Баумгартен об искусстве. Фамилия баумгартен

Филос. терминологии этим не ограничивается: он широко использовал термины « » и « », «в себе» и «для себя», которых иногда ошибочно приписывается Канту.

Философия: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики . Под редакцией А.А. Ивина . 2004 .

БАУМГАРТЕН

(Baumgarten) Александр Готлиб (17.6. 1714 , Берлин,- 26.5.1762, Франкфурт-наОдере) , нем. философ школы Вольфа, родоначальник эстетики как особой филос. дисциплины. Проф. университета во Франк-фурте-на-Одере. В гносеологии вслед за Лейбницем и Вольфом различал высшее (рассудочное) познание - логики, и низшее (чувственное) познание, теорию которого Б. впервые назвал «эстетикой». Последняя стала одновременно у С. и теорией прекрасного, поскольку чувств. совершенства связывалось им с наслаждением прекрасным. Совершенство или красоту явления Б. усматривал в согласии трёх осн. элементов: содержания, порядка и выражения. Б. внёс большой вклад в развитие филос. терминологии; он широко употреблял термины «субъективный» и «объективный», «в себе» и «для себя», введение которых зачастую ошибочно приписывается Канту.

Aesthetica, Bd 1-2, Traiecti as Vlailrum, 1750-58; Metaphy-sica, Halae Magdeburgicae, 1739 ; в кн. : История истетшш, т. 2, М., 1964 , с. 449 - 65.

Асмус В. Ф., Нем. эстетика XVIII в. , М., 1963 , с. Л-56.

Философский энциклопедический словарь. - М.: Советская энциклопедия . Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов . 1983 .

БАУМГАРТЕН

(Baumgarten)

Эстетику Баумгартен определил как науку о красоте, совершенстве и усовершенствовании чувственного познания, отождествив при этом понятия “прекрасное”, “чувственное” и “совершенное”. Три основных компонента эстетического совершенства-мыслительное , порядок, . Чувственность Баумгартен трактовал очень широко, относя к ней , остроумие, интуицию, восхищение, фантазию. Он ввел “эстетической истины”, постигаемой благодаря “аналогиям разума”, в противовес “логической истине”, схватываемой в отчетливых представлениях, и понятие возвышенного, развитого потом И. И. Винкельманом и И. Кантом. В рамках эстетического “величия” (magnitude) обсуждал об отношении искусства и морали. Согласно Баумгартену, задача искусства не должна ограничиваться обучением добродетели посредством примеров: само должно воспитывать красотой. Баумгартен осуществил большую работу в области философской терминологии. Он ввел понятия “субъективный” и “объективный” в современном значении, а также термины “в себе” (“само по себе”) и “для себя”.

Соч.: Aestetica, pt 1-2, Traiecti cis Viadrum, 1750-58; Metaphysics. Halle Magdeburgicae, 1739; Texte zur Grundlegung der Ästhetik, hrsg. v. H. R. Schweizer. Hamb., 1983; в рус. пер.: В кн.: История эстетики, т. 2. М., 1964, с. 449-65.

Лит.: Самсонов И. В. История эстетических учений, ч. 2. M., (б. г.], с. 99-111; Асмус 6. Φ. Немецкая эстетика XVIH в. М., 1963, с. 3-56; иарскии И. С. Философско-эстетические идеи Баумгартена как один из стимулов теоретического развития Канта.-В кн.: Кантовский сборник, вып. 10. Калининград, 1985, с. 40-51.

3. Г. Матюшенко

Новая философская энциклопедия: В 4 тт. М.: Мысль . Под редакцией В. С. Стёпина . 2001 .

БАУМГАРТЕН АЛЕКСАНДР 1815-1883. Генерал-адъютант, генерал от инфантерии, воспитание получил в пажеском корпусе, откуда в 1833 выпущен прапорщиком в л.-гв. Измайловский полк; в 1838 кончил курс в военной академии, а в 1840 переведен поручиком в гвардейский генеральный штаб и командирован на Кавказ, где оставался до августа 1841, участвуя в разных военных действиях против горцев. В 1849 переведен был полковником в Черниговский пехотный полк, находившийся в сводной дивизии генерала Панютина, и с нею в качестве батальонного командира сделал всю венгерскую кампанию. 25 декабря 1853 он, командуя Тобольским пехотным полком, приобрел себе громкую известность геройским отражением 18 т. турок при Четати, за что награжден орденом св. Георгия 3-й ст. В 1854-55, командуя бригадой, находился в составе Севастопольского гарнизона; с 1858 по 1862 был начальником Николаевской академии генерального штаба. 17 апреля 1874 назначен генерал-адъютантом; затем состоял членом военного совета, председателем главного военного госпитального комитета, а в последнее время занимал, вместе с тем, пост председателя общества "Красного креста". Скончался от апоплексического удара.

