Эссе ах война ты сделала подлая. Сочинение: Ах, война, что ж ты, подлая, сделала Булат Окуджава

Геннадий Синельников

АХ, ВОЙНА, ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА…

Я только раз видала рукопашный,
Раз - наяву и сотни раз во сне.
Кто говорит, что на войне не страшно,
Тот ничего не знает о войне.

Юлия Друнина

«МАНЕВРЫ-80»

В 1977 году после окончания Новосибирского высшего военно-политического общевойскового училища я был направлен для дальнейшего прохождения военной службы в ордена Ленина Ленинградский военный округ - поселок Печенга Мурманской области, в 10-й мотострелковый полк. Чем дальше на север уносил меня скрипучий пассажирский поезд, тем быстрее улетучивалось радостное настроение. За окном вагона лил дождь. Серые, с тусклой растительностью сопки, маленькие карликовые деревья, какие-то камни, покрытые мхом. Не по сезону холодно. Пограничный наряд, внимательно изучающий твои документы и внешность. Все ново и необычно.

Первый гарнизон особенно памятен и дорог. Учиться премудростям армейской службы приходилось, по существу, заново. Военное училище дало в основном теоретические знания и диплом об окончании, как путевку в самостоятельную жизнь. Самоутверждаться же в коллективе и на службе приходилось через отношение к ней и практические результаты. Когда начинался полярный день, часто забывали о времени и уходили домой уже глубокой ночью, а иногда и под утро. Были молоды, энергичны, мечтали о служебной карьере, не считались с семейными проблемами. Главным смыслом жизни была добросовестная служба.

Первым командиром роты у меня был капитан Юрий Волков.

Ты знаешь, почему я выбрал именно тебя из всех выпускников, сразу возле штаба, по прибытии вас в гарнизон? - спросил он меня, когда покидал роту, уходя на новую, вышестоящую должность.

Нет, - ответил я.

Я выбрал тебя по глазам. Они у тебя с каким-то нормальным человеческим смыслом. Я сделал так и ничуть не жалею об этом.

Старший лейтенант Анатолий Болтовский, принявший роту у капитана Волкова, несмотря на свою молодость, был большим специалистом в военном деле. Он сплотил воинский коллектив подразделения, благодаря чему наша четвертая мотострелковая рота через некоторое время добилась высоких показателей в боевой и политической подготовке и была признана лучшей в полку. В общем успехе всего воинского коллектива была частица и моего труда.

Служил в нашей роте механиком-водителем рядовой Николай Егоров. Солдат как солдат. Но чем ближе узнавал я его по службе, тем отчетливее осознавал необычность и трагичность его судьбы. Отца он не помнил. Мать спилась, и в очередной пьянке ее убили. После смерти матери у Николая остались два младших брата - Олег и Сергей. Сначала их вместе отправили в один детский дом, но тот вскоре сгорел. После этого их разлучили, разослав по разным специальным заведениям. Связь с братьями прекратилась. Николай остался жить у родственников, которые не были с ним добры и очень часто даже попрекали куском съеденного хлеба. Николай пытался отыскать Сергея и Олега, но безуспешно. Он был каким-то грубоватым, озлобленным. Видимо, жизнь наложила на него свое клеймо. Прошли недели, месяцы, прежде чем я смог вызвать Николая на откровенный разговор. Узнав подробности его непростой жизни, я начал самостоятельный поиск его потерявшихся братьев. Через несколько месяцев, когда отыскались следы первого, я рассказал Николаю о своем поиске. С тех пор весь личный состав роты с нетерпением ожидал ротного почтальона и выжидательно смотрел на меня, пока я читал полученное очередное письмо. И вот, когда мне наконец пришло последнее, в котором был адрес второго брата, я пошел к замполиту полка, майору Юрию Федоровичу Шевченко, и рассказал ему о имевшем место факте и проведенной мною работе. Замполит был очень удивлен такому случаю, а также тому, что я уже сделал в этой связи.

Вечером весь личный состав роты был собран в Ленинской комнате. Последним из автопарка пришел Николай. И когда замполит полка вручил Егорову отпускной билет для поездки к братьям, а секретарь комсомольской организации роты, сержант Скочигоров, подарки, среди которых был большой целлофановый пакет с конфетами, я впервые увидел, как плакал взрослый парень. Черными, от въевшегося в кожу машинного масла, руками он прижимал к себе подарки, пытаясь что-то сказать, но не мог. Крупные слезы радости бежали по его красным от мороза щекам.

