Михаил Васильевич Водопьянов Полярный лётчик. Водопьянов, михаил васильевич Водопьянов летчик биография

Родился 18 ноября (6 ноября по старому стилю) 1899 года в селе Студенка Липецкого уезда (ныне часть города Липецка) в крестьянской семье.

В 1919 году Водопьянов добровольцем вступил в Рабоче-крестьянскую Красную Армию, служил обозным в дивизионе воздушных кораблей, с 1920 года — помощник шофера, с 1921 года — шофер. Участвовал в гражданской войне.

После демобилизации в 1922 году приехал в Москву, работал два года шофером. После сокращения брался за любую работу.

С 1925 года Михаил Водопьянов работал авиационным мотористом, затем бортмехаником.

В 1928 году окончил летную школу "Добролета", в 1929 году - Московскую летно-техническую школу.

В качестве бортмеханика, а затем и летчика "Добролета" Водопьянов участвовал в экспедициях по борьбе с саранчой на Северном Кавказе и в Казахстане. В январе 1930 года первым открыл воздушную линию на остров Сахалин. С 1931 года работал на Центральном аэродроме в летном отряде газеты "Правда", доставлявшем газетные матрицы в крупнейшие города СССР. Потом летал на гражданских самолетах по дальним воздушным трассам Москва — Ленинград, Москва — Иркутск, на остров Сахалин, в Петропавловск-Камчатский.

Зимой 1933 года в испытательном перелете из Москвы до Петропавловска-Камчатского самолет Водопьянова разбился на озере Байкал, а он получил сотрясение мозга и множественные переломы.

В марте — апреле 1934 года Михаил Водопьянов участвовал в спасении экипажа ледокола "Челюскин", за что был удостоен звания Героя Советского Союза.

В 1936-1937 годах возглавлял полеты в Арктику, в том числе впервые в мире совершил посадку на Северном полюсе, доставив туда полярную экспедицию (СП-1).

В 1937 году Водопьянов был избран депутатом Верховного Совета СССР от Липецкого избирательного округа.

Участвовал в советско-финляндской войне 1939-1940 годов в должности командира тяжелого бомбардировщика ТБ-3. Совершил несколько боевых вылетов.

В начале Великой Отечественной войны Михаил Водопьянов командовал дальнебомбардировочной авиационной дивизией. Лично участвовал во втором налете на Берлин, в котором его самолет Пе-8 был подбит и совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником.

Через линию фронта Водопьянов вернулся к своим. За большие потери был смещен с должности командира дивизии.

Михаил Водопьянов продолжал совершать боевые вылеты как командир корабля в составе 746-го авиационного полка дальнего действия и 25-го гвардейского тяжелого бомбардировочного авиационного полка, затем был в распоряжении командующего 18-й воздушной армией.

В 1943 году ему было присвоено воинское звание генерал-майора авиации. С 1946 года - в отставке.

В 1948-1950 годах Водопьянов участвовал в военных высокоширотных экспедициях "Север-1", "Север-2" и в исследованиях Арктики.

Водопьянов - Герой Советского Союза, награжден четырьмя орденами Ленина, четырьмя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, медалями.

Скончался Михаил Водопьянов 11 августа 1980 года, похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

В Москве именем Водопьянова названа улица, а на доме, в котором он жил, установлена мемориальная доска. В Севастополе его именем назван спуск. В Липецке есть улица его имени и установлена памятная стела.

В 2013 году был установлен памятник Михаилу Водопьянову на Аллее летчиков-героев на Ходынском поле в Москве. Скульптурная композиция раскрывает яркий сюжет из жизни героя — первое в истории приземление на льды Северного полюса в 1936 году.

Водопьянов Михаил Васильевич летчик-полярник, Герой Советского Союза ¦ 6. Родился 18 ноября 1899 в селе Студенка (ныне - в черте города Липецк). Русский. В армии с 1919. Служил обозным в Дивизионе воздушных кораблей, с 1920 - помощник шофера, с 1921 - шофер. Участвовал в гражданской войне. С 1925 - авиационный моторист, затем бортмеханик. В 1928 окончил летную школу "Добролета", в 1929 - Московскую летно-техническую школу. В качестве бортмеханика, а затем и летчика участвовал в экспедициях по борьбе с саранчой на Северном Кавказе и в Казахстане. В 1929 первым открыл воздушную линию на остров Сахалин. С 1931 работал на Центральном аэродроме в летном отряде газеты "Правда", доставлявшем газетные матрицы в крупнейшие города СССР. Потом летал на гражданских самолетах по дальним воздушным трассам Москва-Ленинград, Москва-Иркутск, на остров Сахалин.

