувство справедливости заложено в нас Творцом и ведёт нас к Высшей правде.

Каждая религия имеет своё понятие о справедливости. Например, ведическая религия утверждает, что случайности в мире нет, что всё происходящее связано с предыдущей причиною, что мир, который мы видим вокруг себя и в котором мы живём, всё же есть мир закона, справедливости и порядка.

Быть может, олимпиада – честные спортивные достижения – модель справедливого общества?
Нет, и здесь обман: допинг, воровство, фальсификации, судейский сговор…

После проведения московской олимпиады в 1980 году Л.И.Брежнев заявил, что СССР банкрот.
Всё повторяется: «холодная война», гонка вооружений, дорогостоящая олимпиада, кризис, революция, развал страны, олигархия, демократия, тирания …

Спасёт ли Россию олимпиада, или подтолкнёт к гибели, как это было с СССР?

Люди устали от царящей несправедливости!
Несмотря на обещания политиков, справедливости в России не становится больше. Бедный беднеет, богатый богатеет.
Новое справедливое общество неизбежно, потому что оно необходимо!

Но возможно ли создать справедливое общество без опоры на трансцендентное?

Наука и культура не могут дать ответ о смысле жизни человека, поскольку ограничены этим миром. А если жизнь имеет смысл, то смысл этот лежит за границами этой жизни – в трансцендентном!

Цель жизни не сама жизнь, а нечто большее. Человек рождается не для того, чтобы умереть, а чтобы создать что-то, накопить духовный опыт, оставить после себя нечто, что будет жить после его смерти.
«… человек есть мост, а не цель …» – Так говорил Заратустра устами мрачного гения «Весёлой науки» Фридриха Ницше.

Что же мешает построить справедливое общество?
Недостаточность материально-технического базиса? порочность самого человека? или неверные представления о справедливом?

«Среда виновата или подлая натура человеческая?» – вопрошал Достоевский.

В рассказе «Сон смешного человека» Достоевский убедительно доказал, что основное препятствие в построении справедливого общества заключено в порочной природе человека.
«Да, да, кончилось тем, что я развратил их всех! … Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи. … Затем быстро родилось сладострастие, сладострастие породило ревность, ревность – жестокость… Когда они стали преступны, то изобрели справедливость, и предписали себе целые кодексы, чтобы сохранить её, а для обеспечения кодексов поставили гильотину».

Начнем с того, что сформировать справедливое общество невозможно потому что в широком смысле его не существует, а существуют лишь отдельные индивиды. Сформировать справедливое государство напротив довольно легко.

Что такое государство? Государство это совокупность институтов. Значит нам необходимо создать теорию оценки справедливости государственных институтов. Пожалуй наиболее широко известной (что не означает верной) является теория справедливости Джона Ролза. Основной предпосылкой его теории является следующий мысленный эксперимент: представим, что нам необходимо выдумать государство, но мы ничего не знаем о своем месте в нем, мы ничего не знаем о нашем поле, расе, возрасте, способностях, талантах, социальном статусе. Ролз делает вывод (очевидный для него), что люди, проводящие подобный эксперимент, обязательно выдумают такое государство, где будут максимально нивелированы последствия подобного неравенства.

каждый человек должен обладать наиболее полным набором основных свобод, который не будет нарушать свободы остальных;

социальное и экономическое неравенство должно регулироваться таким образом чтобы:

а) приносить наибольшую пользу наименее удачливым членам общества (то есть неравенство справедливо до тех пор пока приносит пользу условным бедным)

б) выборные должности были доступны всем исходя из равенства возможностей

По мнению Ролза наиболее справедливым государством будет некая его версия демократического социализма.

Чтобы попытаться сформировать справедливое государство, нужно сначала определиться, как мы будем понимать справедливость.

О том, что справедливость - понятие зыбкое, и одно и то же государственное устройство может быть справедливым и несправедливым, писал еще Платон. В «Государстве» он защищал идею того, что справедливость не равна буквальному равенству, его утопия основана на власти просвещенного меньшинства - аристократии. Отбор в это сословие осуществляется строго и поэтапно, а остальные граждане - воины и простолюдины - обязаны признавать их власть. При этом что касается имущественных прав, тут он как раз защищал идею буквального равенства - в его утопии частная собственность запрещена, а труд распределяется согласно способностям.