Каким-то образом этот случай попал сначала на страницы армейской, а затем и окружной военных газет. В октябре 1978 года меня вызвали в политотдел армии и предложили должность порученца, а проще - адъютанта члена Военного совета - начальника политического отдела армии. Я отказался.

Почему? - удивился генерал-майор Горшков.

Хочу работать с людьми, - ответил я.

А я что же, по-вашему, не человек? - усмехнулся он.

Я извинился, пояснив, что имел в виду подчиненный личный состав.

Ну, ваше право, настаивать не буду, - сказал генерал, и я покинул его кабинет.

Потом меня вызвал к себе начальник штаба армии генерал-майор Панкратов и после короткой беседы предложил должность заместителя командира по политической части отдельной роты охраны и обслуживания штаба армии, сказав, что в ней командиры и замполиты меняются как перчатки. Такая перспектива службы меня не устраивала. Я стал отказываться от предложения. Кроме того, мне очень не хотелось терять льготы по выслуге, которые предусматривались для офицеров в Заполярье. Я привык к своему коллективу. Наконец, после долгих месяцев неудобств и ожиданий я получил хорошую двухкомнатную квартиру. Нет, мне не хотелось покидать свой гарнизон, и я чистосердечно признался в этом генералу.

Лейтенант, - сказал он мне, - запомни: в армии не просят и тем более не уговаривают, и два раза должность не предлагают. Отказавшись от нее однажды, ты можешь остаться «при своих интересах» на долгие годы. В армии предложение - это приказ, а его нужно выполнять, нравится он тебе или нет. «Полярки», квартира - это, конечно же, хорошо, но не главное в жизни офицера. Подумай об этом. В твоем распоряжении всего одна минута. Смотри, не ошибись!

И я согласился.

Отдельная рота охраны и обслуживания штаба армии, куда меня направили служить, по численности намного превышала ту, где я служил раньше. Личный состав этого подразделения выполнял свои специфические задачи. В роте было много водителей автомобилей командующего армией, его заместителей, начальников служб. Эти водители и доставляли нам с ротным массу неприятностей. Не сразу, но через несколько месяцев напряженной кропотливой работы дела с воинской дисциплиной пошли на заметное улучшение.

Как-то начальник оперативного отдела армии полковник Марченко сказал мне:

Товарищ старший лейтенант, впервые за несколько лет в нашей роте вместо ушедшего в отпуск командира его обязанности оставили исполнять замполита. Обычно это доверяли больше командирам взводов, даже прапорщикам. Скажу честно, не было у нас до этого уверенности в политработниках. А я смотрю на вас и вижу в вашем характере, поведении, работе много хороших командирских качеств. Это очень радует. Поэтому за усердие по службе, личную исполнительскую дисциплину, высокую профессиональную подготовку при проведении занятий по боевой подготовке от имени начальника штаба армии объявляю вам благодарность!

Служу Советскому Союзу! - ответил я.

Домой возвращался радостным и воодушевленным, хотелось работать еще больше и лучше, не покладая рук, не жалея себя и не считаясь со временем.

Вскоре секретарь партийной комиссии при политотделе армии полковник Кондрашов в доверительной беседе сообщил мне новость. Он сказал, что командующим и членом Военного совета армии принято решение о выдвижении меня на вышестоящую должность. И по этой причине я на днях должен убыть в Политуправление Ленинградского военного округа на беседу с начальником отдела кадров. Это сообщение для меня было очень радостным и долгожданным: военное училище я закончил в 25 лет, что поздновато для молодого выпускника. Поэтому назначения на вышестоящую должность ждал давно. И вот наконец это событие свершилось. Знакомые офицеры уже дружески пожимали мне руку, поздравляя с повышением. И хотя приказа о назначении еще не было, я да и сослуживцы хорошо понимали, что все это - лишь вопрос ближайшего времени. Самым трудным было попасть в проект приказа о назначении. А если я в него попал, тем более по рекомендации начальника политического отдела армии, то никаких препятствий с выдвижением уже не будет. Я с нетерпением ждал отъезда в Ленинград. Все складывалось как нельзя удачно: радовалась за меня жена, да я и сам был доволен оценкой моего труда и предстоящими переменами на службе. Мысленно поторапливал оставшиеся до отъезда деньки.