генерал от инфантерии

Александр Карлович Баумгартен (19 марта 1815 года - 4 мая 1883 года) - русский генерал, герой Крымской войны .

Биография

Александр Баумгартен родился в 1815 году, происходил от древней фамилии ливонских рыцарей . Отец его Карл Иванович (1768−1831), известный деятель на поприще гражданского управления, ещё в турецкой войне 1809 г. состоял на военной службе, командуя полком, но вскоре перешёл на гражданскую и был назначен градоначальником города Тарнополя ; в 1816 г. переведён губернатором в Кострому ; в 1831 г., в чине тайного советника, причислен к министерству внутренних дел и был избран членом комитета, учрежденного для борьбы с холерою, одною из жертв которой пал сам. За заслуги отца, Александр Карлович воспитывался в Пажеском корпусе , откуда в 1833 г. был выпущен в Лейб-гвардии Измайловский полк .

Здесь, состоя при начальнике войск левого фланга Кавказской линии генерале Галафееве , участвовал во многих делах экспедиции и получил за отличие орден св. Анны 4-й степени с надписью «за храбрость».

В октябре 1849 г. он был назначен командиром Тобольского пехотного полка и отличился с ним в сражениях при д. Перед , на правом берегу р. Ваг , под Коморном и близ Темешвара. В Восточную войну 1853-1856 гг. Баумгартен оперировал со своим полком в пределах Малой Валахии и прославился геройским отражением 18 тысяч турок при Четати , за что был произведён в генерал-майоры и получил 20 апреля 1854 г. орден св. Георгия 3-й степени № 480

Вскоре он был назначен командиром 1-й бригады 10-й пехотной дивизии, вошедшей в состав Севастопольского гарнизона.

По окончании войны Баумгартен был зачислен по военно-учебному ведомству, a 21 ноября 1858 г. назначен начальником Николаевской академии генерального штаба и немало поработал, за трехлетнее пребывание в этой должности, над коренным преобразованием академии.

В 1861 году он был произведён в генерал-лейтенанты и зачислен членом в военный совет, где состоял председателем главного госпитального и членом главного военно-учебного комитетов.

17 апреля 1874 г. Баумгартен был определён генерал-адъютантом и, год спустя, получил чин генерала от инфантерии. Последнее время он нёс обязанности председателя общества «Красного Креста» .

Александр Карлович Баумгартен умер 4 мая 1883 года от апоплексического удара . Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры .

Напишите отзыв о статье "Баумгартен, Александр Карлович"

Примечания

Литература

• // Список генералам по старшинству . Исправлено по 1 ноября. - СПб. : Военная типография, 1881. - С. 105.
• // Русский биографический словарь : в 25 томах. - СПб. , 1900. - Т. 2: Алексинский - Бестужев-Рюмин. - С. 596.
• // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
• Редакция журнала. // Всемирная иллюстрация : журнал. - 1883. - Т. 29 , № 748 . - С. 383 .
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769-1869). СПб., 1869

Отрывок, характеризующий Баумгартен, Александр Карлович

Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.

А. Баумгартен, Г. Мейер, М. Мендельсон

Теория познания Лейбница оказала непосредственное влияние на Г. Баумгартена, которого принято считать «крестным отцом» эстетики как науки. Мера оригинальности Баумгартена достаточно полно раскрыта В. Ф. Асмусом в его книге «Немецкая эстетика XVIII в.». В частности там говорится о Баумгартене: «Он объединил и обобщил в учении о предмете эстетики ряд воззрений, которые до него оставались разобщенными между собой и частными. Он связал в одно целое элементы, взятые из различных дисциплин – из теории познания, из лингвис тики, из поэтики, из риторики – и сделал их объединение предметом новой науки».