Зимой 1933 года в испытательном перелете из Москвы до Петропавловска-Камчатского его самолет разбивается на озере Байкал. Бортмеханик погибает. Водопьянов получил сотрясение мозга и множественные переломы, впоследствии только на одну голову наложили тридцать шесть швов.

В 1934 после долгой осады правительственной комиссии добился отправки для участия в спасении челюскинцев. Вместе с В.Галышевым и И.Дорониным совершил перелет длиной почти 6000 км из Хабаровска в Ванкарем на деревянно-полотняном самолетике Р-5, без штурмана, без радиста, через хребты, через горы, по неимоверно тяжелой трассе. Из Анадыря трижды летал к бедствующим людям и вывез оттуда десять человек.

Звание Героя Советского Союза Михаилу Васильевичу Водопьянову присвоено 20 апреля 1934 за мужество и отвагу, проявленные при спасении челюскинцев.

В 1936-1937 совершал полеты в Арктику, был командиром летного отряда, доставившего на Северный полюс 21 мая 1937 первую дрейфующую станцию. Впервые в мире произвел посадку самолета на северный полюс. За что получил орден Ленина (дважды героями в то время не становились).

Участник Великой Отечественной войны: с июля 1941 - командир 81-й дальнебомбардировочной авиационной дивизии. В августе 1941 лично участвовал во втором налете на Берлин. Его самолет Пе-8 был сбит и совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником. Через линию фронта вернулся к своим. За большие потери был смещен с должности командира дивизии, но продолжал совершать боевые вылеты как рядовой летчик.

С 1946 - в отставке. В 1948 участвовал в организации дрейфующей станции "Северный полюс-2". Занимался литературной деятельностью, член Союза писателей.

Лучшие дня

Водопьянов Михаил Васильевич (р. 6(18).11.1899, с. Студёнка, ныне часть г. Липецка), русский советский лётчик, один из первых Героев Советского Союза (20.4.1934), генерал-майор авиации (1943). Член КПСС с 1934. Родился в семье крестьянина. В феврале 1918 добровольно вступил в Красную Армию, служил шофёром-мотористом, затем бортмехаником и пилотом в авиации. После Гражданской войны летал на самолётах по трассам Москва – Иркутск, Москва – Ленинград, первым открыл воздушную линию на о. Сахалин. Окончил военно-авиационную школу лётчиков (1929). В марте – апреле 1934 участвовал в спасении экипажа ледокола «Челюскин», за что был удостоен звания Героя Советского Союза. В 1937 участвовал в воздушной экспедиции на Северный полюс. Во время Великой Отечественной войны командовал авиадивизией. С 1946 в отставке. Автор романа «Киреевы» (1956), повестей, рассказов, автобиографической книги «Полярный лётчик» (1952) и книги «Валерий Чкалов» (1954). Награждён 4 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени и медалями.

БСЭ, 3-е изд.

Родился я в 1899 году в селе Студенки Липецкого уезда б. Воронежской губ. в бедной крестьянской семье. Почти все жители села, в том числе и мои родители, были неграмотными.

Несмотря на близость села к Липецку, никто из крестьян не ходил ни в городской театр, ни в парк, где летом по вечерам играл оркестр. Все это предназначалось для развлечения «господ», которые съезжались со всей России лечиться на знаменитых липецких грязях.

1907-й год. Село Студенки.

Катаясь на лодках по тихой, прозрачной реке Воронеж, «господа» любовались городом, живописно раскинувшимся по холмам и берегу огромного Петровского пруда.

На самом высоком месте города стоял собор, куда мы с бабушкой часто ходили молиться и слушать церковный хор. От Соборной площади, Дворянской улицы и Верхнего парка дорога спускалась в Нижний парк. Посреди дороги до сих пор красуется трехгранный шпиль, воздвигнутый в память приезда в наш город Петра I, а в Нижнем парке сохранилась кузница, где Петр показал местным жителям свое искусство кузнеца – он отковал здесь подкову.