« В ПОДДЕРЖКУ ПРОЕКТА ВИКТОРА ПАНОВА К ДНЮ ПОБЕДЫ: https://www.сайт/work/1306690/
Ах, война, что же ты, подлая, сделала?»(Б. Окуджава)

Война… Это слово черного цвета. Она перечеркивает планы: «Раз война - обо всем забудь и пенять не вправе. Собирался в долгий путь, дан приказ: - Отставить!»
И отставили. Выпускники школ пошли на фронт, а не в студенческие аудитории. Невесты «платьица белые раздарили сестренкам своим». Студенты и преподаватели стали в один строй - солдатский. Разлученные семьи до сих пор ищут друг друга. Дети выросли без родителей. На женские плечи легла мужская работа: «Рубила, возила, копала - разве же все перечислишь? А в письмах на фронт уверяла, что будто отлично живешь». А машина войны делала свое черное дело; в ее огне гибли мужчины, оставляя вдов и сирот, гибли юноши, оставляя девушек без будущих мужей, а нацию - без родившихся детей. Вот что она, подлая, сделала. И это не так уж давно было. Живут еще ветераны Второй мировой. Живут те, кто не воевал, но помнят войну. Стали бабушками и дедушками дети той страшной войны.
Живет с нами моя бабушка Люба, которая видела своего отца в июне 1941-го, когда ей было всего четыре года. Его лицо она не помнит, знает по фотографиям. Помнит лишь отдельные эпизоды. Как выбегала в длинный коммунальный коридор и неслась ему навстречу, когда он возвращался домой. Как когда-то принес отец редчайшие для тех времен фрукты - два апельсина - и сказал: «Это тебе и маме. Свой я по дороге съел». Святая неправда!
Мой прадед Сергей был кадровым офицером. Ему было 28 лет, а прабабушке Шуре 24 года, когда началась война. Бабушка Люба была у них единственным ребенком. Так она и осталась без сестер и братьев. И без отца. Прадед прошел почти всю войну. Почти, так как погиб он в апреле 1945-го. Не дожил до победы 23 дня. Моя мама, его внучка, сегодня уже старше его. Она никогда не знала, как чудесно иметь деда. Ей даже назвать дедушкой было никого. «Что же ты, подлая, сделала?»
Бабушка как-то сказала мне: «Знаешь, Ира, я часто думаю: какой бы была наша семья, если бы не было той страшной войны? У меня точно были бы братья и сестры. Т.е. и у тебя было бы больше родных. А большая семья, если она и вдобавок дружная, это огромное счастье. Вот видишь, как долго откликается гибель людей. Все можно построить сызнова, только не возвратить…» Бабушка, не закончив, замолчала. И я поняла, что почти полвека прошло, а рана не заживает.
9 Мая, в День Победы, у моей бабушки и дедушки всегда гости. Они поминают тех, кто не возвратился с той войны, вспоминают свое военное детство, поют песен тех лет. И плачут во время телевизионной Минуты молчания. Сидят за столом люди преклонного возраста, почти все они предвоенные дети. Их сохранили, вырастили матери, а их родители спасли всех нас, весь мир.
Заканчивая, расскажу такую историю. Когда-то бабушка Люба то ли услышала, то ли прочитала «Песню летчика» В. Высоцкого. Она сказала: «Это о моем отце». Сначала я старалась ей возразить, что нет, не может быть. Он погиб в конце войны, когда уже такого «расписания перед боем» не могло быть:
Их восемь - нас двое,
- расклад перед боем
Не наш, но мы будем играть!
Сережа, держись!
Нам не светит с тобой,
Но козыри надо равнять!
Я уверяла, что совпадение имени и военной профессии прадеда не основание, чтобы…, потом вспомнила бабушкин рассказ об апельсинах и подумала: а зачем я это делаю? Святая неправда имеет право на существование. Моя любимая бабушка так любит песни Высоцкого о войне. Пусть эта песня будет песней о ее отце, моем прадеде. Думаю, поэт не осудил бы нас.

« Ах,война, что ты сделала»

Булат Шалвович ОКУДЖАВА
Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли,
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли за солдатом солдат...
До свидания, мальчики! Мальчики,

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите вы... И все-таки
постарайтесь вернуться назад.
Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
Вместо свадеб - разлуки и дым!
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.
Сапоги... Ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки!
Мы сведем с ними счеты потом.
Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад...
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад!

