Начало правления всеволода большое гнездо. Князь всеволод большое гнездо - русская историческая библиотека

На фото: Условный портрет князя Всеволода III Большое Гнездо из Царского титулярника (1672).

За свою многосемейность Всеволод Юрьевич получил прозвание «Большое Гнездо». По одним сведениям, он имел четырнадцать детей, по другим — восемь. Но и сам Всеволод родился десятым ребенком своего отца, Юрия Долгорукого. Матерью его была вторая жена князя, о которой никаких достоверных сведений нет. Есть предположения, что она принадлежала к дому Комнинов.

Детство Всеволода Большое Гнездо

В трехлетием возрасте князь Всеволод Большое Гнездо потерял отца. Незадолго до смерти тот постарался обеспечить будущность сына. В. О. Ключевский пишет:

«Юрий Долгорукий предназначал Ростовскую землю младшим своим сыновьям, и старшие города Ростов с Суздалем заранее, не по обычаю, на том ему крест целовали, что примут к себе меньших его сыновей».

После кончины Юрия (в 1157 году) ростовцы и суздальцы с легкостью позабыли об этом «внеобычайном» крестном целовании, позвав к себе . Видимо, и Ростов, и Суздаль затаили на Юрия обиду. Величаясь перед Владимиром, где уже сидел второй сын Долгорукого Андрей, старшинством, они увидели в «назначении» к ним малютки Всеволода унижение.

Андрей Юрьевич не стал упускать удобной возможности сосредоточить в своих руках власть во всей Владимиро-Суздальской земле. Он благосклонно отозвался на призыв «клятвопреступников» и:

«погнал из Ростовской земли своих младших братьев как соперников, у которых перехватил наследство».

Эта икона вмч. Димитрия Солунского была написана по заказу Всеволода Большое Гнездо. Исследователи не исключают портретного сходства святого Димитрия с заказчиком.

Так случилось, что от восьми до пятнадцати лет Всеволод воспитывался в Константинополе (и на основании именно этого факта делается вывод о византийском происхождении его матери).

Князь Всеволод, возвращение на Русь

Пятнадцатилетним юношей князь Всеволод вернулся на Русь, примирившись с Андреем. Смерть последнего ввергла Северо-Восточную Русь в нестроения, связанные с тем, что Владимир и Ростов с Суздалем находились в состоянии соперничества. Недолгое время во Владимире княжил Михаил, наиболее близкий по возрасту к Всеволоду брат. Но в 1176 году он умер, и ростовцы послали в Новгород за князем Мстиславом Ростиславичем (племянником Всеволода). Звали они его:

«Ступай, князь, к нам, Михаила Бог взял на Волге в Городце, а мы хотим тебя, другого не хотим».

Мстислав собрался быстро, но, приехав, увидел, что владимирцы уже целуют крест Всеволоду. Спор решился битвой за рекой Гзой, в которой победили владимирцы. Мстислав вынужден был убраться восвояси, то есть в Новгород. (Впоследствии, кстати, начиная с 1200 года, и строптивые новгородцы три десятилетия подчинялись птенцам Всеволодова Большого Гнезда.)

В своей политике Всеволод Большое Гнездо продолжил курс Андрея Боголюбского на укрепление единоличной княжеской власти. Но действовал он осторожнее и мудрее. Тут, видимо, сказалось византийское воспитание. С. М. Соловьев писал:

«был образцом большей части потомков своих, князей северных, был очень осторожен, не охотник до решительных действий, до решительных битв, которыми можно было вдруг выиграть, но можно вдруг и потерять, уступчив в тех случаях, где видел успех неверный, но постоянен в стремлениях к достижению цели, а цель эта, как у него, так и у потомков его, — приобресть как можно больше владений, усилить себя на счет всех других князей, подчинить их себе; это-то стремление Всеволода III и потомков его и было средством к утверждению единовластия в России».

Правление Всеволода Большое гнездо

Город Владимир достиг при Всеволоде наивысшего расцвета. Княжеский двор «придвинулся» к и оформился прекрасными зданиями. Из всего ансамбля княжьего двора сохранился только , но археологические исследования показывают, что рядом находился каменный дворец князя.

В 1194—1196 годах по распоряжению князя была выстроена:

«каменная стена владимирского детинца с боевыми воротами, ограждающая княжеско-епископскую резиденцию от беспокойного города»

(Н.Н. Воронин).

В 1191 — 1195 годах Всеволод выстроил Богородице-Рождественский монастырь, а в нем — белокаменный собор. Под 1200 годом впервые упоминается Успенский Княгинин монастырь, также основанный Всеволодом.

Смерть Всеволода Большое Гнездо

В 1212 году Всеволод скончался и был погребен в Успенском соборе, Н.М. Карамзин пишет:

«оплакиваемый не только супругою, детьми, боярами, но и всем народом, ибо сей государь, называемый в летописях Великим, княжил счастливо, благоразумно от самой юности и строго наблюдал правосудие. Не бедные, не слабые трепетали его, а вельможи корыстолюбивые. Не обинуяся лица сильных, по словам летописца, и не туне нося меч, ему Богом данный, он казнил злых, миловал добрых».

Погребение великого князя Всеволода находится в алтаре Андреевского придела Успенского собора (на фото), под полом.