Внизу, где круглый год били ключи, была выстроена часовня. Через нее проходила родниковая вода. Каждый приезжий или прохожий мог зайти и напиться, конечно за плату, «святой» воды.

Зимой город замирал. Лишь купеческие кутежи да крестные ходы разнообразили жизнь горожан.

… Мне не было и восьми лет, когда отец поссорился с дедом и решил уехать из родных мест. Наша семья проделала тогда большое путешествие.

Мы приехали в Сибирь и поселились в Тайшете. Отец получил работу грузчика на железнодорожной станции. Сначала все сложилось как будто неплохо – сняли на окраине маленькую деревянную баню и расположились в ней почти так же удобно, как в избе.

Но вскоре совершенно неожиданно был арестован отец. Мать осталась на чужбине со мной и сестренкой Таней, которой не исполнилось еще и года.

Мы ничего не знали о судьбе отца. Мать ходила на поденную работу, выносила на станцию к приходу поездов пирожки своего изготовления, при виде которых у меня только слюнки текли. Жизнь наша, и прежде небогатая, теперь стала просто тяжелой.

Через год из иркутской тюрьмы пришло письмо от отца. Как ни странно, оно было написано им самим, хотя отец был неграмотным…

Мать сразу же собралась и уехала с сестренкой в Иркутск. На другой день после ее отъезда пришел к нам сосед, дедушка Медведев, а с ним – не знакомый мне человек.

– Мать дома?-спрашивает меня Медведев.

– Нет, к отцу уехала.

– Мы пришли нанимать тебя вот к этому дяде гонщиком лошадей.

– Сколько тебе лет?-спрашивает незнакомец.

– Девять.

– Лошадью править умеешь?

– Умею, я еще в деревне правил.

– Хочешь поехать ко мне? Песок возить будешь. Тебе насыплют, а ты отвезешь, куда укажут, свалить помогут свальщики. Вот и вся твоя работа. Пять рублей жалованья положу на готовых харчах.

«Пять рублей, да еще и харчи!..» - обрадовался я и сразу же согласился. Попросил дедушку Медведева сказать матери, куда я уехал, и отправился со своим хозяином на песчаный карьер.

Работа в самом деле оказалась не тяжелой, но вставать приходилось в четыре часа утра. А по праздникам я должен был нянчить хозяйского сына.

Работал я хорошо, только очень тосковал без матери. Беспокоился, вернулась ли она из Иркутска.

И вот подъезжаю я раз к забою, а там стоит моя мать и в руках держит сапоги. От радости у меня слезы закапали.

– Не плачь, сыпок, – сказала мать, – смотри, какие я тебе сапоги привезла – новые, четыре рубля отдала!

Какая это была радость! Но недолгим было наше свидание, и я вновь остался с чужими людьми.

Осенью хозяин рассчитал меня, но не доплатил рубль, а кроме того, вычел четыре рубля с полтиной за одежду – рваную телогрейку и другое тряпье. На руки пришлось лишь семь рублей. Один из рабочих попробовал вступиться за меня, но хозяин не прибавил ни копейки.

Завернул я деньги в портянку, чтобы не украли в дороге, и поехал в Тайшет. Помню, как я приехал на станцию и помчался домой. Перед самым домом разулся и вынул из портянки деньги.

Мать жарила пирожки, когда я ворвался в баню. Не здороваясь, я торжественно передал ей деньги и с гордостью заявил:

– Я бы еще больше привез, если бы хозяин не обсчитал!

Мать была очень довольна моим приездом. Трудно ей приходилось одной: и пирожки надо было продавать, и за сестренкой смотреть.

Вскоре меня отдали в школу, но проучиться пришлось недолго: ударили сибирские морозы, а у меня не было теплой одежды.

Настала весна. Много раз я наблюдал, как по тракту шли люди, осужденные на каторгу. Измученные, закованные в кандалы, они часто падали, а конвоиры били их, заставляя итти вперед.