Ах, война, что ж ты сделала, подлая:
стали тихими наши дворы,
наши мальчики головы подняли -
повзрослели они до поры,
на пороге едва помаячили
и ушли, за солдатом - солдат...
До свидания, мальчики!
Мальчики,

Нет, не прячьтесь вы, будьте высокими,
не жалейте ни пуль, ни гранат
и себя не щадите,
и все-таки
постарайтесь вернуться назад.

Ах, война, что ж ты, подлая, сделала:
вместо свадеб - разлуки и дым,
наши девочки платьица белые
раздарили сестренкам своим.
Сапоги - ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон...
Вы наплюйте на сплетников, девочки.
Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,
что идете войной наугад...
До свидания, девочки!
Девочки,

постарайтесь вернуться назад.

Необычно, что название "До свидания, мальчики" было дано не только песне Булата Окуджавы, но многим другим произведениям.

В 1958-ом году появились стихи Окуджавы. Затем через 4 года в 1962-ом году была написана повесть (одноимённая) Бориса Балтера. Кстати, Балтер и не скрывал, что позаимствовал название у Окуджавы. Замечательная повесть о трёх юношах, родившихся и учившихся в Крыму. Через некоторое время вышел и фильм.

Там звучала эта песня. В 70-ых годах появился ещё и спектакль. Вот какая популярность у этого названия!

Песня "До свидания, мальчики" - авторская. Она была написана (и стихи, музыка) одним человеком. И этот же человек прекрасно исполнил её, аккомпанируя себе на гитаре.

Эта песня - о Великой Отечественной. Об её ужасающей бесчеловечности, поломавшей всё привычное, устойчивое и светлое. Второе название песни - "Ах, война, что ж ты сделала, подлая" (по самой первой строчке).

Песня автобиографична, хотя в ней нет конкретных имён. Окуджава писал её о всех своих друзьях. И эта тема настолько остро врезалась в его душу, что он не смог написать её сразу после войны, хотя и хотел. Ему понадобилось целых 13 лет.

Сам Окуджава писал, что эта его песня, как и некоторые другие - вовсе не о войне. Они против войны ! http://www.liveinternet.ru/community/975979/post71730280/

Бывший миномётчик Булат Шалвович Окуджава очень долго не считал себя готовым к созданию этой песни. Эта песня посвящается тем молодым людям, с которыми он вырос в одном дворе и которые не вернулись с войны. А написаны были эти стихи только в 1958-м году.

Что отличает гражданина страны от временного поселенца? Конечно, не только паспорт, но и глубокое знание истории и уважение к делам предков.

Я поразилась результату, который у меня получился, - слезы на глазах взволнованных подростков. Поэтому сценарий этого урока я посылаю на конкурс методических разработок «Сто друзей». Надеюсь, этот материал будет интересен и моим коллегам.

Тема урока: «Образ фашистского нашествия в I части симфонии № 7 Д.Д.Шостаковича».

1. Воспитание чувства патриотизма.

2. Создать условия, при которых учащиеся смогут самостоятельно определить муз.образ произведения, используя примеры молодежной музыкальной субкультуры.

Методические материалы:

1. Репродукция портрета певицы Иветт Гильбер Тулуз-Лотрека.

2. Фрагменты популярных молодежных песен по выбору учителя.

3. Портрет Шостаковича.

4. Фотографии блокадного Ленинграда.

Ход урока.

Музыкальные образы - это мысли и чувства композитора, выраженные музыкой. Сегодня нам предстоит понять и прочувствовать один из ярчайших музыкальных рассказов. В этом нам поможет... песня. А что такое хорошая песня?

(Учащиеся дают различные ответы, то сходятся в том, что в хорошей песне должны быть умные слова и красивая мелодия. Песня должна затрагивать душу).

Учитель предлагает исполнить несколько любимых ребятами песен из школьного репертуара.

Но все ли современные песни можно назвать хорошими? Когда-то, совсем недавно, 1-е места в хит-парадах занимали эти «шедевры»...

Предлагается послушать фрагменты эстрадных песен, как-то «Убили негра», «Мы-насосы».

Чем же эти песенки привлекали внимание слушателей? Может быть, яркой мелодией? (Наиграть интонацию одной из песен, а она, как правило, повторяется до 10, а то и более раз!). Ничего красивого и интересного.

Наверное, убогую мелодию заменит умное содержание? Но, кроме глупостей, в тексте ничего нет.

«Сочинители» решили удивить слушателей развязными, пошлыми словами. И удивили - на 2 недели. Теперь эти песни никто и не вспоминает.