Уже в последние годы жизни великого князя между его сыновьями наметился разлад. Старшие Всеволодовичи Константин и Юрий не могли прийти к согласию относительно того, кому из них сидеть во Владимире, а кому в Ростове. Каждый из них старался привлечь на свою сторону младших братьев. Все это вылилось в кровавую междоусобицу, которая, хотя и окончилась формальным примирением, ослабила силы князей перед лицом опасности, надвигавшейся из степей.

Владимир пал в княжение Юрия Всеволодовича. А сам он погиб на реке Сити, так, по-видимому, и не дождавшись помощи от своего брата Ярослава.

ВСЕВОЛОД III БОЛЬШОЕ ГНЕЗДО

Всеволод (1154-1212 гг.) - сын Юрия Долгорукого и Ольги - дочери греческого императора.
Имел большое потомство - 12 детей (в том числе 8 сыновей), поэтому получил прозвище «Большое Гнездо».

В 1162 г. вместе с матерью и братом был изгнан Андреем Боголюбским, уехал в Константинополь к императору Мануилу. В пятнадцатилетнем возрасте вернулся на Русь.
В 1169 г. мы видим его в громадной рати Андрея, взявшей приступом Киев 8 марта. Всеволод остался при дяде Глебе, которого Андрей посадил в Киеве. Глеб вскоре умер (1171), и Киев занял Владимир Дорогобужский. Но Андрей отдал его Роману Ростиславичу Смоленскому, а потом брату своему Михалку Торческому; последний сам не пошел в разоренный город, а послал туда брата Всеволода.
Оскорбленные Ростиславичи ночью вошли в Киев и захватили Всеволода (1173). Вскоре Михалко выменял брата на Владимира Ярославича Галицкого (1174) и вместе с ним ходил, при войсках Андрея, на Киев, для изгнания из него Рюрика Ростиславича.

Князь Переславский: 1175 - 1207 гг.

После победы Михаила и Всеволода (Большое Гнездо) Юрьевичей над своими племянниками Мстиславом и Ярополком Ростиславичами 15 июня 1175 г. братья поделили свои владения на две части: княжество Владимирское, где сел Михаил, и княжество Переяславское, отданное Всеволоду.

Город Суздаль продолжает расти стихийно. Значительно расширяется выросший еще при Юрии торговый посад с восточной стороны, между кремлевским валом и речкой Гремячкой.
При впадении Гремячки в Каменку на месте низвергнутого языческого идола Яруна строится Козмодамианский монастырь
На большой ярославской дороге за посадом в 1207 г. основывается Ризоположенский девичий монастырь
С юго-восточной стороны кремля, при впадении реки Мжары в Каменку, на широком плато раскинулась Михайлова слобода, принадлежащая брату Всеволода Михалке.

В западной стороне на горе, за рекой Каменкой, на Владимирской дороге расположился древний Дмитриевский монастырь со своими земельными угодьями, полученными от епископа Ефрема еще в XI в.
Расположенные по возвышенным берегам заречной стороны старые родовые поселения превращаются в пригородные слободки, принадлежащие духовной знати Суздаля. Однако, несмотря на территориальное расширение, в политическом отношении Суздаль становится уже городом второстепенным.
В 1947 г. на северной стороне в Борисоглебской церкви в Кидекше были открыты фрагменты фресок, датируемые 1180-ми гг., выполненные в розово-коричневой гамме. Ученые предполагают, что создавались они по повелению князя Всеволода III, пожелавшего украсить храм, возведенный отцом (Юрием Долгоруким). Две женские фигуры среди деревьев райского сада - святой Марии и императрицы Евфросинии - четко видны на белом фоне в окружении тропических пальм с красными плодами, под которыми прохаживаются павлины. На южной стороне храма видны фигуры двух всадников: по одной версии, это скачущие волхвы, по другой - князья-страстотерпцы Борис и Глеб.
В 1202 г., уговорившись с Романом, Всеволод отдал Киев Ингварю Ярославичу Луцкому. Изгнанный из Киева Рюрик попытался было в следующем году вернуть его, но был вновь побежден Романом и вынужден был целовать крест великому князю Всеволоду и детям его, то есть отказаться от старшинства в роде и по смерти Всеволода.
Позже Рюрик вновь получил Киев из рук Всеволода, а в дальнейшем Всеволод сажал здесь Ростислава Рюриковича (в 1203 г.) и Всеволода Святославича Чермного (в 1210 г.).
Киев принадлежал Всеволоду: он мог приехать в этот город и распоряжаться всеми окружными волостями.
Всеволод стремился утвердить дружелюбие среди князей новым свойством: свою дочь выдал замуж за племянника Святославова Киевского (Ольговича); дочь Верхуславу выдал замуж за Ростислава Рюриковича Белгородского (Ростиславовича); сына своего десятилетнего Константина женил на внучке Романа Ростиславовича Смоленского.