Однажды поднялся переполох. Гнали большую партию политических и уголовников. Каким-то образом группе арестантов удалось разоружить конвоиров и убежать в тайгу…

Летом мать снова уехала к отцу, и началась моя вольная жизнь. Гулял я с товарищами до позднего вечера. Ходили на рыбную ловлю, в лес, играли в бабки. Дело было летом, а дня нехватало…

И в это время случилась встреча, запомнившаяся мне на всю жизнь.

В таежных чащах, со всех сторон окружавших Тайшет, уже появились грибы. Не сошли еще и ягоды. Бродить по глухим местам было для нас большим удовольствием. Кроме того, за ведро ягод можно было получить деньги.

Идем как-то с ребятами по тропинке и вдруг слышим чей-то стон. Двое из нас испугались и помчались домой. Преодолевая страх, я предложил двоим оставшимся:

– Давайте посмотрим, кто там стонет.

Долго мы стояли, не решаясь двинуться с места. Опять послышался стон. Набравшись храбрости, мы пролезли сквозь густой кустарник.

На земле в неловкой позе лежал человек в кандалах. Мошкара облепила его лицо.

– Беглый, - тихо сказал Витя Сомов.

Каторжник посмотрел на нас как бы невидящими глазами. Казалось, ему было все равно, выдадим мы его или нет.

Я подошел ближе и робко спросил:

– Дядя, ты убежал?

Он не ответил. Потом произнес, едва ворочая языком:

С этой минуты страха у нас уже не оставалось. На смену ему пришло совершенно новое чувство ответственности за жизнь человека. Его судьба была в наших руках. Мы одни могли помочь ему или дать погибнуть, и, разумеется, мы не выбирали.

Много раз меня приглашали к себе в школу или на пионерский костёр мои юные друзья. Я рассказывал им о разных происшествиях из своей долгой лётной жизни и о полётах моих товарищей – полярных лётчиков. Почти всегда после окончания рассказа начинали сыпаться вопросы.

Пионеров интересовало всё: и как я впервые взял в руки штурвал самолёта, и спасение челюскинцев, и полёты в Арктике, и будущее нашей советской авиации.

Время шло, многие школьники, с которыми мне довелось встречаться, стали уже сами лётчиками и педагогами, инженерами и врачами. В школах уже учатся их сыновья и дочери, а вопросы остаются те же, только их стало намного больше.

Вот и решил я сразу побеседовать со всеми ребятами нашей огромной страны, рассказать им то, что знаю.

Мне хотелось, чтобы читатели этой книги правильно поняли то, о чём я пишу, поняли, что в жизни всего можно достигнуть, если упорно стремиться к поставленной цели, не бояться трудностей, много работать и учиться.

Храбрость, мужество, волю и смелость духа надо воспитывать изо дня в день и в школе, и дома, и на спортивной площадке, и в туристском походе. Вы, мои дорогие читатели, строители коммунизма, должны быть трудолюбивыми людьми, верными друзьями и ничего не бояться. И вы будете такими людьми!

Это было давно, ещё до Октябрьской революции. Покосившийся домик, сарай для скотины, поле, огород – вот весь мой маленький мир в детстве.

И в то время, когда люди уже летали на самолётах, в мою голову вбивали, что «свод небесный – твердь есть», а на эту «твердь» ангелы золотыми молоточками приколачивают бриллиантовые звёздочки.

Как-то я спросил у бабушки:

– Бабуня, а до неба далеко?

– Так далеко, что и слова такого нет, чтоб сказать тебе.

– Жаль… Ангелов посмотреть охота: как они там с этими молоточками…

Бабушка обругала меня и сказала, что ангелов видеть нельзя. Я удивился: почему же чертей и ведьм можно видеть, а ангелов нельзя? Она опять рассердилась, хотя отлично знала, что с ведьмами наши односельчане встречаются почём зря. По селу вечно ходили рассказы об этом.

Наслушавшись таких рассказов, я стал бояться ходить ночью.

Однажды шли мы с товарищами с поля, и почудилось нам, что кто-то за нами гонится.

– Ведьма! – крикнул кто-то.

И мы бросились бежать.

Несёмся во весь опор и слышим, что нас преследуют. Решили защищаться. Набрали камней и, зажмурясь от страха, давай их швырять в сторону нашего преследователя. Слышим – отстал. «Ага, видно, и чёрт камней боится!»

Тут мы выпустили весь заряд камней и дали стрекача до нашего дома, который стоял на самом краю деревни.