То, что В. Ф. Асмус называет элементами, взятыми из лингвистики, и было учение о знаках. Анализ развития эстетической мысли до Баумгартена показывает, что семантические проблемы оказались в поле внимания уже в работах античных авторов, а позже через поэтику средневековой «схоластики» и Возрождения вошли и в эстетические учения XVII–XVIII вв. В трудах самого Баумгартена имеются ссылки (помимо Лейбница) на Брейтингера , Дюбо и Вико , исследовавших наряду с другими и семиотические («лингвистические») проблемы в эстетике. О Дюбо уже говорилось ранее. Что же касается Вико, то он создал, как верно заметил И. Н. Голенищев – Кутузов», «своеобразную лингвистичес кую эстетику». Вико стремился устранить» дуализм между поэзией и языком». В его «Основах новой науки об общей природе народов» (1726) наиболее отчетливо прозвучало положение о тождестве языка и поэзии (и ли более широко – языка и искусства). Согласно Ви ко, сознание первых народов имело образную природу. Соответственно образному характеру первобытного сознания и формы его выражения имели образный, «поэтический» характер. Сначала это были вещи, жесты; потом – речь и письмо. Первая речь была поэтической в буквальном смысле слова, она состояла из образов, символов, метафор и была ритмична. Первые люди говорили не прозой, они пели, сочиняли стихи. Так же, как дети, примитивы – «дети человечества» были поэтами. Таким образом, в отличие от Платона, Аристотеля и других философов Вико считает, что поэзия – это не поздний плод философии, критицизма и искусства композиции, а первоначальный язык. История началась героическим стихом и лишь впоследствии, когда появились родовые понятия, возник конвенциональный язык, утративший свою подлинную природу, и родилась проза.

Вико «совершил подвиг, приравняв в 1721 г. роль поэтического творчества к роли, которую играют логические науки, и отождествив поэзию с мифологией и примитивным языком. Однако в энтузиазме по поводу своего открытия Вико ушел не далее афористических определений этих различий и сходств».

Идея Вико о генетическом тождестве языка и поэзии оказала влияние на взгляды Э. Кондильяка, И. Гамана, И. Гердера, Гете, Гегеля и значительно позже явилась отправной точкой отождествления языка и искусства в философии Б. Кроче.

Заслуга Баумгартена и его оригинальность в интересующем нас аспекте состоит в том, что он связал результаты семантических исследований и философские принципы своих предшественников в теоретическую систему. В трудах «отца» эстетики впервые семантический аспект был теоретически обоснован как необходимая составная часть предмета эстетики как науки.

В соответствии с той интерпретацией баумгартеновского определения эстетики как науки, которая дана в работах Петерса и Нивелля и с которой солидаризируется В. Ф. Асмус, эстетика есть наука о совершенном чувственном познании. Такое «совершенство» чувственного познания как такового, – утверждает Баумгартен, – есть «красота». Она и является собственным, специфическим предметом эстетики. Само совершенство или красота понимаются при этом как «взаимное согласие», гармония трех элементов: содержания, порядка и выражения. В баумгартеновской «Эстетике» «содержание» раскрывается как «мысли», «порядок» – как «расположение», «выражение» – как «обозначение» (signifcatio). К последнему он относит «слово и высказывание (когда знаком является написанная речь или проповедь)», добавляя при этом, что речь «есть вместе с тем и действие, когда такая речь произносится вслух». В более ранней работе философа – в «Философских размышлениях…» эти элементы соответственно выступали как «чувственные представления», «их связь» и слова, или артикулируемые звуки, которые являются их знаками».

О красоте обозначения Баумгартен пишет в «Эстетике» следующее: «Поскольку обозначаемое мы не воспринимаем без знаков, универсальная красота чувственного познания есть внутреннее согласие знаков как с порядком, так и с вещами». В «Философских размышлениях» Баумгартен определял объект науки эстетики как «чувственно воспринимаемые знаки чувственного». Для исследования указанных трех элементов эстетика как теоретическая наука делится у Баумгартена на эвристику, методологию и семиотику . Последнюю он определяет как учащую, дающую указания «о знаках прекрасно мыслимых и прекрасно располагаемых предметов».

К сожалению, Баумгартен не успел написать тот раздел своей эстетики, которую он назвал «семиотикой». Судить о ней можно по тем высказываниям, которые имеются в написанной части его «Эстетики», а также опираясь на «Философские размышления». В кратком изложении В. Ф. Асмуса содержание соответствующих разделов в этой работе (§ 77 – 107) сводится к следующему.

Предмет семиотики - знаки, применяемые художником в произведении и, в частности, слова поэмы, которые выступают как носители значения и как артикулированные звуки. Посредством этих своих двух аспектов слова содействуют красоте поэмы. Наиболее поэтичны несобственные значения, фигуральные и образные выражения (метафора, синекдоха, аллегория и т. д.). Звуки, производимые словами, вызывают приятные или неприятные ощущения, «чувственные идеи»: судит о них «суждение чувств». Производимое ими впечатление должно быть приятным, соответственно этому условию качество поэмы называется «звучностью». Поэзия в целом определяется Баумгартеном как «эмоциональная» и «совершенная чувственная речь».