Отношения с Рязанью

В 1207 г., когда Всеволод собирал рать для того, чтобы посчитаться с Олеговичами за изгнание сына Ярослава из Чернигова и пригласил для участия в походе рязанских князей, вдруг в их рядах вскрылась измена. Вот что пишет об этом Соловьев:
«Все рязанские действительно явились с дружинами, их было восьмеро: Роман и Святослав Глебовичи, последний с двумя сыновьями, да племянники их,сыновья умерших Игоря и Владимира, двое Игоревичей - Ингварь и Юрий, и двое Владимировичей - Глеб и Олег. Всеволод принял их всех радушно и позвал к себе на обед; стол был накрыт в двух шатрах: в одном сели шестеро рязанских князей, а в другом - великий князь Всеволод и с ним двое остальных рязанских, именно Владимировичи - Глеб и Олег. Последние стали говорить Всеволоду: «Не верь, князь, братьям нашим: они сговорились на тебя с черниговскими». Всеволод послал уличать рязанских князей князя Давыда муромского и боярина своего Михаила Борисовича: обвиненные стали клясться,что и не думали ничего подобного; князь Давыд и боярин Михаил долго ходили из одного шатра в другой, наконец, в шатер к рязанским явились родичи их - Глеб и Олег и стали уличать их; Всеволод, слыша, что истина обнаружилась,наконец, велел схватить уличенных князей вместе с их думцами, отвести во Владимир, а сам на другой же день переправился через Оку и пошел к Пронску,где сидел сын умершего Всеволода Глебовича, Михаил; этот князь, слыша, что дядья его схвачены и Всеволод приближается с войском к его городу, испугался и убежал к тестю своему в Чернигов - знак, что он был также на стороне схваченных князей и на стороне черниговского князя, своего тестя: иначе для чего было бы ему бояться Всеволода, всегда благосклонного к отцу его?» («История России»)
Жители Пронска пригласили себе в князья третьего из Владимировичей, Изяслава и отказались впустить в город Всеволода. У обывателей осажденного города не хватало воды и съестных припасов, но они держались крепко, время от времени делая вылазки к реке за водою. Однако суздальцы стерегли ворота, мешая осажденным пополнять запасы. После трехнедельной осады проняне вынуждены были сдаться. Всеволод дал им в князья Олега Владимировича, а сам отправился к Рязани. Обеспокоенные рязанцы выслали ему навстречу своих посланцев во главе с епископом Арсением, которые клятвенно заверили великого князя Всеволода, что выполнят все его требования, если он не будет разорять их город. Всеволод просьбам внял и пошел назад через Коломну во Владимир. Требование Всеволода состояло в том, чтобы рязанцы выдали ему всех остальных князей с княгинями. Рязанцы повиновались, и в следующем, 1208 г., Всеволод прислал к ним на княжение своего сына Ярослава. Рязанцы присягнули было новому князю, но потом стали хватать суздальцев и бросать их в погреба. Ярослав обратился за помощью к отцу, и Всеволод немедленно откликнулся на его зов. Великий князь приказал рязанцам явится к реке на княжий суд. Рязанцы вышли, но их речи не понравились Всеволоду Юрьевичу. По приказу Всеволода Рязань была сожжена, а ее жители расселены по разным городам суздальщины.
С 1179 г. рязанские князья находились в воле Всеволода.

Отношения с Новгородом

С 1203 г. Всеволод самовольно распоряжался в Новгороде. Сначала он посадил там своего малолетнего сына Святослава, потом заменил его Константином, чье княжение сопровождалось волнениями среди жителей города. Вот что пишет об этом Соловьев:
«Новый посадник Мирошкинич с братьею и приятелями, опираясь на силу суздальского князя (Константина), захотели обогатиться на счет жителей и позволили себе такие поступки, которые восстановили против них весь город; в числе недовольных, как видно, стоял какой-то Алексей Сбыславич; брат посадника, Борис Мирошкинич, отправился во Владимир ко Всеволоду и возвратился оттуда с боярином последнего, Лазарем, который привез повеление убить Алексея Сбыславича, и повеление было исполнено: Алексея убили на Ярославовом дворе - без вины, прибавляет летописец потому что обычного условия с князем - не казнить без объявления вины, не существовало более: Всеволод распоряжался самовластно в Новгороде».
Недовольство в Новгороде, однако, нарастало, и Всеволод вынужден был отозвать Константина и вернуть в Новгород Святослава. Однако подобная замена ничего в сущности в городе не меняла: сыновья Всеволода находились в подчинении своего отца и не могли самостоятельно принимать решения. За них это делали либо новгородские посадники, либо суздальские бояре, порождая все новые распри в городе. Новгородцы послали людей в Торопец к тамошнему князю Мстиславу, сыну знаменитого Мстислава Храброго, с просьбой избавить Новгород от суздальских притеснений. Мстислав на зов новгородцев откликнулся с охотою и, приехав в Новгород, тотчас же двинулся к Торжку, потому что Всеволод захватил купцов новгородских по своим городам и направил сыновей с войском к новгородской границе. Однако битвы не случилось. Осторожный Всеволод договорился с Мстиславом. Новгородцы вернули огорченному отцу его сына Святослава, а великий князь отпустил новгородских купцов.

В 1206 г. смоленский епископ Михаил приезжал во Владимир, чтобы великий князь простил их князя за союз с Ольговичами.