Товарищи так домой и не пошли – ночевали у меня. А утром выяснилось: пропал ягнёнок у нашего лавочника. Работник всю ночь бегал искал, а к утру нашёл его всего избитого камнями. Бедный ягнёнок еле на ногах держался.

Жаль мне стало ягнёнка, но ребята уверяли, что в его шкуре ночью сидела ведьма.

Об этом случае я скоро забыл. Меня поразило другое.

Недалеко от нашего села был металлургический завод. Крестьяне ближних сёл и деревень возили туда железную руду, известковый камень. За каждый пуд доставленного груза платили по две копейки. Как всегда, у весов собиралось много подвод. И вот однажды к заводу подкатил легковой автомобиль. Мы никогда ещё не видели такой диковинной машины. Не успели мы опомниться, как наши лошади с испугу шарахнулись в разные стороны… И пошла тут неразбериха: ломались телеги, колёса, несколько подвод скатилось под откос, покалечились лошади. Моя-то лошадёнка еле двигалась, а тут так хватила, что я с трудом догнал её. А господа в цилиндрах сидят в машине и смеются.

Свалил я камень, привязал свою лошадь к столбу и пошёл к конторе, где у подъезда стоял автомобиль. Мне страшно хотелось увидеть его поближе. Эх, и позавидовал же я тогда шофёру! Важно сидел он за рулём в кожаной куртке. В любую минуту он может завести машину и поехать…

Возвращаясь домой, я всё время думал о машине. Мне хотелось скорее обо всём рассказать своим товарищам.

Около деревенской лавки стоял сын лавочника, Борис. Я не удержался:

– Борис, на заводе автомобиль стоит. Я его сам видел…

– Эка невидаль – автомобиль! – прервал он меня. – Я ещё не то видел в туманных картинах! – с гордостью добавил он. – Аэропланы летают, автомобилей сколько угодно, а какие города показывают! Разве такие, как наш? Липецк – просто тьфу перед ними!

– Какие это туманные картины?

– А на белом полотне. Там люди как живые бегают.

– А где показывают?

– В театре «Унион». Заплати двадцать копеек – и увидишь. Я каждые три дня хожу.

Я задумался. Чего только не творится на белом свете, а я ничего не знаю! Борис моложе меня, а ему всё известно. Но ведь он сын лавочника – у него деньги есть, а я где возьму?

Отец у меня щедрым не был: даст в праздник три копейки, и больше не проси. Я стал ломать голову над тем, как бы набрать двадцать копеек. Каждое воскресенье меня посылали в церковь и давали десять копеек. На эти деньги я должен был купить просвиру за три копейки и три свечи: две потолще, по три копейки, – спасителю и божьей матери и одну потоньше – всем святым.

Тут я сообразил, что, если я поставлю свечку за копейку одной божьей матери, она за меня заступится перед остальными святыми. Таким образом, у меня останется целых шесть копеек.

Прошло немало дней, прежде чем я с большим трудом собрал желанную сумму. Она была для меня ключом к двери, за которой, как мне казалось, открывался большой мир.

После первого посещения кинематографа я не спал всю ночь. Жизнь моя словно перевернулась. Раньше я думал, что на манер моего существования устроен весь мир: люди живут, пашут, жнут, в церковь ходят… И вдруг оказалось, что есть большие города с огромными домами; есть бегающие и летающие машины; есть управляющие ими люди; наконец, есть машины, снимающие все эти чудеса для кинематографа.

Меня потянуло к какой-то другой жизни. Чтобы взглянуть ещё разок на волшебное полотно кинематографа, я готов был пуститься на всё.

Для меня было совершенно неважно, видел ли я уже какой-нибудь фильм или нет. Самый факт, что на экране появляются предметы, ничем не похожие на те, что я видел в деревне, вполне устраивал меня.

С тех пор мой маленький мир расширился. Я чувствовал, как медленно, но верно рушатся мои детские понятия.