На Западе такие «произведения» называют «песнями для ног», а в России есть емкое слово - «пустышка».

Посмотрите на портрет певицы Иветт Гильбер художника Тулуз-Лотрека, столетие назад исполнявшая подобные песенки. Что можно сказать о лице этой героини? Белая маска. Глаз, зеркал души, не видно - одни узкие щелочки. Руки, уродливо выделяются черными перчатками, а вместо тела - силуэт, наполненный пустотой.

Портрет этой женщины - словно символ песенки-«пустышки».

Станет ли серьезный композитор тратить свой талант на песенки-«пустышки»?

Давайте попробуем сейчас определить по моему напеву, что за песня прозвучит, хорошая или «пустышка»?

Исполнение вокально № 1.

Учащиеся доказывают, что это «пустышка», так как бессмысленная механическая интонация повторяется много раз.

Учитель соглашается, но просит исполнить эту мелодию вместе.

Мы запомним данную «пустышку», т.к. сочинил ее гениальный композитор XX века - Д.Д.Шостакович, сделав ее одной из главных тем своей могучей 7 симфонии.

Давайте проследим за развитием этой темы. Какой вы ее восприняли?

Уч-ся: Глупая, легкомысленная.

Исполнение на фортепиано № 2.

Что появилось с добавлением к мелодии 2 басовых звуков?

Уч-ся: Опасность, страх.

Исполнение № 3.

Усилилась или исчезла опасность?

Уч-ся: Музыка стала зловещей.

Исполнение № 4.

В какой из «3 китов» (песня, танец, марш) превратилась легкомысленная песенка?

Уч-ся: В марш.

Может ли такой марш стать символом добра, справедливости?

Уч-ся: Нет, это символ зла, жестокости. Послушайте, сколько наглости и беспощадности в следующем исполнении.

Исполнение № 5.

Дайте самостоятельную оценку последнего звучания.

Исполнение № 6.

Уч-ся: Похоже на завывание злобного зверя, все сметающего на своем пути.

Мне остается написать год создания 7 симфонии - 1941. О чем же эта музыка?

Уч-ся: о Великой Отечественной войне.

Сейчас вы будете слушать эпизод I части 7 симфонии Д.Д.Шостаковича. Ваши впечатления и будут муз.образом этого фрагмента.

Прослушивание эпизода нашествия.

Уч-ся: Это образ фашистов. Сначала их никто не боялся, люди не верили в фашистскую угрозу, но те поработили весь мир, уничтожая всех сопротивляющихся.

Да, всю ненависть к фашизму вложил Шостакович в этот эпизод, который назвал эпизодом нашествия.

Этого нашествия испугались многие люди, это и понятно. Даже некоторые знаменитые артисты Ленинграда отказались выступить по радио в поддержку русских людей, чтобы не оказаться личными врагами фюрера.

Не побоялись несколько выдающихся талантов, среди которых была Анна Ахматова, выступившая со своей «Клятвой».

И та, что сегодня прощается

Пусть боль свою в силу она

переплавит.

Мы детям клянемся,

клянемся могилам,

Что нас покориться никто

не заставит.

И Шостакович, сообщивший, что сочиняет новую симфонию, которую назовет Ленинградской.

Знаменитая Ленинградка, начатая в блокадном городе, была закончена в эвакуации в Куйбышеве, куда композитора, по приказу правительства, эвакуировали, как национальное достояние. Там симфонию исполнили в 1-й раз, затем ее слушали в Москве.

Но все ждали главного исполнения - в осажденном Ленинграде.

Этот день премьеры, 9 августа 1942 г., был самым тихим блокадным днем. Артиллеристы провели огневую операцию «Шквал», уничтожив фашистские укрепления. Это было сделано для того, чтобы музыка ни разу не была прервана сигналами военной тревоги.

После концерта ленинградцы укрепились в надежде на победу. Воплощением этой победы была и Дорога жизни, прошедшая по Ладожскому озеру.

Демонстрируются фотографии Ладоги, блокадного Ленинграда.

Эта дорога спасла жизнь многим ленинградцам. Многие прожили потом недолго - блокада оставила свой след. В память этих людей мы исполним «Балладу о Тане Савичевой» Е.Доги - стоя.