Всеволод укреплял безопасность внешних границ. Кочевники - половцы беспокоили южные владения Руси, особенно Рязанские. Он загнал половцев в глубину степей, и их ханы с ужасом бежали с берегов Дона к морю.
Всеволод княжил благоразумно, от самой юности строго соблюдал правосудие. Воспитанный в Греции, уважал древние обычаи, но требовал покорности от князей, но без вины не отнимал у них престола, желал властвовать без насилия. Повелевая новгородцами, льстил их любви к свободе. Мужественный в битвах и всегда победитель, не любил кровопролития бесполезного. Он был рождён царствовать.

ОБУСТРОЙСТВО ВЛАДИМИРА

На склоне к реке за Золотыми воротами в XII в. стояла деревянная церковь Николы, а за ней на высоком отроге располагались деревянные постройки Вознесенского монастыря.

Церковь Николая Чудотворца. 1732 г.

Из летописного рассказа о большом городском пожаре 1185 г. мы узнаем, что во Владимире сгорело 32 храма. Деревянными были жилища рядовых горожан и хоромы богатого купечества и боярства.
Во времена Всеволода III Владимиро-Суздальская Русь достигла наивысшего расцвета. Стороительство достигло небывалого размаха. Были построены крепости во Владимире, Суздале, Переславле-Залесском.

В 1185 г. во время городского пожара, когда пострадал сам Успенский собор, сгорели 32 деревянные церкви; в 1192 г. сгорели 14 церквей; в 1199 г. в пожаре сгорели половина города и 15 церквей.

Владимирский детинец

Во Владимире была построена стена Владимирского детинца (внутренняя крепость 1194 - 1196 гг.).
Лаврентьевской летописи под 6702 1194 г. мы читаем: «Того же лета заложи благоверный князь Всеволод Юрьевичь детинець, в граде Володимери, месяца июня в 4 день на память святого Митрофана патриарха Костянтинаграда».
Это строительное мероприятие Всеволода стоит в ряду других осуществленных им крепостных сооружений этого времени:
- в 1192-1194 гг. обновляются дубовые стены Суздальского кремля. Мономахов тын был заменён рубленным (соединённые срубы клетей с засыпкой глиной). Успенскому собору Кремля потребовался ремонт, который был сделан в 1194 г. по повелению Всеволода. Епископ Иоаанн I украсил отремонтированный Суздальский собор вставкой в его фасад большого белокаменного закладного креста с высеченной надписью «похвалой кресту». После ремонта собор простоял 28 лет. В 1222 г. он был разобран, и на его месте в 1222-1225 гг. при сыне Всеволода был построен новый белокаменный собор Святой Богородицы. Собор был трёхглавым, самым красивым сооружением Суздаля XIII в. Здание простояло без повреждений более 200 лет;
- в 1195 г., одновременно со строительством Владимирского детинца, Всеволод посылает тиуна своего возобновлять укрепления далекого Остерского городца и закладывает деревянный «город» по гребню валов Переславля-Залесского, законченный в том же году.
В 40-45 м. к северу от колокольни Успенского собора под землей лежат открытые в 1936-1937 гг. остатки белокаменных укреплений владимирского детинца, сооруженных Всеволодом III и епископом Иоанном I в 1194-1196 гг. и отрезавших от города их дворы и дворцы.
Ворота детинца были уменьшенной и упрощенной копией Золотых ворот. В их широкой западной стене шла лестница на верхнюю боевую площадку, в центре которой стояла маленькая надвратная епископская каменная церковь Иоакима и Анны построенна двумя годами позже закладки детинца, в 1196 г., епископом Иоанном I. Которая вскоре и освящается. Лаврентьевская и Воскресенская летописи сообщают, что эта церковь была поставлена «на воротех святое Богородици», т. е. на воротах Успенского собора. По позднейшему житию владимирского князя Георгия Всеволодовича, епископ Иоанн I заложил эту церковь «на своем дворе». Таким образом выясняется, что ворота детинца с надвратной церковью Иоакима и Анны были в то же время воротами, ведшими к епископскому собору.

Успенский собор во Владимире и его колокольня - бывшие ворота (по рис. 1801 г.)

Это было изящное сооружение, видимо, не уступавшее по красоте городским соборам: при раскопках были найдены фрагменты колончатого пояса, украшенного резьбой портала, майоликовые зеленые плитки пола боевой площадки и цветные майоликовые тонкие фигурные плитки от мозаичных полов храма. Его своды, возможно, поддерживались легкими круглыми колоннами, бракованные обломки которых были использованы строителями в кладке стен детинца. Стены, сложенные из белого камня и плит пористого туфа, смыкались на западе с валом Среднего города, а к востоку шли до Димитриевского собора.