Это лишь один из возможных и, пожалуй, самый древний и известный пример попытки построить модель справедливого государства.

Разные подходы к тому, что есть справедливость, отражается в многообразии возможных современных политических взглядов. Так, человек условно «правых» взглядов будет считать, что имущественное неравенство, обусловленное рынком, справедливо, а для сторонника условно «левых» взглядов справедливость - это когда богатые делятся с бедными, в крайней форме - «все отобрать и поделить».

И это что касается только вопросов собственности, а ведь еще создателю идеально справедливого государства нужно решить, как он будет обеспечивать равные права представителям разных рас, религиозных, политических и прочих убеждений, людям разного возраста и пола, уровня образования и т.д. Или, наоборот, можно сказать, что равные права - это не справедливость, а справедливо как раз наделить бóльшими правами только часть граждан. Сочетание ответов на эти и многие другие вопросы дает миру людей разнообразнейших политических взглядов - от либерал-демократов и национал-консерваторов до анархо-капиталистов и православных космических коммунистов (sic!).

В последние годы набирает популярность такое направление политической мысли, как либертарианство. Идеология либертарианства в современном смысле слова основана на идее ненасилия («неинициации насилия»), она защищает как экономические свободы (как «правые» идеологии), так и личные («левые»). Либертарианец убежден, что любой человек от природы наделен правами и свободой воли, он свободен вступать и выходить из любых отношений по своему усмотрению. Таким образом, справедливость по-либертариански - это разрешение всех добровольных отношений (и отсутствие препятствий к их защите) и запрет всех насильственных отношений. К первым, например, относится любая коммерческая деятельность, не нарушающая свобод других людей, или, например, интимные отношения между взрослыми людьми по обоюдному согласию. Ко вторым - налоги, военная служба по призыву и многое другое. Роберт Нозик, современный евангелист либертарианства, защищал идею о том, что государство в целом скорее нарушает, чем защищает свободы граждан, и его функция должна быть сокращена до роли «ночного сторожа» - посредника и защитника в случае непосредственной угрозы свободам. А согласно анархо-капиталисталистическому подходу государство не нужно вовсе - то есть согласно этой ветви либертарианства, «справедливое государство - это отсутствие государства».

На практике либертарианское государство пока еще не удалось создать никому, однако нельзя сказать, что попытки не предпринимаются. Так, на границе Сербии и Хорватии на незанятой территории (т.н. terra nullius) год назад был основан Либерлэнд - пока не признанная ни одним «официальным» государством страна, конституция которой основана на либертарианских идеях. Во многих странах существуют также либертарианские партии.

Подведем итог. Чтобы создать справедливое государство, нам нужно определиться, что такое справедливость. Для этого нужно решить, какие ценности (идеологию, понимание того, что хорошо, а что плохо - можем назвать как угодно) это государство будет защищать. Тот же Платон считал свою модель государства справедливой, но едва ли бы он нашел поддержку широких масс сегодня. Современное общество в большинстве своем вряд ли приняло бы его идею о том, что, например, незаконнорожденных детей следует уничтожать во благо стабильности общества. От того, что мы примем за базовую ценность - свободы отдельного человека, имущественное равенство, религиозные догмы или что-то еще - и будет зависеть, каким будет наше справедливое государство и реально ли его создать в современных условиях или в будущем.

Спасибо за хороший экскурс. Продолжая это направление мысли - следовательно, можно ли заключить, что отсутствие единого и признаваемого всеми понятия справедливость это и есть норма? Я полагаю, что -- да и, отсюда, возможно, самым желательным будет иметь механизм, в котором общество может динамично уточнять, что такое справедливость сегодня и устранять проблемы, которые признаны обществом как несправедлиовость сегодня. То есть не стоит зацикливаться на поиске "серебрянной пули", а нужно быть готовым слушать, слышать и адаптироваться.