Другая песня нашего замечательного поэта Булата Окуджавы «До свидания, мальчики!» пусть станет предостережением. Пусть никогда вам не скажут ваши матери: «Постарайтесь вернуться назад!», провожая сыновей на войну. Пусть девочкам никогда не придется носить военных сапог и шинелей.

Пусть над нашей землей будет только мирное небо.

Разучивание «До свидания, мальчики!».

Сегодня мы услышали 2 разных произведения: 7 симфония Шостаковича и песня Окуджавы «До свидания, мальчики!» Что же их объединяет?

Уч-ся: Правдиво, искренне, талантливо показанные образы войны.

В 7 симфонии музыка рассказала, как пустота души обернулась страшной жестокостью, поэтому я прошу вас задуматься о том, какая культура вас окружает. Выбирайте самое лучшее, чтобы жестокость никогда не стала символом вашей жизни.

Елена ЧУХОНЦЕВА, учитель музыки болоховской основной школы № 3, Тульская область, участник конкурса «Сто друзей-2004»

Меньше чем через месяц наша страна и весь мир будет праздновать очередной День Победы.
Лично для меня это второй праздник, который сохранил свою значимость вернее первый по значимости и второй по месту положения в календаре.

Обычно все вспоминают прадедов, дедов, отцов и очень редко вспоминают о том что
бабушки и матери тоже сражались с врагом на фронтах и ковали Победу в тылу.
Сестрички, врачи, снайперы, танкистки, саперы, летчицы, связистк,и артиллеристы во всех родах войск плечом к плечу со своими отцами, мужьями, сыновьями встали на смертельный бой
их матери, жены, сестры....
Вспомним сегодня о них и послушаем их истории...

"Ехали много суток... Вышли с девочками на какой-то станции с ведром, чтобы воды набрать. Оглянулись и ахнули: один за одним шли составы, и там одни девушки. Поют. Машут нам - кто косынками, кто пилотками. Стало понятно: мужиков не хватает, полегли они, в земле. Или в плену. Теперь мы вместо них... Мама написала мне молитву. Я положила ее в медальон. Может, и помогло - я вернулась домой. Я перед боем медальон целовала..."

“Один раз ночью разведку боем на участке нашего полка вела целая рота. К рассвету она отошла, а с нейтральной полосы послышался стон. Остался раненый. “Не ходи, убьют, – не пускали меня бойцы, – видишь, уже светает”. Не послушалась, поползла. Нашла раненого, тащила его восемь часов, привязав ремнем за руку. Приволокла живого. Командир узнал, объявил сгоряча пять суток ареста за самовольную отлучку. А заместитель командира полка отреагировал по-другому: “Заслуживает награды”. В девятнадцать лет у меня была медаль “За отвагу”. В девятнадцать лет поседела. В девятнадцать лет в последнем бою были прострелены оба легких, вторая пуля прошла между двух позвонков. Парализовало ноги… И меня посчитали убитой… В девятнадцать лет… У меня внучка сейчас такая. Смотрю на нее – и не верю. Дите!”

"У меня было ночное дежурство... Зашла в палату тяжелораненых. Лежит капитан... Врачи предупредили меня перед дежурством, что ночью он умрет... Не дотянет до утра... Спрашиваю его: "Ну, как? Чем тебе помочь?" Никогда не забуду... Он вдруг улыбнулся, такая светлая улыбка на измученном лице: "Расстегни халат... Покажи мне свою грудь... Я давно не видел жену..." Мне стало стыдно, я что-то там ему отвечала. Ушла и вернулась через час. Он лежит мертвый. И та улыбка у него на лице..."
"Мы же молоденькие совсем на фронт пошли. Девочки. Я за войну даже подросла. Мама дома померила... Я подросла на десять сантиметров..."

“Организовали курсы медсестер, и отец отвел нас с сестрой туда. Мне – пятнадцать лет, а сестре – четырнадцать. Он говорил: “Это все, что я могу отдать для победы. Моих девочек…” Другой мысли тогда не было. Через год я попала на фронт…”

“Формы на нас нельзя было напастись: всегда в крови. Мой первый раненый – старший лейтенант Белов, мой последний раненый – Сергей Петрович Трофимов, сержант минометного взвода. В семидесятом году он приезжал ко мне в гости, и дочерям я показала его раненую голову, на которой и сейчас большой шрам. Всего из-под огня я вынесла четыреста восемьдесят одного раненого. Кто-то из журналистов подсчитал: целый стрелковый батальон… Таскали на себе мужчин, в два-три раза тяжелее нас. А раненые они еще тяжелее. Его самого тащишь и его оружие, а на нем еще шинель, сапоги. Взвалишь на себя восемьдесят килограммов и тащишь. Сбросишь… Идешь за следующим, и опять семьдесят-восемьдесят килограммов… И так раз пять-шесть за одну атаку. А в тебе самой сорок восемь килограммов – балетный вес. Сейчас уже не верится…”

"Перевязываю танкиста... Бой идет, грохот. Он спрашивает: "Девушка, как вас зовут?" Даже комплимент какой-то. Мне так странно было произносить в этом грохоте, в этом ужасе свое имя - Оля".