Исходя из размера ворот, помещавшаяся на них церковь могла иметь размеры не более 8-9 м. по стороне: вокруг нее должен был оставаться обход верхней боевой площадки. При этих миниатюрных масштабах церковь не могла иметь столбов, которым отвечали бы лопатки фасадов, скорее всего она была бесстолпною церковью, подобной с-в. капелле-усыпальнице Черниговского Спасского собора, также имевшей на стенные лопатки. Можно, однако, предполагать, что заложенные в основание западного крыла детинца бракованые обломки белокаменных сравнительно легких колонн могли иметь отношение к конструкции надвратной церкви. Не имела ли она круглых колонн, поддерживавших своды? Все это, как и вопрос о верхе надвратной церкви, остается в области догадок. Епископская церковь имела такую же богатую отделку как и епископский Успенский собор. Полы покрывались плиткой. Если принять среднюю площадь, подлежащую вымостке, в 100 м2, потребность в плитке выразится в количестве 3460 штук. Данный заказ, насколько можно судить по сохранившимся фрагментам, исполнялся в пяти мастерских.
Наборные из поливных плиток полы впервые появились в архитектуре Киевской Руси, а в XII в. получили широкое распространение в зодчестве русских княжеств. Они известны в Софийском соборе в Киеве, Зарубском монастыре, храме и гражданских постройках Белгорода, Псреславле Южном, киевских храмах так называемого «Симеона на Кудрявце» и Никиты, Зверинецких пещерах под Киевом, далее во Владимире Волынском, Галиче, Дрогичине и Гродно. На севере они известны в Смоленске, Старой Рязани и в Нередицкой церкви под Новгородом. Но едва ли не наиболее широко этот прием был развит в архитектурных памятниках Владимирской земли. Наиболее ранние поливные плитки встречены нами при раскопках в Спасо-Преображенском соборе в Переславле-Залесском, далее в Боголюбовском дворце, в церкви Спаса во Владимире 1164 г. Есть указания, что подобные же плитки находились при раскопках К.Н. Тихонравова под Владимиром - на Федоровском холме, с которым связывается предание о постройке здесь князем Андреем церкви Федора Стратилата. Следовательно, в строительстве Боголюбского мы имеем первый опыт производства и применения этого отделочного материала. При Всеволоде и позже этот род убранства получает дальнейшее развитие. Подобные плитки были найдены в соборе владимирского Рождественского монастыря, построенного почти одновременно с детинцем (1192-1195 гт.), в соборе Княгинина монастыря во Владимире (1200-1202 гг.), и, наконец, в Суздальском соборе (1222-1225 гг.). Плитки надвратной церкви детинца ближе всего к плиткам Княгинина собора, на их тыльной стороне есть выпуклая рамка, а в центре также выпуклый кружок или квадрат.
Владимирские плитки по сравнению с белгородскими отличаются большей грубостью техники и рисунка; белые известковые глины юга, дающие плотный прочный черепок, допускали минимальную толщину плитки (1 - 1.5 см), владимирские плитки из красной грубо обработанной глины толсты (до 3 см) и велики, цветной рисунок не достигает сложности и изящества южных прототипов. Расписанная внутри фреской, с полами из цветных плиток и наборных узоров, она была, однако, не менее пышной постройкой, чем княжеский придворный собор.
Древняя надвратная церковь Иоакима и Анны получила в XVII в. шатровый верх. В таком виде ее запечатлела гравюра по рисунку 1764 г. и акварельный рисунок из «Губернского атласа» 1801 г.
Рядом с Успенским собором размещались епископский двор (1158-1160 гг.) с церковью Иоанна Предтечи (1194 г.) и княжеский каменный дворцовый комплекс (1195-1196 гг.). Княжеский дворец был связан переходами с белокаменными лестничными башнями Дмитриевского собора (1195 г.).
Всеволодовская цитадель, опоясавшая камнем епископский и княжеский дворы во Владимире не ограничивались территорией епископского двора. Она шла далее на восток, охватывала княжеский двор с Димитриевским собором и, наконец, смыкалась со стеной придворного Рождественского монастыря, занимавшего юго-восточный угол Среднего города.
Монументальный боевой характер укреплений детинца свидетельствует об остроте и напряженности классовой борьбы в городе, не потухшей после восстания 1174 г. и убийства Андрея Боголюбского. «Мятеж» 1177 г., с которым столкнулся и Всеволод, какое-то городское волнение, связанное со страшным пожаром Владимира 1185 г., когда «на крестьянском роде страх, колебание и беда упространися», наконец пожар 1193 г., когда сгорела половина укреплений города, а двор Всеволода едва отстояли, но «много зла учинися» - все эти факты говорят о тревожной атмосфере в столице. Трещина в «союзе горожан и королевской власти» углублялась. Но Всеволод мог, опираясь на свое установившееся могущество, не считаться со своими союзниками. Каменный панцырь детинца стал между княжеско-епископским двором и городом, он гарантировал безопасность владимирских владык от неожиданных осложнений и прикрывал их хоромы и храмы от опасного соседства горючего деревянного города.

Был перестроен после пожара пятиглавый Успенский собор - 1185-1189 гг.

Владимирский Успенский собор

Детинец, помимо двора духовного владыки, включал и княжий двор у Дмитриевского собора. Возможно, что детинец при этом захватывал с восточной от Дмитриевского собора стороны большую территорию, чем предполагал Н.Н. Воронин. Гораздо восточнее предполагаемой границы детинца, между Дмитриевским собором и Рождественским монастырем в 1993 г. вскрыт небольшой раскоп площадью 80 кв. м, где обнаружен непотревоженный слой домонгольского времени с остатками двух деревянных построек XII - XIII вв. и коллекцией интересных находок. В их числе оказалось 9 фрагментов витражных стекол, фрагменты восточной поливной керамики, медная с позолотой рельефная накладка в виде дракона или, скорее, грифона, а также бронзовая иконка XIV в. - вещи явно княжеского обихода.
Во Владимире был построен пышный каменный дворец с придворным Дмитриевским собором (1194-1197 гг.). См. Дмитриевский Собор .

РОЖДЕСТВЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ

По преданию мужской монастырь был основан в 1175 г. владимирским князем Андреем Боголюбским.
При Всеволоде была построена вторая внутрення крепость с собором Рождества Богородицы 1192-1195 гг.

Четырехстолпный трехапсидный одноглавый собор был выстроен в традициях, характерных для Владимиро-Суздальского белокаменного зодчества XII в.

Блок архивольта портала собора Рождества Богородицы. 1192-1196 гг. Известняк; теска, резьба 75 х 35 х 20. В 1862 г. при перестройке собора по проекту архитектора Н.А. Артлебена использован в кладке нового собора.

До 1219 г. в соборе велись еще какие-то работы, так как именно в этом году состоялось «великое священие» храма. С 1230 г. в монастыре существовала архимандрия, затем он стал главной обителью всей Северо-Восточной Руси.
В 1263 г. в монастырском соборе похоронили князя Александра Ярославовича Невского, мощи которого были открыты в 1381 г.
Роль первой обители Владимирской (а затем Московской) митрополии принадлежала Рождественскому монастырю до 1561 г., когда он стал вторым после Троице-Сергиевой Лавры.
В сер. XVII в. в монастыре снова началось каменное строительство: в 1654 г. возводится колокольня в виде высокого восьмигранного столпа с шатром (не сохр.), в 1659 г. построены казенные кельи. В 1667 г. монастырь стал ставропигиальным.
При архимандрите Викентии в 1678-1685 гг. к собору пристроили каменные палатки (не сохр.), тогда же возвели братский корпус. Во 2-й пол. XVII в. строится каменная надвратная церковь Рождества Христова с примыкающей трапезной, а к юго-восточному углу казенных келий пристраивается еще один объем. Какие-то здания XVII в. существовали на месте Архиерейских палат.

Новопостроенный Богородице-Рождественский собор

См. Богородице-Рождественский мужской монастырь .

КНЯГИНИН МОНАСТЫРЬ

Жена князя Всеволода Мария Шваровна основала в городе Княгинин монастырь с кирпичным Успенским собором, возведённым в 1200 - 1202 гг. Летописи не дают точных сведений о происхождении Великой княгини Марии. Одни источники (Нестерова, Никонова летописи, Степенная книга) называют ее дочерью чешского князя Шварна, другие (например, Игнатьевская летопись) указывают на ее происхождение от одного из князей кочевавшего по югу Руси племени ясов, возможно, взятого в плен и принявшего христианскую веру. Мария Шваровна была матерью восьмерых сыновей и четырех дочерей Всеволода. Поводом к основанию монастыря стала болезнь Великой княгини после рождения сына Иоанна, в силу чего она решает уйти в монастырь и принять иночество.
О приобретении княгиней земли для монастыря говорится в Никоновской летописи и Степенной книге: «Боголюбивая великая княгиня Мария сотворила дело достойное памяти: подражая праву праведного Авраама, она купила ценою часть земли на строение церкви и монастыря во славу Богу и пречистой Богородице».
Из книги архимандрита Порфирия мы узнаём точную дату основания монастыря: «каменный монастырский храм был заложен 15-го июля 1200 г. самим Великим князем Всеволодом и епископом Иоанном I, а освящен 9 сентября 1202 г., вероятно, тем же самым епископом».
В житии святого Георгия так описывается это событие: «В лето 1200 Великий князь Всеволод Георгиевич совет положил со своею Великою княгиней Мариею, и с благословления блаженного епископа Иоанна I создали церковь каменную во имя Пресвятой Богородицы Успения в монастыре Княгинине; и составили обитель монахиням, и всяким довольством и имением снабдили».
В отличие от белокаменных сооружений этого периода, собор был сделан из плоского плиточного кирпича размером 12-20 ×12-25 × 3,5-6 см, на крепком известковом растворе со швами 3-5,5 см, носившего название плинфы и сохранившегося до настоящего времени в нижних частях стен этого памятника.
Тяжело заболев, Великая княгиня решает постричься в новом монастыре. С тех пор монастырь получает имя Княгинина и служит местом захоронения Владимирских княгинь и княжон.
Располагаясь в непосредственной близости от Орининых ворот, монастырь, вероятно, играл и стратегическую роль, представляя собой одну из оборонительных точек Владимира.

Начальные архитектурные формы XII-XIII вв. этого сооружения до нас не дошли. Вероятнее всего, как пишет в своей книге «Предварительные исследования Успенского собора Княгинина монастыря» И.А. Столетов, они повторяли сложившиеся формы владимиро-суздальских храмов этого периода, и, в частности, формы Дмитриевского собора, но с более простой архитектурной обработкой, отвечавшей как монастырскому характеру этого собора, так и новому материалу - кирпичу. Храм был богато украшен на средства Великой княгини. О судьбе собора в последующие столетия мы мало что знаем. На протяжении веков он подвергался неоднократным переделкам.