ВОДОПЬЯНОВ Михаил Васильевич , советский общественный и военный деятель, генерал-майор авиации (1943). Герой Советского Союза (20.4.1934).
Родился в крестьянской семье. В феврале 1919 г. добровольно вступил в Красную армию и был зачислен красноармейцем в дивизион воздушных кораблей «Илья Муромец»: подвозчик бензина, помощник авиамеханика. В составе дивизиона участвовал в Гражданской войне, сражался с белогвардейской конницей генерала К.К. Мамонтова и войсками генерала П.Н. Врангеля. С конца 1920 г. в том же дивизионе служил шофёром. После окончания боевых действий был демобилизован и работал шофёром и грузчиком в Москве. В июле 1924 г. принят мотористом в мастерские Всероссийского добровольного общество воздушного флота («Добролёт»). Здесь, кроме специальности моториста, освоил профессию бортмеханика. В 1928 г. окончил лётную школу «Добролёта», сдал экзамены на звание пилота 3-го класса и стал работать пилотом ГВФ. В 1929 г. окончил Московскую лётно-техническую школу. В качестве бортмеханика, а затем и лётчика «Добролёта» участвовал в экспедициях по борьбе с саранчой на Северном Кавказе и в Казахстане. Награждён Особой грамотой и значком «Активист Авиахима». С 1929 г. работал в управлении Дальневосточных воздушных линий «Трансавиация» общества «Добролёт» в Хабаровске и первым, 9 января 1930 г., освоил пассажирскую воздушную линию на остров Сахалин. Затем работал на Центральном аэродроме пилотом 1-го класса в лётном отряде газеты «Правда», доставлявшем газетные матрицы в крупнейшие города СССР. Позднее летал на гражданских самолётах по дальним воздушным трассам: Москва - Иркутск и на остров Сахалин. В 1932 г. переведён на Каспий, затем работал командиром корабля 1-й категории в особом отряде Транспортной авиации Главсевморпути. Зимой 1933 г. в испытательном перелете из Москвы до Петропавловска-Камчатского его самолет потерпел аварию на озере Байкал; бортмеханик погиб, а Водопьянов получил сотрясение мозга и множественные переломы. Позднее, в составе особого отряда Главсевморпути, в декабре 1933 г. принимал участие в поиске и спасении членов экспедиции и экипажа затонувшего в Арктике парохода «Челюскин». За проявленное мужество и героизм 20 апреля 1934 г. ему было присвоено звание Героя Советского Союза и вручена медаль «Золотая звезда» №6. В 1936-1937 гг. совершал полёты в Арктику и участвовал в освоении полярных районов страны. Впервые в мире 21 мая 1937 г. произвёл посадку самолёта в районе Северного полюса, доставив на Северный полюс первую дрейфующую станцию. С февраля 1938 г. исполнял обязанности начальника Управления полярной авиации Главного управления Северного морского пути при Совете Народных Комиссаров СССР, с декабря пилот 1-го класса в Московской авиагруппе особого назначения Управления полярной авиации. В должности командира тяжёлого бомбардировщика ТБ-3 участвовал в Советско-финляндской войне 1939-1940 гг.; совершил несколько боевых вылетов. В феврале 1940 г. ему было присвоено воинское звание комбрига.

С началом Великой Отечественной войны в июле 1941 г. комбриг М.В. Водопьянов из Управления полярной авиации был переведён в ВВС Красной армии, и назначен командиром 81-й авиационной дивизии дальнего действия. В ночь с 10 на 11 августа 1941 г. он лично участвовал во втором авианалёте на Берлин. Его самолёт Пе-8 был подбит и совершил вынужденную посадку на территории, занятой противником, но через линию фронта сумел вернуться в расположение части. За большие потери личного состава и авиационной техники был смещён с должности командира дивизии. В дальнейшем продолжал совершать боевые вылеты в качестве командира корабля 746-го авиационного полка дальнего действия и 25-го гвардейского тяжелого бомбардировочного авиационного полка. В апреле 1943 г. ему было присвоено воинское звание генерал-майора авиации. С сентября 1943 г. состоял в распоряжении командующего авиацией дальнего действия для выполнения специальных заданий (с декабря 1944 г. - 18-й воздушной армии).

После войны в феврале 1946 г. по болезни уволен в запас. В 1948-1950 гг. участвовал в военных высокоширотных экспедициях. Жил в Москве. Член Союза писателей, активно занимался литературной деятельностью. Умер 11 августа 1980 г. Похоронен на Троекуровском кладбище в Москве.

Награждён: 4 орденами Ленина, 4 орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й ст., медалями.