"Муж был старшим машинистом, а я машинистом. Четыре года в теплушке ездили, и сын вместе с нами. Он у меня за всю войну даже кошку не видел. Когда поймал под Киевом кошку, наш состав страшно бомбили, налетело пять самолетов, а он обнял ее: "Кисанька милая, как я рад, что я тебя увидел. Я не вижу никого, ну, посиди со мной. Дай я тебя поцелую". Ребенок... У ребенка все должно быть детское... Он засыпал со словами: "Мамочка, у нас есть кошка. У нас теперь настоящий дом".

“Там же получили танк. Мы оба были старшими механиками-водителями, а в танке должен быть только один механик-водитель. Командование решило назначить меня командиром танка “ИС-122″, а мужа – старшим механиком-водителем. И так мы дошли до Германии. Оба ранены. Имеем награды. Было немало девушек-танкисток на средних танках, а вот на тяжелом – я одна”.

“И вот я командир орудия. И, значит, меня – в тысяча триста пятьдесят седьмой зенитный полк. Первое время из носа и ушей кровь шла, расстройство желудка наступало полное… Горло пересыхало до рвоты… Ночью еще не так страшно, а днем очень страшно. Кажется, что самолет прямо на тебя летит, именно на твое орудие. На тебя таранит! Это один миг… Сейчас он всю, всю тебя превратит ни во что. Все – конец!”

“Был организован Отдельный отряд дымомаскировки, которым командовал бывший командир дивизиона торпедных катеров капитан-лейтенант Александр Богданов. Девушки, в основном, со средне-техническим образованием или после первых курсов института. Наша задача – уберечь корабли, прикрывать их дымом. Начнется обстрел, моряки ждут: “Скорей бы девчата дым повесили. С ним поспокойнее”. Выезжали на машинах со специальной смесью, а все в это время прятались в бомбоубежище. Мы же, как говорится, вызывали огонь на себя. Немцы ведь били по этой дымовой завесе…”
“У нашей матери не было сыновей… А когда Сталинград был осажден, добровольно пошли на фронт. Все вместе. Вся семья: мама и пять дочерей, а отец к этому времени уже воевал…”

“Приехал врач, сделали кардиограмму, и меня спрашивают:
- Вы когда перенесли инфаркт?
- Какой инфаркт?
- У вас все сердце в рубцах.
А эти рубцы, видно, с войны. Ты заходишь над целью, тебя всю трясет. Все тело покрывается дрожью, потому что внизу огонь: истребители стреляют, зенитки расстреливают… Летали мы в основном ночью. Какое-то время нас попробовали посылать на задания днем, но тут же отказались от этой затеи. Наши “По-2″ подстреливали из автомата… Делали до двенадцати вылетов за ночь. Я видела знаменитого летчика-аса Покрышкина, когда он прилетал из боевого полета. Это был крепкий мужчина, ему не двадцать лет и не двадцать три, как нам: пока самолет заправляли, техник успевал снять с него рубашку и выкрутить. С нее текло, как будто он под дождем побывал. Теперь можете легко себе представить, что творилось с нами. Прилетишь и не можешь даже из кабины выйти, нас вытаскивали. Не могли уже планшет нести, тянули по земле”.

"Первая медаль "За отвагу"... Начался бой. Огонь шквальный. Солдаты залегли. Команда: "Вперед! За Родину!", а они лежат. Опять команда, опять лежат. Я сняла шапку, чтобы видели: девчонка поднялась... И они все встали, и мы пошли в бой..."
"Лежит на траве Аня Кабурова... Наша связистка. Она умирает - пуля попала в сердце. В это время над нами пролетает клин журавлей. Все подняли головы к небу, и она открыла глаза. Посмотрела: "Как жаль, девочки". Потом помолчала и улыбнулась нам: "Девочки, неужели я умру?" В это время бежит наш почтальон, наша Клава, она кричит: "Не умирай! Не умирай! Тебе письмо из дома..." Аня не закрывает глаза, она ждет... Наша Клава села возле нее, распечатала конверт. Письмо от мамы: "Дорогая моя, любимая доченька..." Возле меня стоит врач, он говорит: "Это - чудо. Чудо!! Она живет вопреки всем законам медицины..." Дочитали письмо... И только тогда Аня закрыла глаза..."