Успенский собор Княгинина монастыря

Сохранившийся Успенский собор монастыря возведен на месте старого в конце XV – нач. XVI в.
Он представляет собой мощный куб с трехчастным делением фасадов, с галереей и приделами у восточных углов. Снаружи стены завершаются закомарами, над которыми расположены двумя ярусами килевидные кокошники, увенчанные мощным световым барабаном. Успенский собор неоднократно подвергался значительным переделкам. В результате реставрационных работ памятнику в основном возвращен вид XVI в. Внутри собора сохранились фрески сер. XVII в. московской школы живописцев под руководством Марка Матвеева. На северной и южной его стенах изображены сцены из жизни Богородицы, в алтаре видны фигуры апостолов, а на пилонах храма, несущих своды и купол, художники поместили изображения епископов и великих князей. Есть и напоминание о расплате за грехи - сцена «Страшного суда».

Фрески алтарной апсиды Успенского собора. XVII в.

19 марта 1206 г. скончалась первая жена великого князя Владимирского Всеволода Большое Гнездо Мария Шварновна и была погребена на северной паперти Успенского собора «своего», Княгинина монастыря.

Великая княгиня Владимирская Мария Шварновна

В некрополе Успенского собора похоронены обе супруги Всеволода III, жена и дочь Александра Невского, а также находились мощи святого мученика Авраамия Болгарского .
На Лазареву субботу, 10 апреля 1991 г., состоялось торжественное освящение Успенского собора монастыря. Из кафедрального Успенского собора крестным ходом был перенесен мощевик с частицей мощей святого мученика Авраамия Болгарского, Небесного покровителя обители.
В 1992 г., в Великую Среду, по ходатайству архиепископа Евлогия была принесена из Владимирского краеведческого музея в Благовещенский придел Успенского собора монастыря чудотворная Боголюбская икона Божией Матери , написанная по повелению святого благоверного князя Андрея Боголюбского в память о явлении ему Пресвятой Богородицы. Еженедельно перед образом Царицы Небесной совершались молебны.
23 мая 1993 г., в Неделю о слепом, чудотворная Боголюбивая икона Божией Матери была перенесена из Благовещенского придела в главный храм и поставлена в северной части иконостаса.

Марьино-владельческая усадьба

План Владимира XII-XIII вв. (по Н.Н. Воронину)

Цифрами на плане обозначены: I - город Мономаха (Печерний город); II - Ветчаной город; III - Новый город; IV - детинец; 1 - церковь Спаса; 2 - церковь Георгия; 3 - Успенский собор; 4 - Золотые ворота; 5 - Оринины ворота; 6 - Медные ворота; 7 - Серебряные ворота; 8 - Волжские ворота; 9 - Дмитриевский собор; 10 - Вознесенский монастырь ; 11 - Рождественский монастырь; 12 - Успенский (Княгинин) монастырь; 13 - Торговые ворота; 14 - Ивановские ворота; 15 - ворота детинца; 16 - церковь Воздвижения на Торгу.

Вошедший в Средний город попадал в центр столицы. Справа, за белокаменной стеной детинца, были видны златоглавый Успенский собор с вышками епископского двора, здания дворца Всеволода по сторонам Димитриевского собора и за ними - собор Рождественского монастыря. Налево была площадь торга с церковью Воздвижения, за которой виднелись поднимавшиеся к горизонту поля. Впереди, на склоне плато Среднего города, лежал восточный пояс его стен с Ивановской проездной башней. За ним начинался торгово-ремесленный конец города - его посад, где дома и храмы были исключительно деревянными. Здесь городской треугольник сужался, и его застройка походила на большую деревню, расположившуюся вдоль дороги. Это впечатление усиливалось широким внегородским ландшафтом, открывавшимся отсюда к югу и востоку. Центральная улица проходила сквозь белокаменную арку Серебряных ворот и сливалась с дорогой на село Доброе, Боголюбово и Суздаль. Мы достоверно не знаем, как располагались поперечные улицы. Можно думать, что при небольшой ширине Ветчаного города-посада на главную улицу выходили, как и теперь, короткие проулки. В Среднем городе значительную площадь занимал торг, к которому, вероятно, сходились улицы из северо-восточной части. В Новом городе, по-видимому, была поперечная улица, шедшая вдоль валов Среднего города по оврагу к Волжским воротам на Клязьме и к северным Медным, к Лыбеди. На северо-запад, может быть, шла улица от Торговых к Ирининым воротам. Город открывался сменяющимися разнообразными ансамблями не только изнутри. Едва ли не более важным в его замысле были его наружные «фасады», явно рассчитанные на восприятие с далеких расстояний и разных точек зрения. Строители Владимира, мастерски используя богатый рельеф береговой гряды, создали широко открытый во внешний мир городской ансамбль. Со стороны Юрьевской дороги, с полого приподнятых к северо-западу полей город открывался немного сверху и почти целиком во всей многоликости своих частей. С холмов, по которым спускалась с востока дорога от Суздаля, город представлялся спокойно поднимающимся в гору; впереди стояли Серебряные ворота, за ними лепились жилища горожан с группой высоких рубленых храмов, выше их вдали лежал пояс стен Среднего города с Ивановскими воротами и башнями, а дальше и слева сверкали купола соборов Рождественского монастыря и детинца. Но главным аспектом городского ансамбля был, несомненно, его южный «фасад», обращенный к реке и шири пойм и лесов, среди которых шла дорога на Муром. Отсюда город был виден во всей своей величавой протяженности, напоминая панораму Киева над Днепром. На холме с запада стояли деревянные здания Вознесенского монастыря и церковь Николы. С южного угла Нового города спускалась вниз крепостная стена, чтобы из оврага от Волжских ворот снова круто подняться к углу Среднего города. В полукруглой впадине за ней по склонам горы стояли утопавшие в садах дома горожан, а над ними, по высокому краю плато, располагались княжеские дворы с храмами Спаса и Георгия и возвышались острые кровли теремов. Высоко на углу Среднего города вздымал свои купола Успенский собор - центральное звено панорамы; в ряд с ним, почти на равных интервалах, были видны меньшие по объему соборы Димитриевский и Рождественский. Поставленные на самом краю плато, они создавали обманчивое впечатление, что и вся глубина города наполнена подобными же белокаменными зданиями. От высшей точки - Успенского собора - профиль города медленно и ритмично понижался. Панораму низменного посада - Ветчаного города - определяли верхи деревянных храмов, создававшие вместе с шатрами крепостных башен вырезной зубчатый и более дробный силуэт. Особенно величественной и сказочной предстает южная панорама в ранние часы рассвета, когда пойма и городские высоты тонут в молочном море клубящегося тумана и пламенеющие в первых лучах солнца белокаменные соборы кажутся фантастическим видением. Не представляет сомнения, что как «интерьеры» города, так и его ярко выраженная «фасадность» не были «счастливой случайностью», но являлись результатом большой творческой работы владимирских горододельцев.