Итак, Баумгартен первый в истории эстетики выделил семиотический аспект исследования, теоретически обосновав его необходимую связь с красотой как специфическим предметом эстетической науки.

Философия, в систему которой он вводит свою эстетику и соответственно семиотический аспект исследования, была рационализмом, восходящим к Лейбницу.

Ученик Баумгартена Г. Ф. Мейер в своей трехтомной работе «Основоположения всех изящных искусств и наук» в значительной степени излагает и популяризирует идеи своего учителя. Как и Баумгартен, он пишет о семиотике, подробнее останавливаясь на характеристике различий между естественными, имитативными знаками и произвольными.

Рассматривая, как и Баумгартен, эстетическое как область чувственного познания, Мейер утверждает, что естественные знаки как чувственно созерцаемые ближе к эстетическому, чем произвольные. Кроме того они, по мнению Майера, лучше всего соответствуют требованию быть внутренне согласованными с обозначаемым. Произвольные знаки должны подражать естественным, если хотят быть красивыми. И чем естественнее произвольные знаки, тем они красивее. Так, например, он считает, что звуковая живопись в словесных искусствах и аллегория в изобразительных – это пограничные формы. Эти взгляды Мейера соответствовали его общей концепции искусства как «подражания природе». Естественные знаки в качестве имитативных противопоставлялись Мейером символическим знакам, или просто «символам».

Непосредственно примыкают к Баумгартену и эстетические идеи М. Мендельсона , развившего его учение в направлении эмоциональной эстетики действия. Естественные знаки, доступные чувственному созерцанию (чувственной интуиции), непосредственно воздействуют на чувства. Произвольные же знаки не обладают таким интуитивным действием. Различие естественных и произвольных знаков он сводит к различию видов искусства. Изобразительные искусства и музыка – это сфера произвольных знаков, слов. Различие между искусствами в этом отношении не абсолютное. Поэт может использовать естественные знаки (ономатопоэзия, каденсия), его задача состоит в том, чтобы превратить знаки произвольные в знаки естественные. Средством такого превращения является, по Мендельсону, метафоризм языка. Что касается пластических искусство, они не отказываются от аллегорий, которые, по Мендельсону, могут быть как естественными, так и произвольными.

• Его сыновья: Александр Карлович (см.); Евгений Карлович (Ойген Николай, см.).

Вместе с Карлом Ивановичем в Эстляндские матрикулы внесены (1821) его двоюродный дядя Карл Вильгельм фон Баумгартен (1768 − 1846), подполковник, статский советник.

• Сын его - Николай Карлович , генерал от кавалерии.
  • Его сын - Леонтий Николаевич (Луи Карл Иоганн Пауль) фон Баумгартен (1853-1931), генерал от кавалерии.

Из представителей линии Зоинитц известны внуки Иоганна Ганса Рейнгольда фон Баумгартен - братья Георг Герман фон Баумгартен (1782-1839), капитан, маннрихтер и уездный депутат, и Александр Магнус фон Баумгартен (1784-1836), внесенные в 1818 в Эстляндские матрикулы.

• Сын старшего - Константин Генрихович (Людвиг Александр Константин) фон Баумгартен (1819-1902), генерал от кавалерии, полковник, командир 13-го Владимирского уланского полка (1861), генерал-майор, командир 5-й резервной кавалерийской бригады (1868), командир 2-й кавалерийской дивизии (1875), генерал-лейтенант (1878).
• Внук Александра Магнуса - Вольдемар Герман фон Баумгартен (1857-1921), генерал, комендант Лодзи (1914).

• Баумгартен, Александр :

• Баумгартен, Василий Фёдорович (1879-1962) - российский и югославский архитектор.
• Баумгартен, Германн (1825-1893) - немецкий историк, публицист.
• Баумгартен, Евгений :

• Баумгартен, Зигмунд Якоб (1706-1757) - немецкий богослов, философ и историк.
• Баумгартен, Иван Евстафьевич (1779-1846) - генерал-майор, участник Наполеоновских войн.
• Баумгартен, Иоганн Кристиан Готтлоб (1756-1843) - немецкий ботаник, миколог и врач.
• Баумгартен, Леонтий Николаевич (1853-1931) - генерал от кавалерии, почётный опекун, участник русско-японской войны 1904-1905 гг., сын Н. К. Баумгартена.
• Баумгартен, Николай :

• Баумгартен, Павел Петрович (1809-1881) - генерал-майор, участник Кавказской войны.
• Баумгартен, Пауль (1900-1984) - немецкий архитектор и профессор высшей школы искусств в Берлине.
• Баумгартен, Роман Карлович (1887-1963) - полковник, герой Первой мировой войны.