Читаешь и думаешь как они все это вынесли, но оказывается непосредственно бои и огонь и кровь
и страх и боль не самое страшное....
Гораздо страшнее что было потом после Победы, которую они добыли для нас с вами ….

"Это потом чествовать нас стали, через тридцать лет... Приглашать на встречи... А первое время мы таились, даже награды не носили. Мужчины носили, а женщины нет. Мужчины - победители, герои, женихи, у них была война, а на нас смотрели совсем другими глазами. Совсем другими... У нас, скажу я вам, забрали победу... Победу с нами не разделили. И было обидно... Непонятно..."

“Вернулась с войны седая. Двадцать один год, а я вся беленькая. У меня тяжелое ранение было, контузия, я плохо слышала на одно ухо. Мама меня встретила словами: “Я верила, что ты придешь. Я за тебя молилась день и ночь”. Брат на фронте погиб. Она плакала: “Одинаково теперь – рожай девочек или мальчиков”.

"Она заслонила от осколка мины любимого человека. Осколки летят - это какие-то доли секунды... Как она успела? Она спасла лейтенанта Петю Бойчевского, она его любила. И он остался жить. Через тридцать лет Петя Бойчевский приехал из Краснодара и нашел меня на нашей фронтовой встрече, и все это мне рассказал. Мы съездили с ним в Борисов и разыскали ту поляну, где Тоня погибла. Он взял землю с ее могилы... Нес и целовал... Было нас пять, конаковских девчонок... А одна я вернулась к маме..."

"И пока меня нашли, я сильно отморозила ноги. Меня, видимо, снегом забросало, но я дышала, и образовалось в снегу отверстие... Такая трубка... Нашли меня санитарные собаки. Разрыли снег и шапку-ушанку мою принесли. Там у меня был паспорт смерти, у каждого были такие паспорта: какие родные, куда сообщать. Меня откопали, положили на плащ-палатку, был полный полушубок крови... Но никто не обратил внимания на мои ноги... Шесть месяцев я лежала в госпитале. Хотели ампутировать ногу, ампутировать выше колена, потому что начиналась гангрена. И я тут немножко смалодушничала, не хотела оставаться жить калекой. Зачем мне жить? Кому я нужна? Ни отца, ни матери. Обуза в жизни. Ну, кому я нужна, обрубок! Задушусь..."
“Я всю войну боялась, чтобы ноги не покалечило. У меня красивые были ноги. Мужчине – что? Ему не так страшно, если даже ноги потеряет. Все равно – герой. Жених! А женщину покалечит, так это судьба ее решится. Женская судьба…”

"Мы поехали в Кинешму, это Ивановская область, к его родителям. Я ехала героиней, я никогда не думала, что так можно встретить фронтовую девушку. Мы же столько прошли, столько спасли матерям детей, женам мужей. И вдруг... Я узнала оскорбление, я услышала обидные слова. До этого же кроме как: "сестричка родная", "сестричка дорогая", ничего другого не слышала... Сели вечером пить чай, мать отвела сына на кухню и плачет: "На ком ты женился? На фронтовой... У тебя же две младшие сестры. Кто их теперь замуж возьмет?"

Подруга... Не буду называть ее фамилии, вдруг обидится... Военфельдшер... Трижды ранена. Кончилась война, поступила в медицинский институт. Никого из родных она не нашла, все погибли. Страшно бедствовала, мыла по ночам подъезды, чтобы прокормиться. Но никому не признавалась, что инвалид войны и имеет льготы, все документы порвала. Я спрашиваю: "Зачем ты порвала?" Она плачет: "А кто бы меня замуж взял?" - "Ну, что же, - говорю, - правильно сделала". Еще громче плачет: "Мне бы эти бумажки теперь пригодились. Болею тяжело". Представляете? Плачет."

Земной поклон Вам и вечная любовь и память наши бабушки, мамы, сестры....
мы все в неоплатном долгу перед ВАМИ....
источники