1206 г. сына его Ярослава Всеволод Чермный, князь Черниговский, выгнал из Южного Переяславля. Великий князь выступил в поход; в Москве к нему присоединился старший сын его Константин с новгородцами, а потом муромские и рязанские князья. Все думали, что пойдут на юг, но обманулись: Всеволоду донесли, что рязанские князья изменяют, дружат с черниговскими. Великий князь, позвав их на пир, приказал схватить их и в цепях отправил во Владимир; Пронск и Рязань были взяты; последняя выдала ему остальных своих князей с их семействами. Всеволод поставил здесь сначала своих наместников и тиунов, а потом - сына Ярослава. Но против последнего рязанцы возмутились, и Всеволод опять подошел к Рязани с войском. Приказав жителям выйти из города, он сжег Рязань, а рязанцев расселил по Суздальской земле; той же участи подвергся Белгород (1208). Два рязанских князя, Изяслав Владимирович и Михаил Всеволодович, избегшие плена, мстили Всеволоду опустошением окрестностей Москвы, но сын Всеволода, Юрий, разбил их наголову; те укрепились на берегах реки Пры (или Тепры), но Всеволод вытеснил их и отсюда; затем, при посредстве митрополита Матфея, нарочно приезжавшего во Владимир, Всеволод примирился с Ольговичами Черниговскими и скрепил этот мир брачным союзом сына своего Юрия с дочерью Всеволода Чермного (1210 г.).

Владимиро-Суздальское княжество в XIII в.

Незадолго до смерти Всеволод хотел отдать старшинство старшему сыну Константину, а в Ростов посадить Юрия. Но Константин был недоволен, он хотел взять себе и Владимир и Ростов. Тогда Всеволод «созвал всех бояр своих с городов и волостей и епископа Иоанна I , и игумены, и попы, и купцы, и дворяны, и вси люди» (Воскресенская летопись) и передал старшинство младшему сыну - Юрию. Нарушен был коренной обычай, что повлекло за собой усобицы и разногласия.

Всеволод скончался в 1212 г. Мощи хранятся в Андреевском приделе Успенского собора во Владимире.

После смерти Всеволода в Северо-Восточной Руси образовались удельные княжества: Суздальское (князь Юрий Всеволодович), Переяславское (с Тверью, Дмитровом, князь Ярослав Всеволодович), Ростовское (с Белоозером, Устюгом), Ярославское, Угличское, Юрьевское (князь Святослав Всеволодович), Стародубское (князь Иван Всеволодович), Ростовское княжество достаётся Константину Всеволодовичу.

Основными итогами правления Всеволода была расправа с боярами Ростова, противившимися княжеской власти, расширение территории Владимиро-Суздальского княжества, украшение Владимира Дмитровским и Рождественским соборами, кремлём-детинцем.
Летописец говорит о его религиозности и нищелюбии и прибавляет, что князь судил судом истинным и нелицемерным.

Находки

Энколпион. Кон. XII нач. XIII вв.
Белый металл, литье, гравировка.13,7x7,6x1,5 см. С округлыми лопастями, оформленными парными каплевидными выступами. С остатками желтого металла, с оглавием в виде биконической полой бусины. С рельефными изображениями. На лицевой стороне: Распятие (в центре) и Богоматерь, Иоанн Богослов и Иоанн Креститель - погрудно в медальонах на боковых и верхнем концах креста. Все изображения подписные. На оборотной стороне: Богоматерь с мла денцем (Одигитрия?) и, на боковых и верхнем концах креста погрудно в медальонах святые воины: Георгий, Дмитрий, Нестор (?). Внутри энколпиона: коричневая масса с крестовидным углублением с остатками древесного тлена. Место находки: «Ветчаный город» Владимира. Клад 1993 г.

Дмитриевский собор.
Свято-Успенский Княгинин женский монастырь.
Городищи развитого средневековья Владимиро-Суздальского княжества.

Copyright © 2015 Любовь безусловная